Ивви. Выходит, так тебя назвала Фиона?
- Получается, что так. Но как уверенно она произнесла это имя. Так, словно его знала, а не придумала только что.
- И почему она тебя ждала именно там?
- Это все, что я помню. Память странная штука, ты ведь знаешь.
- Согласен. – Ивви подтянул одеяло, переворачиваясь на спину – я вспоминаю наш лагерь там, в лесу.
- И что?
- Ну… С каждым воспоминанием он мне кажется все более привлекательным. Но он не может меняться. Он меняется только в моей голове.
- Такое бывает – зевнув, согласился Хелдор.
- С тобой тоже?
- Ну, не считая первой встречи с Фионой… Да, бывает – с вздохом признался он.
- Ты про Альду?
- Про Альду – Эхом ответил он. После этого он украдкой достал колечко, что ему подарила девушка. В темноте вспыхнул камешек у серебряного дракончика во рту, после этого от стал ощупывать его бугристую, искусно выполненную голову - Вроде увиделся с ней совсем недавно, а не знаю – образ ее в моей голове, настоящий, или же…
- Спроси себя об этом, когда увидишь ее снова - Ивви перешел на шепот – и ты найдешь ответ.
- Пожалуй, ты прав – пробормотал Хелдор. - Вот как только… - Хелдор, решившись, надел кольцо на безымянный палец, после чего начал скатываться в приятную дрему.
Отряд хобиларов, не особо потрепанный в сражении, отправился в обратный путь уже на следующий день. Карви отдал распоряжения о том, что к ним должны прислать следующим обозом – особенно, как показал этот бой, было не обойтись без запасных стрел и болтов. Внизу списка, который должен был попасть в руки Майсфельда и казначея, лейтенант сообщил о том, что подводам не придется возвращаться порожними. Дописывая на рассвете эти строки, он в задумчивости посмотрел на множество кривых мечей, копий, щитов, открытых шлемов и бахтерцов, которые громоздились прямо посередь крепости.
Утром инженеры более пристально осмотрели плато. На расстоянии, строго рассчитанном инженерами, было принято решение сделать возвышение. На него будет остановлен мангонель, который швырял бы поверх голов защитников камни, если враг решится их атаковать – скорее всего, Теодорик и Свен от своих притязаний не откажутся. Баллисты установили на башни по бокам почти сразу, посему инженеры, не теряя времени, начали их пристреливать. Стрелы для баллист наверняка смогут уничтожать осадные щиты и даже повреждать катапульты на серьезных расстояниях.
Несколько дней прошли в заботах – кузнецы и плотники укрепили ворота, закрепили щитки на бойницах. У галереи, которая вела к донжону, перестелили крышу. Каменщики, благо материала было полно, возводили не то насыпь, не то бесформенную башню – однако, они скрепляли материал известью – ее тут тоже было предостаточно. Кроме того, они подновили кладку на башнях и стене.
Вернулись поредевшие числом воины Ахмеда, в застаревших бурых пятнах, прокопченные, уставшие и полуголодные. Над скалами и долинами гор до сих пор поднимался дым. Они торжественно объявили союзникам, что их земные дела окончены, и держит их лишь клятва, данная Карви.
Людей словно подменили – они мало ели, говорили только строго по делу, почти не позволяя себе отвлеченных разговоров. В отличие от дружинников они, напротив, надеялись, что в горах поскорее появился новый противник, в сражении с которым они бы, наконец, оплатили свой долг.
Вскоре подоспела подвода – с пуками стрел, чистой ветошью, вином, копченым мясом и тем, что подняло настроение даже воинам Ахмеда, бродившим, словно тени. Все и забыли, что осень вступила в свои права, и наступило время заготовок. В Арн-Дейле был свой давний способ надежно и вкусно сохранить мясо – его мелко рубили, заправляли морковью, луком, после чего запекали в виде огромных плоских пирогов. Запекали так, что тесто становилось твердым, и не пускало внутрь воздуха. Мясо в таком пироге можно было есть, прямо так и закусывая чуть зачерствевшим тестом – но еще лучше было их погреть, в чем помогли небольшие очаги горцев. Кажется, они впервые сдержанно улыбались и даже наелись досыта - их забавляла мысль о том, что «мясо можно поместить внутрь лепешки».
С обозом отправили обратно уйму оружия и доспехов, часть из которого годилось лишь на переплавку, а также в качестве подарка Майсфельду отправили шлем поверженного вождя. Также было принято решение отправить нескольких дружинников домой, потому как они бы тут, в полевых условиях, быстро оправиться не смогут. Хирурги, пожалуй, лучшие в Арн-Дейле, уже сделали все, что могли, и теперь раненым был необходим покой, чего тут добиться было невозможно. Также Майсфельд приказал вместе с первым снегом покидать крепость и возвращаться назад, расположившись в крепости в Предгорьях – а там ждать распоряжения и вовсе отходить в город.
Хелдор стоял на самом солнцепеке – осень выдалась довольно теплой, к полудню неизбежно пригревало. В тенечек не отойти – иначе не будет видно подхода к долине. Того подхода, откуда они который день ждут противника.
Порой война – невыносимая скука. Особенно когда воды и мяса в достатке, и, в общем-то делать ничего не надо. Сейчас он, да напарник из младшей дружины, неторопливо обсуждали, что будет сегодня на ужин – свинина или говядина.
Неожиданно Хелдор увидел кого-то из горцев, бегущего в долину. Это был воин Ахмеда – других тут больше не было. Он что-то кричал, размахивая руками. У того в боку торчала стрела и юноша удивился, как ему удавалось бежать так быстро. Дружинник побежал ему навстречу. Когда они поравнялись, тот буквально упал дружиннику на руки.
«Вся рана в грязи, много крови потерял… и стрела глубоко» - с сожалением заметил Хелдор.
- Что?! Что случилось?
- Враги, враги тьма слушай…
- СКОЛЬКО?! Сколько их, не понимаю.
- Моя не считай. Не умей. Тьма тьмов. Сюда идут. Моя увидеть, сразу к вам, но отряд впереди войска подстрелил. Бежал, лез, прятался. Время есть, идут медленно, с обоз. Моя
