лишь сообщить, что надвигается угроза, нужно собрать местное ополчение и…И…»
Неожиданно скала справа от него шевельнулась, и удар огромной суковатой палки выбил его из седла. Вилли упал навзничь с лошади, ударившись головой, которая была прикрыта шлемом. Боль отозвалась в лопатках и крестце, и сразу встать не удалось. Показалось еще несколько человек.
- Отличный удар, Ослер, знатно ты его приложил.
- Держи лучше уздечку крепче, Ревер, неча меня нахваливать, я тебе не девка!
Из-за скалы высыпало еще несколько человек - вооруженных до зубов, в добротных доспехах. Впереди, вразвалочку, вышел незнакомец в пластинчатой броне. Ладони расслабленно лежали на двух клинках, прицепленных к поясу.
- Так и думал, что они пошлют какого-нибудь дурачка за помощью. Не зря тащились сюда.
- Теперь что, начальник? – Хрипло спросил его один из подчиненных.
- Наше дело сторона. Тащим этого сосунка в наш лагерь и сваливаем. Теперь уж наверняка эти дуболомы справятся без нас.
Несчастного Вилли вытащили вперед, так чтобы, видели дружинники в крепости. Предварительно его связали и избили. Беснующаяся толпа покинула свой лагерь, растянувшийся вдоль скал, рейдеры, колотили оружием о щиты, выкрикивали оскорбления, толкали и шпыняли связанного пленника. Наконец, вся эта банда головорезов оказалась буквально в сотне шагов от крепости. Защитники приготовили луки и арбалеты, но команды от лейтенанта не последовало. Он пытался докричаться, кто из налетчиков был главным, надеясь договориться, чтобы парня отпустили, даже обещал выкуп. Все тщетно. Толпа продолжала бесноваться настолько разнузданно, что стало ясно – никого из старших командиров на месте не было, и им все, абсолютно все сойдет с рук. Дружинника один из налетчиков схватил за волосы, запрокинув ему голову. Лезвие ножа сверкнуло и он, тихо булькнув, упал наземь. Некоторые рейдеры, начав выть, словно волки, а потом измазали свежей кровью свои лица.
Лейтенант устало прикрыл глаза, понимая, что отправил парня на верную смерть. Его подчиненные были в ужасе от того, что произошло прямо у них на глазах – теперь даже горцы им казались много менее кровожадными, чем те нелюди, что пришли под их стены.
Положение спас Фэм – он первым приказал разрядить готовый к стрельбе мангонель. Орудие дернулось и, не будь присыпано щебнем, точно свалилось бы с насыпи, настолько мощным оказался толчок. Толпу рейдеров накрыл град камней, который убил с полдюжины противников, если не больше. Кажется, одуревшие от своей безнаказанности, они этого заметили не сразу, но тут же заговорили стрелки на куртинах, стреляя нервно, без приказа, лишь намереваясь поквитаться за Вилли. Тут присоединились и баллисты на башнях. Застигнутые врасплох, рейдеры побежали вспять, бросив не только казненного, но и своих раненых товарищей. В спину им мангонель выстрелил еще раз, заставив ускориться.
Теперь на «ничейной» земле лежало несколько десятков убитых, а среди них истошно кричали раненые. Защитники, выплескивая свою ярость, поносили налетчиков Теодорика последними словами.
- Вот вам по нему и тризна, сучьи дети – проговорил лейтенант, от досады плюнув со стены.
Следующей мыслью было, покуда светло, отправить ворона с посланием. Хелдор под диктовку написал короткое сообщение, после чего прицепил его к лапке ворона, намереваясь его выпустить.
Птица вновь поразила своей сообразительностью – он сделал пару кругов над крепостью, словно запоминая место, и собрался отправиться восвояси, да только враг такое предвидел – у противников, для борьбы с почтовыми голубями, была парочка сокольничих, и едва те заметили черную точку, поднявшуюся из крепости, подняли на крыло своих питомцев. Ворон, конечно, не голубь, но все что черному гонцу оставалось – не солоно хлебавши вернуться назад. Дело приобретало прескверный оборот.
Была единственная хорошая новость – кажется, ни вечернего, ни ночного штурма не предвидится - авторитета младших командиров не хватало, чтобы удержать своих людей от безудержного пьянства. Гномья половина лагерь, впрочем, вела себя куда более достойно. Они даже по мере сил выставили охранение.
Кажется, с армией неизбежно прибыли отчаянно жаждавшие денег представительницы древнейшей профессии, но, кажется, в слишком малом количестве – кроме пьяных криков доносились звуки споров и стычек – обходились, впрочем, тумаками.
- Будь у меня бойцов побольше – вслух рассуждал Карви, устало усевшись у очага – то мы атаковали бы прямо сейчас. Ну, или если бы гномы тоже закатили пирушку…
- С другой стороны – половина рейдерского лагеря как раз в нужном нам направлении. Если вылазка – неоправданный риск, то, быть может…
- Посыльного? Через весь лагерь?
- Они пьяны в стельку. Одного человека они точно не заметят. – Предположил Хелдор.
- Вилли схватили не там, а дальше, там может быть засада – твердо сказал Лейтенант. – Я не могу туда послать более ни одного бойца.
Потянулось неловкое молчание. Что–то было необходимо сделать, но лейтенант дал знать, что…
- Я отправлюсь за подмогой – все услышали бойкий женский голос. Его обладательница подошла к линии, очерченной пламенем очага.
- Было же ясно сказано, что…
- Я не подчиняюсь вашим приказам, лейтенант. - Дружинники аж подскочили от этого дерзкого тона, после чего узнали Хилию. – Не хотите рисковать дружинниками – значит, через вражеский лагерь пройдет лекарка.
Лейтенант собрался было возразить, но, кажется, она его уела. Так или иначе, за подмогой нужно было посылать, не поспоришь.
- Одна ты не пройдешь через лагерь. – Уже думая над этим вариантом, сказал Карви – пойми. Там женщины в их лагере только, ну…
- Вы хотите сказать, что я одета, как проститутка, лейтенант? – Хилия провела рукой по неброскому льняному платью.
Карви в задумчивости потер лоб. Остальные дружинники позволили себе лишь тихие смешки.
- Твою фигуру скрыть сложно, а еще нужно провести коня.
-Или украсть коня – предложил Хелдор.
- Я не уверен, что воспитанница Джеремуса умеет красть коней.
- Ну, как бы сказать, я не то, чтобы мастер, однако же…- помялся Хелдор
