— Ни за что, — привстав на цыпочки, многообещающе шепчу ему на ухо, когда он догадливо опускает ко мне голову.
Ржет.
— На такой ответ я и рассчитывал.
Да между нами уже такой уровень сексуального напряжения, что скоро молнии бить начнут!
Естественно, мы с братом полетим на «Ласточке», это даже не обсуждается.
* * *
— Твой любовник? — Карла впервые заговаривает со мной, когда флайер поднимается в воздух.
Если бы…
— Деловой партнёр, — отвечаю. — Я здесь, вообще-то, работаю.
Карла адресует мне сдержанный смешок и отворачивается к окну.
— Ну и зря, ничего такой мальчик.
— Да, фактурный, — беспардонно вмешивается в чужой разговор Мурильо, и теперь и я отворачиваюсь к окну со своей стороны, чтобы ничего не ляпнуть. — Я бы его снял.
Шон, устроившийся на сиденье рядом со мной, давится воздухом и начинает отчаянно кашлять.
— В фильме своём снял бы! — оскорбленно поясняет светило кинематографа. — А вы, юноша, кстати говоря, кто? Мы раньше не встречались?..
Глава 64
Знала бы заранее, что Марио Мурильо — большой поклонник «Пьяных бесов», и правда предпочла бы спать на земле или на пыльных стульях. Потому что после знакомства во флайере эти две «звезды» спелись настолько, что их теперь водой не разольешь.
— Это будет шикарный саундтрек к моему новому фильму! — то и дело восклицает Марио. — Сам Шон Коллинз!
Или Мурильо — большой поклонник капиталов Виктора Коллинза, а не группы его сына? Бедняга Шон.
Брат вносит какие-то предложения, и Мурильо снова впадает в экстаз:
— Волшебно! Идеально!
Морщусь и пытаюсь пропускать эти вопли мимо ушей. Потом промою Шону мозги.
А «Пятый» действительно устроился с комфортом. Разбитый на равнине палаточный лагерь больше похож на маленький город, только вместо основательных зданий с фундаментом здесь стоят шатры. Все пространство «поселения» ярко освещено, играет негромкая музыка, туда-сюда снуют люди, тут и там слышатся разговоры, время от времени раздаются взрывы хохота.
Цивилизация! «Пятый»! Любимый рабочий шум! Вау! Оказывается, и на Пандоре можно внезапно почувствовать себя дома.
— Освободите для мисс Вейбер и ее брата отдельную палатку, — велит Карла, королевским жестом отсылая все организовывать подоспевшего помощника.
Палатка была бы очень кстати. По правде говоря, с ног валюсь. А стоящие чуть в отдалении душевые кабины так и манят своими блестящими боками.
— Шо-о-он, — дергаю брата за рукав, — может, завтра все обсудите?
На что получаю возмущенные взгляды сразу двух пар глаз и ненавистный одной — Клариссы. Ясное дело, если Марио отвлечется от новой «игрушки», он снова заставит ее массировать ему пятки.
И тут на мое плечо ложится властная ладонь Богини Олимпа.
— Оставь их. Пойдем. Поболтаем.
Внутренне передергиваюсь. «Поболтаем» — это «Пойдем, я повешу тебя на ближайшем суку»? Благо высоких деревьев в зоне видимости не наблюдается, а ветки близлежащих кустов не выдержат веса и моих ботинок.
Однако расплываюсь в улыбке.
— Как скажешь, Карла.
Отмазаться все равно не удастся — Карла смотрит так, будто готова собственноручно меня утопить, если прямо сейчас заикнусь о душе или отдыхе.
— Кларисса, — начальница окликает свою помощнику, — Марио на тебе, не подведи.
— Конечно, мисс Рейверин. Я все контролирую, мисс Рейверин.
Кривлюсь от омерзения. Я тоже прогибаюсь под Карлу, но не надо же облизывать ей ноги. Когда же до Кло дойдет, что лизоблюдством можно заслужить косточку, но точно не уважение?
— Туда, — указывает шеф направление.
Делать нечего, иду следом.
Черт, без каблуков я ей чуть ли не по пояс.
* * *
Шатер Карлы можно назвать палаткой только в бреду — это просторные апартаменты с мягкой мебелью и отдельной ванной комнатой, разве что роль стен в которых выполняет плотная ткань, а не бетон или пластик.
— Уютно у тебя, — бормочу, переступая порог.
— Не жалуюсь, — откликается Карла, даже не обернувшись.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Проходит вперед и включает переносной кондиционер. По шатру сразу же начинает циркулировать свежий прохладный воздух. Шеф расслабленно ведет плечами и, вскинув длинные руки к затылку, запускает их во влажные после духоты волосы, перебирает белые пряди.
— Адское местечко, — комментирует.
— Которое стало значительно лучше, после того как освободили рабов.
Карла оборачивается через плечо не иначе как только затем, чтобы одарить меня пренебрежительным взглядом.
— Пытаешься заговорить мне зубы?
Взгляд не отвожу, смотря прямо — с Карлой Рейверин только так.
— Делюсь впечатлениями, — говорю.
Шеф хмыкает, оценив мой ответ, и сбрасывает с плеч полупрозрачный пиджак, оставшись в открытой майке.
— Присаживайся, — указывает мне на кресло у круглого столика. — Билли, организуй нам вина! — кричит в сторону оставшегося поднятым полога.
В дверном проеме тут же появляется тощий парнишка лет двадцати, не старше.
— Какого именно, мисс Рейверин?
У этого еще не все потеряно: видно, что побаивается Карлы, но глаза не опускает и лизнуть что-нибудь, как противная Кло, не пытается.
— Моего любимого, — морщит свой идеально прямой нос Богиня Олимпа.
— «Месячные Афродиты», — подсказываю. Карла одобрительно косится в мою сторону. — А мне «Белый лотос», если есть.
— Естественно, есть, — бросает начальница, взяв из ящика пилочку и принимаясь полировать ногти — ну вылитый Баронет.
Опускаю взгляд на собственные, подстриженные под корень на «Старой ласточке» ногти. Или это просто намек на то, что мне тоже не помешал бы маникюр?
Билли убегает выполнять заказ, а Карла одаривает меня оценивающим взглядом.
— Где твои волосы? — спрашивает в лоб. — Каблуки? Приличная одежда? Ты похожа на местную уборщицу.
Одним из тех качеств, за которые я безмерно уважаю начальницу, является как раз ее способность говорить неприятные вещи в лицо.
Выдерживаю пристальный взгляд.
— Не самая приятная командировка. На качестве материала это не отразится.
Однако выражение льдистых глаз не смягчается.
— Материалом ты называешь тот выпад якобы со станции Альбера? Чумазая, лохматая, с лихорадочно блестящими глазами, будто под препаратами? Мне стоило немалых усилий отстоять тебя перед акционерами за былые заслуги и не вышвырнуть с канала в тот момент, когда выяснилось, что сигнал шел даже не с Альберы.
— Оттуда, — настаиваю.
— Допустим, — хладнокровно кивает Карла. — Спасибо, Билли, — благодарит вернувшегося мальчишку, даже не взглянув в его сторону, откладывает пилочку и делает глоток кроваво-красной жидкости из своего бокала на длинной ножке.
Мне Билли вручает белое вино и уносится прочь, не забыв опустить за собой полог.
Все, мы наедине, и, зная Карлу, никто не посмеет нас побеспокоить.
— Допустим, — повторяет начальница, не сводя с меня тяжелого взгляда. — Только это твое слово против лучших специалистов.
В груди поднимается волна негодования. Заливаю ее вином.
— Лучшим спецом был Кенни Бауэр, — возражаю.
И говорю явно что-то не то, потому как тонкие брови Карлы приподнимаются не то что домиком, а целым дворцом.
— То есть ты общалась с другими коллегами, но игнорироваламоисообщения?!
Ну все, наш Зевс в бешенстве, сейчас меня зашибет молнией.
— Я игнорировала сообщения Клариссы, — парирую.
— И мои, — не сдается Карла.
Черт, точно, я же не приняла ее вызов при отлете с Нового Рима.
— И твои, — признаю, но не каюсь. — Я работала. Ты сказала: «Принеси мне сенсацию». И я ее добывала. Потом и кровью, если хочешь знать. — Демонстративно дергаю за короткую прядь у своего лица. — И я ее тебе принесла. — Приподнимаю руку с коммом. — Тут столько материала, что мы займем верхние места во всех рейтингах на ближайшие несколько месяцев.
