1915
Тофута мудрый
В далеком-предалеком царстве,В ненашем государстве,За тридевять земельОтсель,Средь подданных царя мудрейшего ТофутыСлучилось что-то вроде смуты.«Разбой! — кричали все. — Грабеж!»Шли всюду суды-пересуды:Порядки, дескать, в царстве худы,Насилья много от вельмож!ОдначеХоть бунтовали все, но в общей суетеВерх брали те,Кто посильней да побогаче:«Чем лезть нам, братцы, напролом.Нарядимте послов — Тофуте бить челом;Проведавши от них о нашей злой обиде,Царь нас рассудит в лучшем виде».Но — то ли сам дошел, то ль расхрабрясь от словВельможи главного, злодея Протоплута, —Не допустил к себе пословМудрейший царь Тофута.«Нелепо, — молвил он, — мне слушать их, занёВсе, что известно им, известно также мне.А ежли что мне неизвестно,О том им толковать подавно неуместно!»Но черный люд не сдал: боролся до конца,Пока не выкурил Тофуту из дворца.И что же? Не прошло, поверите ль, минуты,Как власть, отбитую народом у Тофуты,Присвоили себе все те же богачи,Да так скрутили всех, хоть караул кричи,У бедных стали так выматывать все жилы,Как «не запомнят старожилы».Пошел в народе разговор:«Попали мы впросак!»«Того ль душа хотела?»«Эх, не доделали мы дела!»«От богачей-то нам гляди какой разор!»Потолковали,ПогоревалиИ богачей смели, как сор.Жизнь сразу вышла на Простор!Я в этом царстве жил недавно.И до чего живут там славно,На свой особенный манер!Как это все у них устроено на местеИ с применением каких геройских мер,Вы этого всего нагляднейший примерВ Коммунистическом найдете манифесте.
1917
«Мест больше нет»[4]
Что Николай «лишился места»,Мы знаем все без манифеста,Но все ж, чтоб не было неясности,Предать необходимо гласностиДля «кандидатов» всех ответ,Что «места» тоже больше нет.
1917
* * *
Твердыня власти роковой.
А. С. Пушкин (о Петропавловской крепости).
«Власть» тосковала по «твердыне»,«Твердыня» плакала по «власти».К довольству общему, — отнынеВ одно слилися обе части.Всяк справедливостью утешен:«Власть» в подходящей обстановке.Какое зрелище: повешенПалач на собственной веревке!
1917
«Петельки»
Кадет дрожит, как в бурю лист,Кадет наводит новый глянец:Вчера лишь был он монархист,Сегодня он «республиканец».Кадеты — сколько там «голов»!Каких от них не слышишь слов!Посовещались полнедельки,В программе краску навели,Тут поскребли, там подмели…А как коснулося земельки —Давай выкручивать петельки!
1917
Я б хотел…
Я б хотел, чтоб высекли меня…
Чтоб потом, табличку наказаний
Показавши молча на стене,
Дали мне понять без толкований.
Что достоин порки я вполне.
Н. А. Добролюбов
Выхожу один я на дорогу.Вдалеке народный слышен гул.Буржуа в испуге бьют тревогу:«Заговор!.. Спасайте!.. Караул!..»
Буржуа звериным воют воем:«Смерть ему!.. Распять его, распять!..»Мне грозит «их» Церетели боем,Отступил и забурлил опять:
Загремел начальственно-солидно,Задымил казенным сургучом…Что же мне так больно и обидно?Страшно ль мне? Жалею ль я о чем?
Не страшусь, пожалуй, ничего я, —И не жаль буржуев мне ничуть:Пусть они все изойдут от воя,Знаю я, что путь мой — верный путь.
Богачам, конечно, я опасен:Порох сух и только ждет огня.Но чтоб всем был этот вывод ясен,Я б хотел, чтоб взяли в кнут меня.
Но не так, как в оны дни пороли,Давши власть злым полицейским псам:Я б хотел, чтоб в этой чистой ролиЦеретели выступил бы сам, —
Чтобы, всю таблицу наказанийПрописавши на моей спине,Дал он всем понять без толкований,Что достоин порки я вполне;
Чтоб я мог, вновь натянув опорки,Всем сказать спокойно, не грозя:«Чтите власть… и ждите доброй порки:Управлять иначе — „им“ нельзя!!!»
1917
Чужое и свое
(Солдатская)
Несколько лежащих перед нами номеров газеты «Рабочий и солдат» с совершенной очевидностью свидетельствуют, что большевики-ленинцы не только ничему не научились и ничего не позабыли, но действуют еще более безответственно.
«Рабочая газета», 3 августа
Как у нас, братцы, в полкуХодит барыня в шелку.Она ходит, ходит, ходит,Разговоры с нами водит.Что ни скажет, как споет.Да газету нам сует:«Вот „Рабочая газета“,В ней найдете два ответа:
Почему война важна?Для кого она нужна?»Чисто барыня одета,Хороша ее газета,И умна и хороша,А не тянет к ней душа.
* * *
Прибегает к нам девчонка,На ней рваная юбчонка, —Уж известно, беднота,С нею песенка не та.Окружат солдаты Пашу:«Принесла газету нашу?!»«Вот „Рабочий и солдат“!»Рвут газету нарасхват.
* * *
Идет барыня сторонкой,Ее кличут «оборонкой».Ой ты, барыня-мадам,Шла б ты лучше к господам.Подноси газету барам:Нам ее не надо даром!
1917
Мой стих
Пою. Но разве я «пою»?Мой голос огрубел в бою,И стих мой… блеску нет в его простом наряде.Не на сверкающей эстрадеПред «чистой публикой», восторженно-немой,И не под скрипок стон чарующе-напевныйЯ возвышаю голос мой —Глухой, надтреснутый, насмешливый и гневный.Наследья тяжкого неся проклятый груз,Я не служитель муз:Мой твердый, четкий стих — мой подвиг ежедневный.Родной народ, страдалец трудовой,Мне важен суд лишь твой,Ты мне один судья прямой, нелицемерный,Ты, чьих надежд и дум я — выразитель верный,Ты, темных чьих углов я — «пес сторожевой»!
1917
Социал-заики
Отец, как водится, был злостным воротилой,Но не таковОбычай нынче у сынков:Там, где им взять нельзя ни окриком, ни силой,Они берут улыбкой милойИ ласковым словцом.
* * *
Встречаться мне пришлось в деревне с молодцом.Шла про него молва в народе:«Михал Иваныч-то!.. Богач, помещик вроде, —Какая разница меж тем, гляди, с отцом.Как распинается за бедноту на сходе!„Мы, братцы, — грит, — одна семья…Как, значит, вы да, значит, я…“ —Не разобрать хотя, что „значит“, —Заика, видишь ли, с суконным языком!Но видно, что скорбит: в грудь тычет кулакомИ горько плачет!Бог с ним, что не речист: была бы голова!» —Такая шла молва.И никому-то мысль в башку не приходила,Что сын пошел в отца: такой же воротила,Да только что дела ведет на лад иной.Где? — За народною спиной.Сойдутся, снюхавшись, добряк Михал ИванычДа Черт Степаныч,Мошна с мошной,Да толковать почнут, кого где можно скушать.Вот тут бы нашего заику и послушать:Скупой сначала на слова,Кряхтит он, охает, вздыхает… Но едваЗапахнет жареною коркой,Заика речь ведет — что чистый жемчуг льет,Не говорит, подлец: поет!Не как-нибудь: скороговоркой!
* * *
Друзья! Скажу вам напрямик:Держитесь за сто верст от «социал-заик»,Их развелася нынче — стая.Но распознать их — вещь простая.Высоких нот они — зарежьте — не берут.А и затянут, так соврут.С доподлинным борцом блистая внешним сходством,Иной из этаких господ юлит-юлит.Но вы узнаете, где у него болит,Когда он заскулит с поддельным благородством:«Тов…арищи! В борь…бе все ль средства… хор…оши?Ну… ну… к чему… н…алог на б…ары…ары…ши?И… и… з…ачем контр…оль… н…ад пр…оиз…оиз…водством?!»А дальше уж пошло: «Ваш разум затемнен,И разгорелись ваши страсти;Рабочим — надо ждать, а до иных времен,Пока там что, должны буржуи встать у власти».Что «пролетариев другие ждут дела»…
* * *
А ждет «хозяйская», конечно, кабала!
