Тем временем, девушке продолжало сказочно везти. Она успешно прошла вступительные экзамены, не без связей отца, конечно. Но бездарью Ника не была. Просто использовала все шансы, что попадали в ее руки. Словечко перед комиссией замолвил некто Алекс Гор — лучший друг ее отца, загадочная личность, окутанная ореолом опасности.
О нем не принято было говорить вслух в ее семье. Только шептаться. Но Вероника много слышала о нем, хоть и урывками, и сложила собственную картину. Алекс и Борис, ее отец, вместе начинали непростой бизнес, связанный с рэкетом. Довольно прибыльное занятие в девяностые. Но папа отошел от дел раньше, а его друг… он попал в переплет и на несколько лет исчез с поля зрения. Поговаривали даже, что он умер, убит. Но нет.
Несколько лет назад Алекс Гор восстал из пепла, точно феникс, и оказалось, что он долгое время проживал в США. Его деятельность там была окутана тайной. Да и Борис, если честно, побаивался сближаться с другом. Тот для него был теперь темной лошадкой. Но ради любимой дочери он, конечно, позвонил другу. И попросил об услуге.
Друг не отказал. Вуаля, и Вероника в дамках. Она смутно запомнила мужской силуэт в коридоре, маячивший там все время, пока шли экзамены. Поэтому даже не удивилась, что Алекс ждал ее с веткой мелких розочек за дверью кабинета по окончанию последнего прослушивания. Сейчас Вероника понимала, как смешно и наивно смотрелась, как ребенок, выскочив из кабинета и бросившись на шею незнакомому мужчине, которого знала только по не многочисленным фото в альбоме отца.
— Я прошла! — Ликуя, воскликнула она. Он улыбнулся и протянул ей веточку, усыпанную бутонами.
— Я в тебе и не сомневался. — Навсегда в памяти Вероники отпечатался тот момент — гулкий длинный коридор с закрытыми дверями аудиторий, высокие лестничные пролеты и огромные окна. А в коридоре — никого. Только высокий темноволосый мужчина с черными глазами, от которого так и веяло опасностью. Но Вероника презирала само слово «опасность» и летела на нее, будто бабочка на огонь.
— Пойдем в кафе на чашку кофе, отметим? — Казалось, Гор был немного обескуражен этим дерзким предложением и пожал плечами.
— Мы уже на «ты»? Ну хорошо. Почему бы и нет. Пошли. — Два часа пролетели незаметно. Они с дядей случайно забрели в небольшое, но уютное котокафе и сидели в дальнем уголке, отхлебывая кофе из больших белых фаянсовых чашек.
На руках у Алекса заснул огромный, устрашающего вида мейн-кун, и он медленно поглаживал его косматую холку, даже не обращая внимания на то, что кот изредка во сне выпускал когти, прямо в его джинсы. Вероника опасливо косилась на их непрошенного рыжего соседа, чьи усы подрагивали во сне, но болтала без умолку. О планах, о мечтах. О любви и остальной чуши, которой обычно забиты головы восемнадцатилетних дурочек.
Но Гор слушал внимательно и не перебивал. Он почти околдовывал одним своим видом, и уже к концу их встречи Вероника начала вбивать себе в голову мысли о влюблённости в младшего друга отца. Идиотизм, правда? Алекс Гор тоже заметил, как загорелись глаза девчонки и предложил проводить ее до съёмной квартиры. Два квартала пролетели незаметно для Вероники. А вот и дверь ее подъезда, а прощаться так не хотелось…
— Я не зайду. — Его голос прозвучал так низко и хрипло, что девушка вздрогнула.
— Но я не предлагала… — Неуверенно проговорила Вероника. Алекс улыбнулся, и в изгибе его губ сквозил одновременно цинизм и легкая нотка грусти.
— Милая, прости, конечно, но вот уже полчаса ты предлагаешь мне себя всеми возможными способами, которые только приходят в твою красивую головку. Я читаю твое невысказанное предложение между слов и строк, в том, как ты наигранно хлопаешь ресницами. Облизываешь губы. Выгибаешься, чтобы быть ближе ко мне. Девочка, я не первый день живу на свете. Черт, я почти в два раза старше тебя. Я повидал всякое. — Вероника помнила, как краска стыда бросилась ей в лицо. Как она потеряла самообладание и психанула, как обиженный ребенок, что падает в истерике на пол и бьет руками и нонами, требуя купить игрушку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Она же, кажется, толкнула Алекса в грудь и попыталась сбежать в квартиру, но руки так дрожали, что ключ не попал в замочную скважину с первого раза. Этих нескольких секунд хватило, чтобы Гор пришел в себя и схватил ее за плечи, разворачивая лицом к себе. Почти прожигая ее своими черными глазами, словно угольями. Оба тяжело дышали секунду, вторую, третью, пока он не прошипел:
— Не сходи с ума. Ты видишь меня в первый раз в жизни. А я обещал твоему отцу присмотреть за тобой. Я сдержу слово. Больше мы не увидимся. Не ищи встреч со мной. — Вероника помнила, как невыносимо защипало в носу от нестерпимого желания заплакать. От унижения. От невозможности искать встречи с этим опасным хищником каменных джунглей столицы. — Алекс, не обращая внимания на ее слезы, вдруг покатившиеся по щекам, достал из бумажника какую-то прозрачную карточку и сунул Нике в руки.
— Возьми. Это мой личный прямой номер телефона. Если что-то случится… позвони мне в любое время суток. Я отвечу.
— Тут нет номера. — Тупо проговорила Вероника, уставившись на прозрачную карточку и шмыгнув носом. Алекс снова улыбнулся, но на этот раз мягко и тепло. Словно крохотное солнце озарило изнутри его лицо в этот момент.
— Это шифр. Посмотри сквозь карточку на свет и ты увидишь номер. Прощай, Ника. — Единственный раз он назвал ее по имени. И Вероника возненавидела это имя — впервые. Как ненавидела сейчас все, что связывало ее с Алексом. Он ушел тогда из ее жизни, и не обернулся, оставив ее, глупую дурочку, разинув рот, стоять в подъезде, возле двери в которой торчали ключи, и с карточкой в руках. Единственным, что связывало теперь ее с ним. Единственным, что доказывало ей — эта встреча и этот странный, мрачный мужчина — не сон.
Оба не думали, что когда-то снова встретятся. Но меньше чем через месяц, в четыре часа утра в пентхаусе элитного новостроя Москва Сити раздался звонок по небольшому аппарату, больше напоминавшему не смартфон, а орехокол из 90-х. Молодая женщина с обручальным кольцом на безымянном пальце встряхнула шикарной рыжей гривой, просыпаясь, и потрясла лежащего рядом на атласных простынях, мужа, что спал без задних ног:
— Саша, просыпайся, твой телефон звонит. Наверное, что-то срочное, ведь ты всего пару часов, как вернулся домой…
— Да? — Мужчина резко встал и схватил телефон. Сна уже не было ни в одном глазу. Сердце сжало странное, нехорошее предчувствие. На экране высвечивался незнакомый номер. На том конце провода послышался треск и всхлипы. Заикающийся девичьий голос проговорил:
— Алекс? Это Ника. Приезжай, пожалуйста, я попала в беду…
Ника, после первой встречи с Алексом.
Аудитория напряженно внимала молодому преподавателю, который вдохновенно что-то рассказывал. Ника зевнула, прикрыв рот ладошкой и искоса взглянула на часы, что светились голубым на запястье. Оставалось пять минут до окончания занятий…
— Константин Станиславский выделял две ключевых группы элементов театрального мастерства:. Первая группа: работа актера. Элементы этой группы, представляют собой психофизические процессы, в которых участвуют воля, ум… — Никита Сергеевич и не собирался закругляться. Красивый молодой человек, слегка субтильной наружности, типичный актер, как сказал бы папа Ники, всего лет на десять старше своих студентов, служил предметом обожания всех одногруппниц Ники. Девушка лукаво улыбнулась самой себе. Но только ей повезло слегка сблизиться с молодым преподавателем. Ничего запретного, их связывало общее хобби — гонки. Так сложилось, что троюродный брат Ники, седьмая вода на киселе, подвязался на «формуле один». Не звезда, так, третий с краю на скамейке запасных. Но доступ к «бесплатным билетикам» и пропуск за кулисы к «святая святых» он вполне мог устроить. И Ника, услышав пару месяцев назад на лекции про «маленькую мечту» Никиты Сергеевича, решила воспользоваться шансом и получить зачет бартером. Она едва сдержала улыбку, вспомнив, как разгорелись карие глаза молодого преподавателя, когда она предложила ему личное знакомство с его идолами от гоночного спорта. Конечно, она договорилась. За такую услугу, Никита Сергеевич был готов не только на зачет, но и на экзамен автоматом. И после лекций повел ее выпить кофе в ближайшей кафешке. Одногруппницы завистливо шептались, видя «особое отношение» на практических занятиях к Нике, но ничего предъявить им не могли. Никита Сергеевич дураком не был, и общались они с Никой только на нейтральной территории, после занятий, да и то, в рамках дозволенного. Но и чашки кофе выпитой в приятной компании, Веронике было достаточно. Она не лелеяла мечты о том, что Никита влюбится в нее, женится, и у них будет трое детей — мужчина держался подчеркнуто вежливо, но был очень внимательным и учтивым. Кроме того, на удивление, у них действительно нашлись общие темы, и такие встречи раз в две три недели приносили удовольствие обоим. Как говорил Никита: «у тебя мужской склад ума, с тобой есть, о чем поговорить, в отличие от большинства современных девушек». Вот и сегодня на перерыве Никита Сергеевич сам подошел к ней и предложил:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
