Глава 26
Вполне комфортно отстоявшись в Генуе, «Океанская надежда», гонимая здоровой алчностью владельцев компании «Адриатик», пересекла Средиземное море и оказалась в алжирском порту Скигда. Там ее загрузили нефтью и направили в американский Бостон.
Переход был длительный, и народ развлекал себя сам, как мог.
Вечером в кают-компании Андрей, Скала, Славик и Крошкин играли в домино.
— Шестерка пошла.
— Дуплюсь.
— Три очка пишу.
— Скала, ты что ставишь?! Тройка — дом!
— Слышь, пацаны, а куда мы после Штатов пойдем? — спросил Крошкин.
— До этих Штатов еще дойти надо, — ответил Скала, — ставь, Андрюха, твой ход.
— Пятерка пошла. Николаич радиограмму получил: из Бостона через Панамский канал пойдем на Папуа — Новую Гвинею. А потом! Внимание! Во Владивосток!
— Класс! В Россию уже очень хочется.
— И товар, мо быть, до хаты отправим, — задумчиво проговорил Славик.
В этот довольно радостный момент кто-то вошел в кают-компанию. Игроки дружно обернулись. То, что они увидели, заставило вытянуться их лица и остекленеть глаза. Из окаменевших рук на стол со стуком посыпались костяшки. Андрей зашевелил губами, пытаясь что-то сказать, но звук не вышел наружу. Скала глупо моргал глазами — ресурсов его головного мозга не хватало для более-менее разумного трактования возникшей ситуации. Крошкин застыл, как человек, намеревающийся убить комара. Славик начал почему-то ощупывать карманы.
Вошедший что-то истерично говорил по-немецки. При этом он часто вскидывал правую руку. Атмосфера накалилась, как спираль в лампочке.
В конце концов Андрей выдавил из себя слово.
— Гитлер! — хрипло промолвил он.
Длинная челка, маленькие усы кубиком, злые глаза, фашистская свастика на галстуке и красной повязке на рукаве пиджака — всё говорило о том, что это был бесноватый фюрер. Разум Андрея твердил, что это невозможно, а глаза видели обратное. От тяжелого психологического заболевания всех спасло то, что Гитлер вдруг засмеялся. Андрей тут же понял, что это переодетый механик Вадик.
— Ах ты, скотина! Ты же нас чуть с ума не свел! — закричал Андрей.
Судя по сильно поглупевшему лицу Скалы, слово «чуть» подходило не для всех.
Вадик небрежно отклеил усы, снял фашистские атрибуты и убрал со лба челку.
— А не фиг в домино играть. Вахту надо нести.
Тут до Скалы дошел смысл происходящего, и он, вскочив из-за стола, бросился на Сочинцева. Немалых усилий стоило механику избежать цепких объятий внезапно разбушевавшегося амбала.
— Ты чего? Я же пошутил! — кричал Вадим, убегая от Олега.
— Я тебе сейчас Сталинград устрою! — ревел Скала.
Забежав в машинное отделение, Вадим закрыл железную дверь. Скала для порядка немного в нее поломился, но быстро успокоился. Железо, после случая с гирями, он уважал.
— Ну и сиди, маслопуп, там до самых Штатов!
Глава 27
Время шло. Атлантический океан неспешно проплывал под килем «Оушен Хоп».
Человек — существо сугубо сухопутное, что бы там ни говорили ученые. Долго находиться без земли ему затруднительно. Необозримые морские просторы лишь первое время вызывают восторг, через неделю он сменяется тоской. Каждый борется с этим черным чувством теми способами, которые выбирает сам.
Вадик, после того как не был по достоинству оценен его актерский талант, «присел на стакан». Приходя после вахты в каюту, он мылся в душе, доставал из холодильника взятую в артелке водку и включал магнитофон с записями Виктора Цоя. Где-то к середине бутылки тоска улетучивалась.
«Группа крови на рукаве! Мой порядковый номер на рукаве!» — нетрезво орал механик, прыгая по каюте. Когда бутылка закончилась, Сочинцев решил поделиться своим сверхотличным настроением с остальными членами экипажа. Для этого он подошел к кнопке аварийной сигнализации и восемь раз ее нажал — семь раз коротко, один раз длинно. Это означало шлюпочную тревогу.
Через три минуты очумевший экипаж сидел в полном составе в шлюпке. В том числе и Вадик. Он был захвачен толпой, и его, слабо сопротивляющегося, запихнули в бот. Боцман отдал глаголь-гаки, и шлюпка опустилась на воду.
«Океанская надежда», покинутая моряками, малым ходом продолжила свой путь.
— Вроде, спаслись! А что было-то? Пожар? — спросил Андрей.
— Дыма я не бачив, — ответил Славик.
— Может, пробоина? — вновь спросил Андрей.
— Крена не было, — ответил Скала.
Николаич, придя в себя после экстренного оставления судна, спросил:
— Кто подал сигнал шлюпочной тревоги?
— Я! — гордо ответил Вадим.
— Да он же пьяный! Зачем ты это сделал?! — закричал, предчувствуя беду, Николаич.
— Скучно было. Потом, правда, когда вы бегать начали, стало веселее.
До Брумбеля стал доходить весь ужас происходящего.
— Кто на судне остался?! Все здесь! Ну всё, нам конец! Как же мы пароход догоним?
Тут неожиданно взревел Балалайкин:
— Там же мои бриллианты!!!
— Какие еще бриллианты? — недоверчиво спросил Крошкин.
— Те, что я в балластной цистерне нашел.
— Ты это что же, клад нашел и себе забрал?! А с товарищами поделиться?! — закричал Скала.
— Так! Хватит орать! Тихо! Сейчас о другом думать надо. Как нам выбираться отсюда? Мы же посередине Атлантического океана, — сказал Николаич.
Народ погрустнел. Вадик и Миша избежали самосуда, поскольку было сейчас не до них. Чахлый двигатель бота позволял развивать скорость в пределах трех узлов. Догнать «Оушен хоп» не представлялось возможным. Запасов воды и галет было всего на неделю, не больше. Будущее рисовалось несветлое.
Глава 28
Наступившее утро плотно укутало воды Атлантики одеялом тумана. Солнце, словно удача в игорном доме, лишь слегка проглядывало сквозь дымку.
Мышиного цвета корабли, используя естественную маскировку, разворачивались в боевом порядке. Между ними ловко маневрировал адмиральский катер.
В районе Бермудских островов начинались учения под кодовым названием «Неизвестный». Штаб ВМС США разработал план по прямому указанию конгресса. Американский народ, затюканный различными фобиями, требовал от правительства гарантий безопасности. Причем их не только страшила агрессия со стороны, допустим, России, но и возможное нападение НЛО либо еще чего-нибудь загадочного и непонятного.
По плану учений противник должен был появиться внезапно, и меры по его обезвреживанию и условному уничтожению командиры военных кораблей должны были предпринимать быстро и без предварительной подготовки.
Поскольку американцы вообще и американские военные в частности не большие сторонники импровизации, то надежды на положительный результат учений были призрачные.
Туман начал рассеиваться, и солнце облило своим золотом изумрудные воды океана. Вдали виднелись зеленые Бермуды. Чайки катались на воздушных потоках, высматривая рыбу. Картина рождающегося дня была великолепной.
Но поэтическое настроение не захлестнуло души командиров кораблей. Когда туман полностью рассеялся, они увидели, что на них, не сбавляя скорости, идет небольшой танкер. Определив его как условного противника, фрегаты и линкоры ощетинились пушками. Однако судно явно принадлежало к торговому флоту и на НЛО не очень-то походило. Попытались с ним связаться по рации. Не получилось — на танкере никто не отвечал. Капитаны носились по ходовым мостикам, выходили на связь друг с другом, отдавали и тут же отменяли приказы, в общем, занимались своей работой.
А «Океанская надежда» (а это была именно она) продолжала свой путь. Когда расстояние до эскадры стало угрожающим, адмирал со своего катера приказал рассыпать строй.
«Рассыпаться» не успел сам плавающий командный пункт — «Океанская надежда» въехала в его левый борт, как КамАЗ в «Мерседес» где-нибудь на российском перекрестке. Катер от удара сильно накренился, но не перевернулся. Адмирал выпал за борт. На некоторое время о недружелюбном танкере забыли — все спасали адмирала. Тот, ко всему, еще и не умел плавать. С высоких бортов военных кораблей посыпались в воду младшие офицеры, пытавшиеся спасением адмирала придать своему карьерному росту необходимый импульс. Матросы, повиснув на леерах, смеялись в кулаки.
Когда адмирала подняли на борт, он был в ярости. Великолепная светло-бежевая форма после морских купаний висела мокрым мешком. Фуражка где-то потерялась, и лысина с беспорядочно набросанными на нее мокрыми волосами с блеском предстала перед личным составом во всей своей красе.
— Догнать! Поймать! Всех на реях повесить! — бесновался адмирал, смешно стуча хлюпающими ботинками по палубе.
Несколько быстроходных моторных лодок, спущенных с фрегата, догнали танкер, и морские пехотинцы высадились на него. Но вешать на реях было некого — «Океанская надежда» была пуста, как банка кофе после прихода гостей. Ее решили отбуксировать в один из портов Бермудских островов.
