Он первым двинулся к туземной стоянке, но тут, ошеломленный, замер.
Из-за дальней посадочной распорки на него зорко и с лютой ненавистью уставились два аборигеновых глаза.
А эдак в метре от земли, стиснутый обеими руками, угрожающе раскачивался увесистый булыжник.
Давнее оружие пролетариата, каковой готов всё потерять, кроме своих цепей… Хотя другое, что не слишком хорошо лежит, еще обидней потерять… Но тут – как повезет…
– Не трожь! – дурным голосом гаркнул абориген. – Не замай чужого!
– Вот как? – опешил на мгновение капитан. – А ты позолоти ручку – я, пожалуй, и не трону.
Аборигены не спеша, с величавым достоинством собственников, отстоявших от нападок свое законное имущество, вышли из-за укрытий.
– И барахла всякого мне не давайте, – предупредил Матрай Докука. – Надоело! Будем по науке. Дайте мне вон тот самотикающий климататор.
Аборигены посетовали немного, меж собой бурно посовещались и, наконец, изъяли из наторгованной кучи нечто, в высшей степени похожее на фаянсовый унитаз.
То был поясной бюст капитана, модернистски вываянный невесть каким умельцем на Лигере-Столбовом.
Эту чудесную штуковину Матрай Докука брал с собой во все полеты.
И, бывало, ночью, когда спят товарищи, тихонечко достанет бюст из сундучка, легонько посшибает тараканов и клопов, поставит в уголку на тумбочку – и смотрит, смотрит, будто что выпытывая молча или просто дружески общаясь…
Впрочем, иногда и разговоры заводил…
Отменно уважал скульптуру.
Но был в ней и особенный секрет.
В бюстовых зрачках порою загорались красненькие лампочки и чутко реагировали на текущий климат. Это очень помогало.
– Вишь как, снова вместе… – умилился капитан и нежно щелкнул бюст по носу.
Тот мелодично звякнул – и лампочки немедля показали всё, что надо.
Климат на планете в целом был здоровый. Хоть и непростой… По крайней мере – здесь.
Капитан оценивающе оглядел предметы, что успел вытребовать за сегодняшнее утро.
– Отдаю мешок балласта и пол ящика гвоздей с секретными болтами за самоценный женоприворотник! – объявил он громко. И, оглянувшись на товарища, добавил чуть потише: – Смотри, Ривалдуй, о тебе ведь забочусь.
– Понимаю, кэп, – потупясь, молвил тот. – Благодарю, не знаю как!
– Ящик, – упрямо возразили аборигены. – Меньше – унизительно. Давай весь ящик.
– Не хотите – не надо. Извини, конечно, Ривалдуюшка, но ты – в пролете. Не сложилось для тебя… Да за такую ерунду целый ящик только кретин отдаст!
– Но, кэп!.. – с томлением воскликнул Ривалдуй, чувствуя, что сделка уплывает из-под носа. – Почему же это – ерунда? Я, знаешь, эдак не считаю. Очень даже тонкий агрегат. И дорогой! Полезный…
– Мне видней, – отрезал капитан. – Потерпишь… Дома, в крайнем случае, другой закажем. Может, даже лучше прежнего. А нынче… Ведь какие начинаются дела!.. Какой базар! Сейчас мы их в два счета… И, пожалуйста, не ной! Ты лучше слушай и учись. Меняю мешок балласта и связку бус на электронный самостоятель!
– О собственной выгоде печешься, – горько усмехнулся Ривалдуй.
– Плюс ящик, – упорствовали аборигены. – Не отступимся от своего!
– Нет, минус ящик. Я от своего тоже не отступлюсь. Хотя… позолотите ручку – и весь ящик ваш.
Сделка состоялась.
Космонавты получили взамен самостоятель и эмалированный таз в придачу.
– Прекрасно, – сказал Матрай Докука, – дело двинулось на лад. Меняю мешок балласта и таз на двенадцатиугольный самоизворотник!
– А ты больше ничего не хочешь?! – уязвясь, окрысились аборигены.
– Правильно-правильно, – кивнул, вполне довольный, капитан, – позолоти-ка ручку, товарищ! Впрочем, не надо. Вместо этого давайте самоизворотник.
– И не после, а сейчас, – добавил Ривалдуй.
Аборигены отступили на несколько шагов и принялись шумно совещаться.
Кончилось дело дракой.
– Самокрутку – за телескоп! Без разговоров! – чуть позже, придя, наконец, к непростому согласию, надумали аборигены.
– За телескоп-то – самокрутку?! – невольно вырвалось у Пупель Ени.
– Позолоти ручку! – восторженно заорали аборигены. – Самокруткой позолоти! Давай-давай!
– Да, Пупель, наломал ты дров, – печально молвил Ривалдуй.
– А кому самокрутку отдавать? – вдруг, глядючи куда-то в пустоту, поверх аборигеновых голов, риторически осведомился капитан.
– Позолоти ручку!
– А кому ручку-то золотить?
– Нам, – оторопели аборигены. – Позолоти!
– Так ведь… нету вас! Не видно никого. И – не было. Совсем! – подбоченясь, нагло заявил Матрай Докука. – Вы – сплошной обман. Иллюзия, и не больше.
– Да уж, – вставил Ривалдуй, которому – после столь внезапной и обидной утраты женоприворотника – ужасно захотелось мстить.
– Как это – нету!? – охнули аборигены. – Как это – иллюзия?! Всё на местах! И ум, и честь, и совесть… И другое… Всё – в натуре и при нас!
Матрай Докука лучезарно улыбнулся и отвесил аборигенам низкий театральный поклон.
– Прошу прощения, приятели, немного обознался. Всякое бывает… С вас два вопроса. Я жду удвоенной мзды.
– Но ведь вы нам тоже вопросы задавали!
– Не будьте мелочны. Когда мы спрашивали, мы глубоко заблуждались. Разве можно человеку это ставить в вину? Это просто непорядочно с вашей стороны.
– Ага, вопрос! – встрепенулись аборигены.
– Правильно, – невозмутимо согласился капитан. – Один вопросик я готов признать… Но я хочу напомнить вам: когда вы только что дрались, пылища стояла такая, что мы едва не задохнулись. За причиненный ущерб здоровью требую материальной компенсации. В двойном размере. Итак, четыре – один в нашу пользу, господа!
– Ну, – сурово сказал Ривалдуй. – Мы ждем.
– Ничего, подождете.
И тогда капитан разозлился окончательно.
– Вот-вот, – сдавленно-вкрадчивым голосом начал он, – теперь-то уже ясно: только на этой гнусной планете, в этом гнусном государстве с этим гнусным строем и гнусным руководством каждый может присвоить чужую вещь. Только ваши бандитские законы и уголовные порядки позволяют вам безнаказанно облапошивать честных людей. В этом грязном вымогательском мире, где человек считается скотом…
– Прекрати! Сию же секунду! – взвизгнули аборигены, с тоской и ужасом озираясь по сторонам: не наблюдает ли кто случаем со стороны, как они выслушивают столь крамольные излияния.
– Нет! Возмущенье рвет меня на части! Не могу молчать! – входя в раж, прогремел Матрай Докука. – И это еще не всё! Это только начало!.. Позор ворам и отщепенцам! Теперь я вам скажу такую правду!..
Приписка на полях:
И в этих словах – весь капитан. Правдолюбец несусветный. Когда разбиралось дело о неуплате алиментов семерым покинутым детишкам, капитан воскликнул: «Может, еще и дюжину велите обожать?!» И ведь был прав! Расследование показало, что их и впрямь не семь, а все двенадцать. Тогда-то капитан и стал первопроходцем. (См. комментарий.)
Тут аборигены перетрусили совсем.
– Да замолчи же ты! – взмолились они хором. – Перестань! Нет больше сил такое слушать!..
– Ага! – торжествующе вскричал капитан. – Боитесь?! Правильно! Вот так и надо! В пекло вас, в подвалы, за решетку! – И, уже вполне обыденно-нахальным тоном, добавил: – Впрочем, если хотите, чтоб я замолчал, отдавайте по-хорошему. Всё отдавайте! Или я сейчас возьму мегафон… И тогда…
– Не надо, – дрожащими голосами ответили аборигены. – Забирай свои шмотки. Улетай! Ничего нам твоего не нужно. Оставь только в покое.
– Значит, так. Все вопросы аннулируются, – деловито приступил Матрай Докука. – Наши переговоры заканчиваются. Вы – убираетесь восвояси.
– А вы? – с надеждой спросили аборигены.
Матрай Докука хитровато улыбнулся и незаметно загнул один палец.
– Там видно будет, – небрежно отозвался он. – Возможно, тоже улетим, а может, и задержимся еще немного. Вас это не должно касаться.
– А вы на нас не донесете?
Матрай Докука улыбнулся еще шире, хмыкнул и на всякий случай незаметно загнул второй палец.
– Я понимаю вас, приятели, – значительно кивнул он. – Вы сызмальства воспитаны системой и ее боитесь, как все подлинные патриоты. Но мы – не доносчики. Мы, да будет вам известно, знаменитые космопроходчики, как говорится – первооткрыватели. Да-да! Вот вас первооткрыли… Не хухры-мухры! Вы нам за это в ножки кланяться должны.
– Ни за что, – насупились аборигены.
– Мы и не настаиваем, – милостиво согласился капитан. – Не видим особой нужды… Мы любим справедливость. Чтобы все было шито-крыто. Без намеков-экивоков… Между прочим, вы эти вещи у нас выудили – сами же их в ящики и упакуете.
– Хорошо-хорошо, всё сделаем, – с готовностью засуетились аборигены.
Пункт шестнадцатый
– Ривалдуюшка, пойди смажь коленчатый вал – через час будем снова взлетать, – приказал капитан. – Нужно все-таки на город посмотреть. Возможно, там с Контактом что-то выгорит. По крайней мере я надеюсь…
