— Беда у нас, Вайорика, — не стала таить правды Иринь. — Сестру нашу старшую украли в северных землях, в Мурман-линнь. С отцом она уехала торговать солью, а в итоге вернулся он один. Всем поселением искали — не нашли. Весточку нам из дома ночью прислали.
И тут Иринь заплакала. Всю ночь держалась, но силы не вечные. Я закусила губу, чтобы самой не разреветься. Сестра утерла слезы и прошептала:
— Помоги нам, коль можешь. У Галицких дар же есть — двери открывать, куда пожелают.
Вайорика вздохнула горестно и села на кровать к нам. Задумалась, устремив тяжелый взгляд на стену с гобеленом, и промолвила:
— Дар есть, но открыть смогу лишь туда, где была и видела все своими глазами. А Севера даже на картинках не видала.
Иринь всхлипнула и зажала рот рукой, чтобы не зарыдать громко.
— Но я бы вас никуда одних не отпустила! С ума сошли! Надо к Василе идти, просить помощи. Только он решит, как помочь можно.
— Тогда пойду я, и пойду одна. Буду молить его о помощи.
Вайорика кивнула и строго наказала:
— Но не смей перед ним слезами заливаться, он их терпеть не может.
— Да я и не собираюсь слезами вымаливать. Пусть решает все без давления.
— Молодец, — сказала Вайорика и всучила нам еду. — А теперь быстро ешьте, и я вас провожу, куда надо.
Поели мы действительно быстро: хлеб был мягкий, вкусный, таял во рту, а молоко — необычное, с цветочной ноткой, но все сытное.
Вайорика повела нас быстрым ходом: вниз по лестнице и сразу во двор, где уже вовсю кипела утренняя работа. Слуги нам с Иринь кланялись, а на женщину смотреть боялись. Видимо, строгая она была с челядью, не давала лениться. Прошли мы его быстро, почти пробежали, и вошли в крыло Василе, а навстречу нам выбежал Димитру.
— Рика, почему ты меня не разбудила? — сердито проговорил мальчик. — Дядя ведь на охоту сегодня собирался, а теперь мне сиднем сидеть со стариком Яковым и учить грамоту.
«Надо же, он ее Рикой назвал, как подругу», — подумала я на интересное сокращение имени женщины, и вдруг поняла, что Василе нет.
— На охоту? — переспросила я.
Димитру насупился и перевел обиженный взгляд на нас с Иринь.
— Да. Уже уехали. Это из-за вас Рика меня не разбудила? — спросил уже нахальным голосом племянник. Я такое быстро пресекала. У нас младший старшего не помыкает.
— А ты, что ж, сам не встал, раз так хотел? — начала я наступать на него. — Здесь тебе мамок-нянек нет, ты уже вон взрослый какой, мог и сам встать, коли так приспичило по холодному лесу с войниками бегать. Мужчина сам за свои промахи отвечает, а не за юбку прячется.
Димитру весь покраснел, губы сжал, кулачками затряс, а потом вдруг опустил голову и поклонился нам.
— Я больше так не буду. Прости меня, Рика.
— Прощаю, — ответила удивленно Вайорика. — Иди к Якову, я в полдень принесу обед.
— Спасибо, — тихо ответил Димитру и быстро усвистал в сторону дальних комнат.
— Как ты его отчитала, — рассмеялась Вайорика, глядя на меня с веселым блеском в глазах. — А главное, как он тебя послушал быстро. Мне три раза повторить надо, чтобы он услышал, а князь порой совсем достучаться не может.
— Может, потому что мы люди новые, перед нами стыдно стало? — предположила Иринь.
— Да нет, — отмахнулась Вайорика. — Лиль его приструнила. Что-то, значит, он в тебе почувствовал, — сощурила она глаза. — Чему противиться не смог.
— Я словами плести кружево магическое не умею, — испуганно ответила я. — Я не ворожея.
Вайорика улыбнулась, покачав головой.
— Нет, это другое совсем, но это потом Василе сам объяснит. Он быстрее поймет причину. Но теперь нам придется до обеда ждать его возвращения, а ведь вчера отложил охоту… — посетовала Вайорика. — Или просить Иона послать весточку.
Мы с Иринь уставились на нее умоляющими глазами.
— Я поняла, — кивнула Вайорика, — пойдемьте к Иону с просьбой, глядишь не откажет.
Ион оказался худым и старым, как сухое дерево среди здоровых стволов рощи. Когда он двигался, то слышался едва уловимый треск, какой бывает во время грозы. Воздух вокруг становился прохладным и свежим, точь-в-точь как в дни ливней. Он окинул нас хмурым взглядом, задержав его на Иринь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Значит, это ты моя навязанная ученица? И что ж ты умеешь? Дар твой какой? — закидал вопросами старик. Он будто не услышал просьбу Вайорики про весточку к князю и продолжил разглядывать сестру.
Иринь занервничала, но старалась страха перед волхвом не показывать.
— Я изучала врачевание, травы, настои. Хочу целителем быть, — ответила Иринь.
Ион сощурил глаза и хмыкнул:
— Но дара в тебе нет, девочка. Никакого.
Воздух вокруг нас стал почти холодным. Дышать стало труднее. Я метнула взгляд на Иринь, она же посмотрела на Вайорику. Она удивленно разглядывала в ответ. На Иона боялись смотреть все.
— Значит, я все правильно чувствую. Вернее, ничего не ощущаю от тебя. И почему же сам Василе за тебя просил?
— Потому что она умная, рассудительная, много читает и ценит жизнь, — мой голос звенел от сдерживаемого напряжения.
Ион посмотрел на меня своими выцветшими голубыми глазами, похожими на корку льда над неглубокими соляными озерцами.
— Я не учу бездарных девиц! — рявкнул Ион на нас. — Зачем мне такая обуза, которая наугад будет настои смешивать, а не по магическому кругу? Не лекарь она, и не целитель, а мечтательница глупая, — сухо проговорил старик.
— Как же вы людей лечите, если так засохли изнутри и не видите очевидного: дар — это еще не талант! — огрызнулась я в ответ на обидные слова.
Иринь и Вайорика на меня зашикали, а я уставилась упрямо в блеклые глаза и вдруг увидела, как внутри них заиграли огоньки, зажгли взгляд Иона, и старик рассмеялся от души.
— Ох, и княженька досталась Василе. Ну и характерец огненной, да жесткий. Ну коле и госпожа будущая настаивает, то приму я тебя, Иринь, в ученицы, но хоть одну слезинку проронишь — выгоню, — строго сказал Ион. — А теперь говорите, что за послание надо князю отправить и покиньте мою обитель.
Вайорика не стала тянуть, а сразу все быстро и сухо пояснила, попросив не медлить, Ион кивнул, сказал, что сейчас свяжется с господарем и хлопнул перед нашими носами дверью, при этом втянув Иринь внутрь. Так мы и остались стоять с Вайорикой перед закрытой дверью.
— Ну что ж, давай тогда я тебе кухню и погреба покажу, с помощниками нашими познакомлю, пока князя ждем.
— Хорошо, — кивнула в ответ.
Через двор вышли мы сразу к небольшой замковой пристройке, которую Вайорика отперла ключом на большой связке.
— Это погреба, ключи я тебе все передам, когда сама попросишь и будешь готова.
Мы вошли в полутемное помещение, все заставленное снедью. Дух тут стоял весь пропахший травами и настоями, навевая мысли о доме. Мы тоже к зиме заготавливали разносолы да вялили рыбу с мясом, ягоды перетирали с медом, а уж какие соленья у нас были! Батюшка же с Торга привозил соль разную, да травы полезные, вот мы все в дело пускали.
Я прошла внутрь, изучая все полки и бочки, заглянула и сундуки, где оказались травы, грибы и орехи. Овощей пока не было, лишь малосольные огурчики да помидоры, но погреб был большой и удобный. Все запасы на зиму вместит легко.
— Отсюда можно попасть в поварскую. Без надобности в погреб не заходи. Мартуш не любит, когда ему мешают и в его запасах лазают. Все, что нужно, он приготовит, надо лишь поваренка послать с пожеланиями.
— У вас готовит мужчина?
— Готовят у нас пять мужчин, — ответила Вайорика и рассмеялась. — Не ожидала?
— Нет, — подтвердила я. — Но, отчего же взрослые мужи и таким женским делом занимаются?!
— Ты только на кухне этого не скажи — обид будет, ох, — улыбаясь посоветовала Вайорика. — А у вас, что ли, совсем ни один молодец не умеет обед себе состряпать?
— Не видовала такого. Все мужчины у нас на промыслах: либо соль, либо охота и рыбалка. Кто послабее, те в лес за ягодами и грибами. А вот так, чтобы у печи стоял и готовил, а не лежал на ней… Нет, не знаю таких историй.
