Я с любопытством рассматривала парня. Братья оказались практически не похожи, кроме формы носа и одинаковых квадратных подбородков. Один блондин, второй брюнет.
У Зоркана черты лица были мягче, более утонченные и не такие мужественные. Еще не успел заматереть, как старший братец. На загорелом лице, словно драгоценные камни, сверкали ярко-голубые глаза. Но действительно убойное впечатление производила его белозубая, мальчишеская улыбка.
– Рад знакомству! Знай я, что в нашу семью входит такая красавица, ни за что бы не позволил себе такого непочтения. Я бы еще поборолся за ваш выбор!
Моей рукой завладели и запечатлели поцелуй. Поневоле улыбнулась в ответ, несмотря на плохое настроение. Зоркан располагал к себе своим открытым восхищением, мальчишеской дерзостью.
– Мне жаль, что у вас не было возможности это сделать, – совершенно искренне произнесла я. – Зовите меня Нейлани.
– Вы не удостоите меня чести называть вас по имени? – открыто расстроился марианец.
– Эзария не мое имя. Просто кое-кто неудачно экспериментирует с… – Я замялась на мгновение, едва не сказав «кличками». – С псевдонимами.
Зоркан перевел любопытный взгляд с меня на брата.
– Уверен, ты еще даже не показывался на глаза отцу. Самое время это сделать, – постарался выпроводить его высший.
– Надолго не прощаюсь. Надеюсь, вы осчастливите меня танцем.
Мне еще раз поцеловали руку и нехотя ушли.
– Вы с ним совсем не похожи, – вырвалось у меня, когда провожала парня взглядом.
– У нас разные матери. Понравился мой брат? – сварливо поинтересовался марианец.
– Да, – ответила совершенно искренне. Удивленная тоном, внимательно пригляделась к высшему, отметив, как не понравился мой ответ.
– Не удивлен. Этот безответственный прожигатель жизни нравится женщинам.
– Он просто молод и наслаждается жизнью. Вы на его фоне выглядите занудой.
Сравнение не понравилось, и мне ответили резко:
– Я не интересовался твоим мнением.
Ого, кажется, кто-то не любит, когда восхищаются не им. Выяснив слабое место высшего, я приободрилась и изменила поведение. Теперь я находила что-то хорошее в окружающих марианцах и сообщала своему спутнику. Это было не трудно, все они отличались редкой красотой и статью. У одного были длинные шикарные волосы, заплетенные в сложного плетения косу, у второго необычный цвет глаз, у третьего мужественный разворот плеч и выправка, выдающая военного.
Вечер был в самом разгаре, когда высший решил, что я устала после перелета и нам пора удалиться. Летя обратно, я устроилась в мягком кресле, прикрыв глаза и пряча их довольный блеск. Но чем ближе мы подлетали, тем быстрее хорошее настроение покидало меня. Одержанная победа была мелочью по сравнению с тем, что я теперь связана с ним.
«Не хочу! Не буду!» – готова была закричать я. Одно дело смириться на время и потерпеть его общество, а совсем иное – понимать, что все: по их законам я с ним. Посмотрела на высшего оценивающим взглядом. Да, красив. Но марианцы все как на подбор красавчики. Конкретно в этом меня отталкивало высокомерие и пренебрежительное отношение к женщинам. Никогда не привлекали властные мачо, считающие, что уже сделали одолжение, обратив на тебя внимание. И вот с этим мне жить?! Терпеть его поцелуи?
Высший поймал мой хмурый взгляд и заиграл желваками на лице. Не нравится? Что поделать, мне тоже многое не нравится.
Когда мы прилетели, он выдернул меня из кресла и буквально потащил за собой.
Я еле успевала перебирать ногами на шпильках, подстраиваясь под его широкие шаги. Мы спустились в знакомый коридор, и когда я поняла, что остановились перед другой дверью, не дойдя до моей комнаты, взбунтовалась.
Упираясь всеми конечностями, воскликнула:
– Нет, довольно! Могу я хоть ночью от вас отдохнуть? Я требую уединения!
– Требуешь? – перекосило его. Он дернул меня на себя и развернул, впечатывая спиной в стену, навалившись. Не успела ничего сделать, как он впился в губы злым поцелуем. Протестующе замычала, но он языком ворвался в рот, и я обмякла от потока хлынувшей энергии.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Далеко не первый наш поцелуй, но сейчас было все по-другому. По венам будто побежал жидкий огонь. Энергия заполняла меня, перетекала в него и возвращалась опять ко мне, воспламеняя кровь еще сильнее. Я потерялась от его напора, нахлынувших ощущений. Взрыва сексуального желания, пронзившего тело. Обмякла под лавиной жадных поцелуев.
Не отрываясь от меня, марианец просунул руки между нашими телами, задирая платье, и подхватил под бедра, заставляя обнять его ногами. Уперся членом, натянувшим материю брюк. Я была без белья и застонала от боли и мучительного удовольствия, когда жесткая ткань потерлась о нежную кожу.
Боль немного отрезвила, и я откинула голову, прерывая поцелуй и ударяясь затылком о стену. Марианец укусил меня за подбородок, и я зашипела от боли.
– Ах-х-х…
Мы оба повернули головы на чужой возглас. Закусив костяшки пальцев, в начале коридора стояла бледная как смерть Аллиния. Наверное, высший еще не успел сообщить ей, что она переезжает, и девушка поспешила к любимому, узнав о нашем возвращении.
Я испытала стыд. Ведь еще днем уверяла ее, что между нами ничего нет, а уже вечером он едва не поимел меня в коридоре у нее на глазах.
При виде бывшей возлюбленной марианец даже не подумал отстраниться. Но пелена желания в глазах пропала, сменившись раздражением.
– Тебя кто звал сюда?! – рыкнул он.
Аллиния всхлипнула и побежала обратно. А я замахнулась от души, и, поворачивая голову ко мне, марианец нарвался на оглушающую пощечину.
Глядя, как белеющий отпечаток моей ладони начинает алеть, разъяренно прошипела:
– Вы сегодня уже поимели мое тело. Если хотите сделать это физически – берите опять под контроль и имейте сами себя!
Грубо? Может быть. Но меня колотило после пережитого и было не до тонкостей. Низ живота и сейчас пульсировал под давлением упирающегося в мое тело члена. Высший так легко управлял мной, пробудив желание, что это обескураживало. И пугало до колик. Оставалось лишь держать лицо и обливать его презрением.
– Не знаю, как вы это сделали, но нечего мне навязывать свои желания. Я же просила вас меня не трогать!
Он медленно отстранился, убрав руки с ягодиц, и я сползла по его телу вниз. Хорошо, что сзади была стена для упора. Ноги подрагивали, и я была не уверена в своей способности стоять прямо. И все же с вызовом смотрела на него, не отводя глаз и задрав подбородок.
– Я всего лишь показал тебе еще один способ обмена энергией. Иди в комнату и пообщайся с Рамиолинисией, ты сегодня ее не открывала, – едва сдерживая себя, отрывисто бросил он.
От взгляда высшего мне стало жутко, и я не осмелилась спорить. По стеночке передвинулась к своей двери, нащупала пальцами ручку и, нажав ее, ввалилась в комнату. Марианец не двигался, а я… захлопнула дверь, отрезая себя от него. Замерла, прислушиваясь, но все было тихо, и в комнату никто не ломился. Лишь теперь смогла выдохнуть.
Ладонь, которой приложила высшего, горела огнем. Я потерла ее о бедро, осматривая комнату. Гостиная с мягкой мебелью, панорамное окно во всю стену, только вид на море и скалы. Все же предположение, что это просто заставка экрана, подтвердилось. Увидев еще одну дверь, прошла к ней и решительно открыла. А вот это уже спальня. Мужская. Пожив в покоях высшего на корабле, я узнала любимую цветовую гамму марианца. Спокойные бежево-коричневые тона, никаких ярких пятен в интерьере. Центральное место занимала большая кровать. На прикроватном столике лежала Рамиолинисия, но к ней я не подошла, оставив книгу на потом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Так, двери в ванную, гардеробную. Вид из окна такой же, как был в моей комнате.
А вот следующая дверь привела меня именно в нее. Я помню, как Аллиния говорила, что меня поселили рядом, вот только раньше комнаты не были смежными. За время недолгого отсутствия моя спальня кардинально изменилась, превратившись в женский будуар. Кровать исчезла, сменившись кушеткой и креслами вокруг небольшого круглого стола. Появился туалетный столик с зеркалом, ширма. В гардеробной я нашла свои вещи, уже аккуратно разложенные, а помимо них еще много новых. Взяла свою пижаму, проигнорировав красивые пеньюары, и пошла в ванную комнату. Хотелось смыть с себя прикосновения марианца.
