рунами, вернее, с песнями, которые знал. Прошлой зимой Юхана болел и от нечего делать без чьей-либо помощи выучился довольно разборчиво писать. Теперь он пишет относительно хорошо и, что весьма редко среди крестьян, пишет грамотно, руководствуясь языком библии. Хозяйская дочь, сестра Юханы, так увлеклась чтением сборника рун Топелиуса[20] и некоторых других моих книг, взятых в дорогу, что чуть не забыла о свадьбе, на которую собиралась вечером. Я хотел в тот же день отправиться дальше, но остался, соблазненный возможностью побывать на свадьбе у соседского парня. Его избранница была из близлежащей деревни, куда за день до этого отправились прибывшие на свадьбу гости. Я же решил побывать только в доме жениха. Весь следующий день я провел у Каттилуса, а вечером мы с Юханом Каттилусом отправились за полчетверти мили отсюда в дом, где проходила свадьба. Хотя я был незваным гостем, но хозяева очень хорошо приняли меня и особенно обрадовались моей флейте. Пока мы ждали молодых, я записал у собравшихся мужчин несколько рун.
Вскоре из дома невесты в сопровождении толпы гостей прибыли новобрачные. Их приветствовали несколькими выстрелами из ружья, я тоже прихватил свой дробовик. В честь прибытия их угостили вином, сам хозяин поднес им во дворе, а хозяйка встретила с кувшином пива в руках. Сват, главная фигура в этой церемонии, лишь после свершения множества обрядов повел всех в дом. После того как он поздоровался, у него, как принято в Саво и Карелии, спросили: «Что нового? На что он по обычаю отвечал: «В миру с миром». На вопрос, кто он такой, откуда родом и за каким делом прибыл, сват отвечал образно. Дескать, есть дело, приведшее его сюда. Он рассказал, что изловил огромного орла, который разбойничал в его курятнике, а кура, схваченная орлом, не захотела освободиться от его когтей. Тогда решили, что она заколдована. И тут стали гадать, откуда же орел родом. А когда он прилетел сюда, то подумали, не тут ли его дом. Вот и пришли узнать. Хозяин, задававший вопросы, заявил, что он не может продолжать беседу, пока гости не покажут паспорт, чтобы узнать, порядочные ли они люди. На это сват ответил, что он и рад бы это сделать, но устал с дороги и хотел бы сначала присесть и отдохнуть. Тогда всех их пригласили к заранее накрытому столу. Невеста села за стол рядом с женихом, а каасо[21] и рюткя[22] — по другую сторону от нее, сват сел рядом с женихом. По обе стороны от них сели ближайшие родственники, а дальше — кто куда. Сначала за столом пустили по кругу чашу с вином. Когда сват отпил для аппетита, хозяин объявил, что иного паспорта не требуется, и так видно, что они порядочные люди. «Эге, — подумал я, — в таком случае в наших ресторанах полно людей в десять раз «более порядочных»». Предложенная пища не отличалась ни особо искусным приготовлением, ни большим разнообразием: хлеб, масло, рыба (свежая и соленая), похлебка, простокваша и пироги — вот и все. Братина с пивом ходила по кругу. Но я никак не могу похвалить их пиво, качеством оно уступало пиву из Хяме и Уусима и было не лучше обыкновенного кваса. Невеста за первым столом не притронулась к пище, а отведала ее только со второй сменой гостей. Не знаю, откуда такой обычай, возможно, она хотела оказать равное внимание всем гостям, поэтому сначала почтила присутствием тех, кто имел право сесть за стол первым, и стала есть, когда за стол сели все остальные. Таким образом, создавалось известное равенство, и никто из гостей не чувствовал себя обиженным.
Это пример того, как просто крестьянин выходит из затруднительного положения, когда надо оказать честь сразу многим. Я с большим интересом внимал застольной беседе. Хотя среди присутствующих здесь гостей не было ни попа, ни ленсмана[23] — меня же они считали себе равным и не стали бы стесняться, — здесь все проходило в рамках приличия. Ни сейчас, ни позже я не видел ни одного пьяного, который своим поведением вызвал бы нарекания со стороны окружающих. Это может показаться неправдоподобным, особенно для тех, кто не имел возможности наблюдать финского простолюдина, кроме как в местностях, прилегающих к побережью, где даже в присутствии представителей высшего сословия творится много недозволенного. Но те, кому довелось путешествовать по Карелии и по ряду мест Саво, могут это подтвердить.
После ужина столы были убраны и молодежь стала танцевать в избе, в сенях и на улице. Музыкантов не было, танцевали под песню. Иногда я подыгрывал им на своей флейте, и они были очень довольны и говорили, что у них на свадьбах никогда не было такой музыки. Люди постарше сидели и беседовали о хозяйственных делах, о религии и обо всем, что их интересовало. Иные рассказывали сказки и забавные анекдоты, другие пели песни и руны, третьи играли с молодежью. Поздно вечером молодые отправились на брачное ложе, приготовленное для них в клети. Гости проводили их и, попрощавшись, вернулись, чтобы продолжить свое веселье. Кто-то пошел спать, но большинство праздновало всю ночь.
На следующий день рано утром, часа в три-четыре, снова сели за стол и часов в восемь-девять — во второй раз. Теперь невеста, а правильнее сказать, молодая хозяйка или невестка, обносила всех гостей вином и пивом, и каждый должен был принять стакан из ее рук. После этого она начала раздавать подарки свекру и свекрови, деверям, золовкам и другим близким родственникам, а также свату, каасо и рютке. Дарила рубахи, рукавицы, пояса, носовые платки, носки и пр. Было принято, что невестка сама надевала на свекровь предназначенную той сорочку, но следует заметить — поверх другого одеяния. Некоторое время свекровь оставалась в ней и выглядела очень нелепо; случайный гость мог подумать, что она в сорочке справляет свадьбу сына. Такую же честь молодуха оказывала и свату.
Затем следовал здешний обычай — сбор денег для невесты. Одни давали 75 копеек, другие — 50, самое меньшее — 20 копеек. Многие давали по рублю и даже больше. Когда эти деньги, а также небольшая сумма в пользу бедняков прихода были собраны, начался второй сбор в пользу невесты. Он назывался «выкуп церкви». Каждый, кто желал выкупить церковь, клал на стол монету или, по желанию, бумажные деньги. Положивший деньги последним становился «владельцем церкви», пока не находился следующий покупатель. Я разменял на мелочь около рубля и по крайней мере раз пятьдесят «выкупал
