Рейтинговые книги
Читем онлайн Уход - Юлий Крелин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 20

– Общественное выше личного?! Проходили. Известно, к чему привело. Оказалось: сатанинский путь.

– Ну и что? Зато какой был эффективный. А то валят – немцы, евреи, русские… – И в комнате послышался странный смех.

– А собственно, кто вы? – спохватился Мишкин, поняв, что уже некоторое время говорит не с самим собой. – Откуда здесь? Сейчас позову…

– Не тщись, не услышат. Я к тебе пришел напомнить о потустороннем. Больно ты зациклился на реализме. Да, «общественное выше личного» – мое. При ровном сером поле мне легче увидеть цветок противостояния. Противостояния мне.

– Бред какой-то. Противостояния – кому? Вы кто? – Мишкин вгляделся в силуэт на фоне книжных полок. Силуэт как раз и прикрывал полку с религиозными книгами. Профиль – нечто среднее между известным портретом Данте и актером Гердтом. – Кто бы вы ни были… Может, у вас там в потустороннем и нет личностей, только серое, вот вы и вгоняете нас в общую серость.

– Ты, Мишкин, пока что рассуждаешь, будто все еще строитель светлого будущего. Остановись. Впрочем, ты уже остановлен.

Силуэт повернулся фронтально, и контуры его перестали напоминать кого-либо. Гость протянул руку, и острая боль в животе заставила Мишкина приподняться.

Чтобы найти таблетку, пришлось зажечь свет. Проснулась Галя.

– Если бы ты перед сном сделала мне укол, тогда бы еще понятно, – и Мишкин тревожно оглядел комнату.

– Ты о чем, Жень? Сделать укол?

– Да нет, я таблетку принял.

– Больно? А ты на работу хочешь!

– Опять за свое?! Не больно мне. Не боль-но! И прекрати об этом раз и навсегда! Вот черта на тебя нашлю, – и как-то скрипуче засмеялся.

– Ну спи тогда. И мне дай поспать.

Мишкин еще раз оглядел комнату по всему периметру и стал поудобнее устраиваться в постели, на всякий случай отвернувшись к стенке.

* * *

Выйдя на улицу, гости остановились, неловко переминаясь с ноги на ногу. Пора было прощаться. О том, что занимало их сейчас более всего, никто не заговаривал. Да и что можно сказать? Каждому хотелось произнести что-то незначительное и откланяться.

– Борис Георгиевич! Боря, нам по пути, по-моему? – разрушил неловкое молчание Олег.

– Да Бог с тобой. Боре прямо противоположно… – Алексей осекся, почувствовав толчок локтем, и вопросительно посмотрел на Олега.

– Можешь не затыкаться так стремительно, будто ты меня подвел. Ничего страшного: я не домой. А скрывать мне не от кого. Просто привык прятаться.

Напряжение прошло, и все заторопились – кто на остановку автобуса, кто в метро, а Олег с Борисом стали ловить машину. Такси не было – наняли левака. Совсем недавно правящий генсек перевернул жизнь, сказав: разрешено все, что не запрещено. И это, пожалуй, был один из краеугольных камней развивающегося переворота. Ведь в долгие советские времена было ровно наоборот: запрещено все, что не разрешено. В результате машины стали останавливаться, не больно-то оглядываясь на блюстителей… Неизвестно чего – блюстителей.

– Ну что, профессор, опять едешь кого-то лечить?

Олег засмеялся:

– А что? Я свободный человек. Ученый в свободном поиске.

– Да ничего. Я в порядке научного интереса.

– Могу поделиться опытом.

– Обхожусь. Тем более, насколько я знаю, наши научные интересы лежат в разных плоскостях. Ты ведь не пьешь?

– Да нет. Если надо, могу. Можем заехать купить по дороге.

– Купить?! Разгулялся. Забыл, где живешь?

– Забыл, брат, забыл. Только не где, а когда. Дело не в месте. Но вот времечко…

– Да, идиотство полное. Хоть наш Мишкин и за.

Произнесено: Мишкин. И оборвался плавно начавшийся пустой переброс словами. Опять всплыло то, что и не забывалось. Перед ними вновь замаячила близкая смерть – первая смерть в их узком кругу.

– Ладно. Мне здесь, Олежка. Желаю успеха. Впрочем, успех, по-видимому, уже в наличии. Удачи желаю!

Минут через пять и Олег остановил машину.

Шурочка его уже ждала.

– Ну как продвигается наука?

– Сдала, сдала.

– Не буду уподобляться занудам – отметка значения не имеет.

Она засмеялась и, отвернувшись к зеркалу, поправила прическу. Зачем? Наверное, чтоб просто отвернуться. Олег сзади приблизился и, наклонившись, поцеловал в шею.

– Не горячись. Есть будешь?

– Вот если б кофейку, я – за.

– Сейчас сделаю.

– И замечательно. Несмотря на драконовские методы, придуманные родными партией и правительством, больные наши, желая поддерживать слабеющие силы хирургов, занесшие руку с ножом над их телами, еще приносят нам… – И Олег вытащил из портфеля бутылку коньяка.

– Господи, какая длинная речь ради одной бутылки! Вам, Олег Сергеевич, в адвокаты бы.

– Хорошо. Слышу слово будущего юриста. Во-первых, по нынешним временам даже одна бутылка достойна изысканных словесных длиннот. А во-вторых, я уже заслужил, по-моему, именоваться без отчества.

– Я еще не привыкла. Потому и путаюсь.

– Оформим. Как говорится, но проблемс. – Олег стал открывать бутылку. – За брудершафтом дело не станет.

– Подожди. Сначала кофе сделаю.

– А я пока разолью, подготовлюсь к мероприятию.

Шурочка стала возиться у плиты.

– А тебе не жарко? Сняла бы свитерок.

– А тебе в пиджаке?

– Всё. Его уже нет. Чего ты возишься там – у плиты в свитере? Давай выпьем!

Шурочка опять засмеялась. Делано засмеялась. Взяла в руки чашечки с кофе и отнесла на стол в комнату.

Процедура брудершафта состоялась.

– Олег, а что это шеф наш сегодня говорил о размножении клонированием.

– Детка моя. Не бери в голову всякие глупости. Мы знаем способы лучше, приятнее и дешевле.

– Хм! Не горячись. Это ответственное заявление.

– Забыл, что имею дело с юристом, – состроив испуганную мину, осклабился Олег. – Ты уже второй раз просишь не горячиться. Заморозишь.

– Ну, действительно, что это за клонирование?

– Да это игры генетиков в бирюльки. Бесполое размножение. Это когда из клетки донора развивают – теоретически, пока теоретически – целый организм.

– Это если мужа нет?

– Здрасьте – Новый год.

– Ну без любви, значит?

– Ну так! Сама напросилась. Любовь – это борьба полов. Битва. Любовь отличает человека от животного. Любовь – суть homo sapiens. Любовь потому и основа духовности. Бесполое размножение чревато истинной потерей духовности. Потому и отвратительно и неуместно – как и когда говорят «мы занимались любовью» без любви.

– Понятно. Не пора ли тебе домой?

– Слышу речь не девочки, но юриста. Видишь, как нельзя смешивать жанры: науку, любовь, публицистику и гедонизм.

– Господи! А это что такое?

– А это вы еще не проходили. Если мне еще не пора домой, то я проведу практический семинар по гедонизму. Давай еще выпьем.

– На посошок?

– Нет. Что ты. А кофе. Ты ж обещала. Остывает.

Шурочка опять засмеялась, помолчала…

– Ну пей…

* * *

– Толь, поехали со мной.

– Мне же в другую сторону.

– Ну до метро хотя бы.

– Такси ловить?

– Так у меня машина.

– Ух ты! Когда сподобился?

– Или я не профессор? Вот уже полгода.

Леша с Толей подошли к машинам, выстроившимся вдоль подъездов.

– Они все одинаковые. Как узнаешь свою? Даже цвет один.

– Цвета разные. Просто грязные все. А свою собственность и по запаху узнаешь.

Алексей торжественно распахнул дверцу:

– Прошу.

– Жигуль?

– А то.

Машина немного поурчала, прогрелась и медленно покатила, минуя небольшой ряд таких же грязноватых «Жигулей».

– Олег тоже профессор, а где ж его кар?

– А он слишком много на блядей тратит.

– Больно ты суров к товарищу. Блядей!.. Около него я всегда видел вполне приличных дам.

– И что? Блядь может быть вполне приличной дамой. Это просто человек… женщина, легко, без натужности и с удовольствием идущая на интимный контакт.

– Да уж, всегда сперва надо договориться о терминах. Скажем, проститутка – это профессия. Блядь – мировоззрение.

– А историков тоже волнуют определения?

– Еще бы! Для нас определения, может, важнее, чем вам, хирургам. Это вы все страдаете профессиональным расизмом.

– Да что вы про нас знаете, про хирургов! Для вас мы циники…

– Именно так. Циники, безбожники…

– Да среди медиков и вообще естественников больше верующих, чем среди болтунов-гуманитариев.

– Так! Переходим на личности…

– Извини. Я хочу напомнить тебе про хирурга Войно-Ясенецкого, он же епископ Лука.

– Знаю, знаю. Но, как говорил, Крылов Иван Андреевич, правда, извини, про гусей: «…то ваши предки, а вы годны лишь только на жаркое».

Оба засмеялись.

– Да ладно, Толь. Конечно, на первый взгляд, у религии и медицины разные задачи: одна думает о спасении души – это для нее первее всего; а другая страдает за тело. И впечатление, что им приходится вступать в конфронтацию. Они союзники или соперники, конкуренты? Ты как считаешь?

– То есть быть или не быть – кому что важнее?

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 20
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Уход - Юлий Крелин бесплатно.
Похожие на Уход - Юлий Крелин книги

Оставить комментарий