Ю.Л. Тогда остальная часть Библии подчинена первым пяти книгам? Или это не так?
Д.Д. С точки зрения мицвойс — да. Но можно сказать проще: Тора появилась раньше. Она была дана нам через Моше на горе Синай и с тех пор стала нашим священным путеводителем. Но на этом не закончились ни история, ни наставления — я уже говорил, потом были пророки и наставники, которые продолжали учить и объяснять, и их слова мы тоже свято храним.
Ю.Л. А кстати, разве «Библия» — это не христианское слово? И что насчет «Ветхого Завета»?
Д.Д. Это непростой терминологический вопрос. Понятно, что русское слово «Библия» вошло в язык посредством христианства. Но само слово восходит к греческому ta biblia, «книги». Очевидно, грекоговорящие евреи, а потом и христиане называли Библию просто «книгами», или «священными книгами». Поэтому слово «Библия» абсолютно приемлемо для употребления евреями. Что же касается «Ветхого Завета», то это, несомненно, христианский термин, и его следует избегать. Наши священные тексты христиане стали называть «Ветхим (то есть „старым“) Заветом» в рамках концепции «Нового Завета».
Ю.Л. А как будет «Библия» по-еврейски?
Д.Д. Специального термина не существует. В наших классических текстах обычно употребляется слово «а-катув» («то, что написано»), «Писание», а также «микра» («то, что читается»). Часто используется выражение «китвей а-койдеш», «священные Писания». А слово «Тора», хотя под ним, как правило, понимают пять первых книг Библии, иногда употребляется в более узком смысле. В раввинистических текстах есть и другие названия Библии. Сегодня в Израиле Библию обычно называют «Микра» или «Танах». Танах — это акроним слов «Тора», «Невиим» и «Ктувим» — трех основных частей, на которые делится текст Библии: Тора, Пророки и Писания.
Ю.Л. А Мишна и другие книги — как они связаны с Библией?
Д.Д. Сама по себе Тора с самого начала не могла служить полным руководством по соблюдению мицвойс. Ты увидишь: это касается и соблюдения Шабата, и самых разных вещей, составляющих нашу повседневную жизнь. Тора — это каркас, основа, но необходимо еще знать, как в точности исполнять то или иное предписание или что нам не следует делать. Кроме того, в нашей жизни есть такие аспекты, которых Тора практически не касается: например, брак и развод, законы аренды, деловые отношения. Эти и десятки других тем в Торе только обозначены — требовалось их раскрытие, детализация. На протяжении многих веков, со времен Моше, такая детализация носила устный характер и со временем получила название «Тора ше-беал пе», «устная Тора», в противоположность «писаной Торе», Тора ше-бихтав.
Ю.Л. А почему она не была записана? И вообще, почему она сразу не стала частью Письменной Торы?
Д.Д. На этот вопрос существуют разные ответы. Возможно, Тора, если бы она включала все детали, оказалась бы слишком громоздкой. Есть и другое объяснение: поскольку Устная Тора осталась незаписанной, стало возможным ее расширение за счет более поздних событий, неизвестных во времена Моше, — например, праздника Пурим. Не исключено также, что устная передача части Торы гарантировала особый характер ее изучения, для которого записанного документа могло быть недостаточно: ведь Устная Тора требует наличия двух человек, учителя и студента, и устанавливает определенные взаимоотношения между ними. Согласно другому нашему преданию, Устная Тора служит гарантией того, что только Израиль обладает всей Торой — ведь незаписанные тексты не могут переводиться и распространяться среди других народов (что, по сути дела, произошло с Библией). Как бы то ни было, в результате появилась еще одна часть наших священных Писаний — то, что записано в Мишне, Талмуде и других книгах, о которых ты упоминал.
Ю.Л. То есть в конце концов Устная Тора все равно была записана.
Д.Д. Да, верно. Начиная с конца второго века новой эры Израиль оказался в таких условиях, что учения эти надо было оформить, придать им официально закрепленный вид. Так была составлена Мишна. Она вряд ли походила на современное книжное издание, но все равно имела четко зафиксированную форму. Со временем стали делать ее письменные копии, хотя и в дальнейшем она передавалась в основном в устной форме, от учителя к ученику.
Ю.Л. Здесь я не совсем понимаю. Сначала нам нужна Библия, затем нам нужна Мишна, а там еще, видимо, и Талмуд. С одной стороны, эти книги не являются частью Библии; с другой — считается, что они подобны Библии или даже все-таки являются ее частью — по крайней мере, так они авторитетны и играют такую важную роль.
Д.Д. Полагаю, твоя проблема — следствие особенностей твоей биографии. Ведь у христиан не было своей Устной Торы, только Библия — и это считается естественным в христианской стране, в которой ты вырос. Но ведь подобное вовсе не обязательно. У нас два корпуса книг — один первоначально устный, другой письменный, которые дополняют друг друга и представляют собой собрание основных текстов иудаизма. Если такие слова, как «мишна» и «мидраш», тебе еще незнакомы, думаю, скоро все изменится.
Ю.Л. А кто написал эти другие книги?
Д.Д. Я уже говорил: считается, что передавать Устную Тору начал сам Моше. Но своей окончательной формой она обязана группе законоучителей, которые жили в первых веках новой эры. Тогда наступил решающий период для иудаизма — появление разнообразных сект заставило законоучителей занять твердую позицию и выработать четкие определения. Их деятельность сыграла очень важную роль. Они были первыми, кто стал носить титул рабби, что означает «мой учитель», «мой наставник». Сегодня мы называем их «хазал» — акроним фразы «хахамену зихронам ливраха», то есть «благословенной памяти наши мудрецы». Но для краткости мы называем их также мудрецами или рабби. Можешь запомнить несколько имен, если они тебе еще не знакомы: Гилел и Шамай, Йоханан бен Закай, раббан Гамлиэл, рабби Акива…
Ю.Л. Значит, можно сказать, что иудаизм — религия мудрецов? Точно так же, как религия Моше?
Д.Д. Иудаизм — религия еврейского народа. В некотором смысле она появилась еще до Синая, в среде наших древних предков, и с тех пор передавалась от поколения к поколению. Но мудрецы (то есть хазал) уточнили многие положения и сформулировали их для будущих поколений.
Ю.Л. Так что же эти книги — я имею в виду, не библейские…
Д.Д. Мы уже упомянули Мишну, которая передавалась из поколения в поколение и окончательную свою форму обрела около 200 года новой эры. Она не очень велика и сегодня вполне может быть напечатана в одном томе средних размеров. Мишна состоит из шести разделов, в соответствии с шестью основными сферами человеческой деятельности: например, первый раздел называется «Посевы» и разбирает различные аграрные законы; второй, «Святые дни», рассказывает о Шабате, праздниках и так далее. Каждый раздел состоит из нескольких глав, посвященных тем или иным темам и связанным с ними установлениям. Нередко эти темы привязаны к отдельным мицвойс: я говорил, что Устная Тора разъясняет многие практические детали надлежащего их исполнения, то есть основы нашей Алахи, — в них редки отсылки непосредственно к стихам Торы. В некоторых случаях просто не на что особенно ссылаться: как сказано в Талмуде, если некоторые части Алахи глубоко укоренены в письменном тексте Торы, то другие подобны «горам, подвешенным на волосе» — то есть к самым незначительным, проходным замечаниям Письменной Торы существуют невероятно подробные разъяснения Торы Устной, — а третьи вообще «витают в воздухе». Поэтому Мишна не может последовательно и систематически отсылать нас к тексту Торы. Впрочем, есть и другие, более практические соображения.
Ю.Л. Какие же?
Д.Д. Они связаны с тем, как изучается Мишна. Из самого названия (а слово «мишна» является производным от еврейского корня, означающего «говорить дважды», «повторять») следует, что Мишну нужно было учить наизусть. В древности талантливый ученый мог запросто выпалить весь текст от начала до конца. Такой метод изучения требовал, чтобы Мишна была сравнительно краткой, чтобы структура ее подчинялась тематическому принципу, без ссылок на Тору. Конечно, это был не единственный способ учения. Люди изучали Тору, стих за стихом, и при такой форме изучения появлялись постиховые толкования, включая материал, который содержится в Мишне. Этот способ изучения назывался уже не «мишна», а «мидраш», «толкование» — поскольку материал располагался в соответствии с толкованиями отдельных стихов. Если один способ изучения породил книгу, получившую название Мишны, то другой — целую серию книг, названных мидрашами. Существуют мидраши, то есть постиховые толкования, не только ко всем книгам Торы, но и почти ко всем библейским книгам. На одну библейскую книгу часто существует несколько мидрашей, да и сами мидраши организованы по иному принципу. Может быть, отчасти из-за объема и количества этих книг, несмотря на их огромную популярность, они так никогда и не получили столь же высокого статуса, как Мишна.
