– Эй, Коперник, – тихо позвала я.
Он дышит! Значит, это не убийство с помощью колдовства. На секунду я испытала облегчение. Нужно привести его в чувства… а потом стереть память… дальше разберусь.
– А еще такой грозный на вид, – отругала я Коперника. – Я же ничего не сделала. К энергии даже не прикоснулась.
Не нравится мне этот темный сгусток. По всем признакам, он мешает капитану дышать, да и сердце слишком слабо гонит кровь. Мне бы сейчас пригодился поглотитель энергии, но он остался на Террине.
Лицо капитана между тем приобрело сероватый оттенок.
Придется действовать по старинке. Уберу эту дрянь огнем, водой и грубой силой. А потом сотру память, и прочь отсюда. Пусть сами воюют с пиратами. Мне о них и знать не полагается.
В ванной я наполнила стакан водой. На полочке нашелся традиционный набор путешественника. Отель экономил и вместо универсальных частиц для ремонта одежды в пластиковой коробочке были обычные нитки, усиленные наночастицами. Но мне это было на руку.
Я вытащила черную нить.
Свечи у меня есть. Подумала, что хуже все равно некуда, и зажгла свечу силой.
Можно начинать. Я устроилась на Копернике, кончик нитки погрузила в темный сгусток. Определенно какое-то проклятие. Мыслеформа. Эмоция ненависти, злости…
Нитка стала закручиваться и спутываться, темное облачко потекло по этому узору. Постепенно я успокоилась. Действия требовали крайней сосредоточенности, поэтому все лишние мысли были выброшены из головы.
Я тянула тьму из сердца капитана, вытесняя ее своей энергией. Это физическая работа.
Пламя свечи металось и шипело как безумное.
Второй раз за этот вечер время для меня шло особенно медленно. Руки сводило судорогой, но я продолжала тянуть проклятие. Мне еще никогда не приходилось сталкиваться с такой чистой ненавистью.
Нитка спуталась в ком, напоминающий гнездо какой-то безалаберной птицы. Тьма перетекала, не находя выхода. Наконец-то втянулся последний сгусток. Я взяла свечу. Ослепительная вспышка озарила номер. Знак «арлан» лопнул и рассыпался на мелкие кусочки, как будто был сделан не из металла, а из хрупкого стекла. Для пущего эффекта не хватало только раската грома.
Коперник задышал спокойнее. Я вытерла лицо рукавом халата и перевела дух.
– Не мог сам справиться с проклятием, – проворчала я. – Тоже мне.
Это была чистой воды бравада, потому что я не была уверена в своих действиях. Нитка могла порваться, или моих сил оказалось бы недостаточно.
Руки дрожали.
Я взяла стакан воды и приготовилась вылить капитану на грудь, как дверь в номер открылась.
– Капитан? Связь отключилась.
Вот только Кирка здесь не хватало. И почему они так легко открывают дверь?
Землянин замер с открытым ртом.
Ситуация со стороны: кругом свечи, я с раскрасневшимся лицом и взъерошенными волосами, в халате… на Копернике… сверху.
– Закрой, пожалуйста, дверь с той стороны, – тихо, но твердо сказала я. – Мы тут заняты.
Кирк попятился. Дверь почтительно закрылась.
От напряжения я рассмеялась и уткнулась лбом в плечо капитана. Теперь он просто спал, не подозревая, что его команда только что получила потрясный повод для сплетен.
Глава 8
До утра Коперник точно не проснется. Снятие проклятия не проходит бесследно, ему нужно восстановиться. Да и мне не помешает отдых.
Так…
Нужно бы его накрыть. Я стянула второе одеяло с кровати, сгребла подушку, но остановилась. Снять, что ли, с него ботинки? Да и ремень можно расстегнуть.
Рубашка капитана была мокрой – я щедро плеснула воды, завершая ритуал. Придется снимать. Магнитные застежки щелкнули под пальцами.
А капитан-то не так прост. Бунтарь. На его груди чернела прихотливая татуировка. Какие-то перья, больше рассмотреть не удалось – рисунок переходил на плечо. Интересно, что же там такое? Сниму рубашку – выясню.
А мышцы ничего так. Я беззастенчиво рассматривала пресс Коперника. Кожа под ладонью была горячей. Все мы родом из детства, и мне нравилось играть в кубики.
Коперник что-то сонно пробормотал.
Я боролась с рукавом. Капитан даже во сне демонстрировал гадкий характер: то и дело норовил прижать руку к себе или закинуть под голову. Это было настоящее сражение, но я победила. Тяжело дыша, отбросила рубашку в сторону.
Татуировка! На плече, развернув крылья, летела черная птица. Ворон.
Мое сердце подпрыгнуло и забилось очень быстро. А потом я успокоилась. Ну нет. Без вариантов. Так не бывает. Мало ли кто себе какие татуировки делает.
Я внимательно посмотрела на Коперника. Да никогда! Он мне даже не нравится.
Быстро сунула ему под голову подушку и накрыла одеялом. Хватит на сегодня приключений. Я чувствовала, что валюсь от усталости. Завтра посмотрим, что у него с памятью и как это можно исправить. Про татуировку я изо всех сил старалась не думать. Спать. Срочно.
Сон мой был тревожным и прерывистым. Я плавала в волнах кошмара: летали и хрипло кричали вороны. В зеркале снова видела Ладку, которая протягивала ко мне руки и почему-то осуждающе качала головой. Огромный глаз в треугольнике бесконечно подмигивал.
Я села в кровати, убирая со лба влажные волосы. Ну и ночка.
Коперник забавно посапывал на полу, он сполз с подушки и на щеке у него отпечатался ворс ковра.
Я приняла душ, оделась и уселась рядом с ним, не решаясь его разбудить.
Сон капитана был крепким, спокойным, дыхание – глубоким. В отличие от меня, он проснется отдохнувшим.
Я встала, походила взад-вперед. Пора будить и что-то решать с его памятью. Как хорошо, что в номере есть кофе. Подумав, сделала две чашки. Кажется, он пьет черный.
– Капитан, – тихо позвала я и слегка потрясла его за плечо, – проснитесь.
– М-м-м…
Коперник открыл глаза.
– Что? – он непонимающе моргнул.
– Кофе, – я протянула ему кружку. – Как вы себя чувствуете? Помните, что вчера произошло?
– Сола?
Он огляделся и попытался сесть.
– Что? – снова повторил он, взгляд его скользнул по комнате и остановился сначала на ботинках, а потом на рубашке. – Как? Сколько сейчас времени?
Почти машинально он забрал у меня кружку.
– Сейчас одиннадцать по местному времени, – сообщила я. – Вы помните, как заснули?
Он все еще был дезориентирован.
– Я заснул? Задание. Ты не встретилась…
Я кивнула и с замиранием сердца ждала продолжения.
Коперник нахмурился и сделал глоток из чашки.
– Что произошло? Я…
Он ощупал затылок, повернул голову, в шее у него хрустнуло.
– Ты отключила связь!
– Не знаю, почему, со связью беда, – сказала я. – Вчера вечером приходил Кирк, но вы уже спали.
– Я?
– Да. Вы, видимо, очень устали. Но, скорее всего, андроид в столовой перебарщивает с концентратами. Вам нужно показаться медикам. Вы буквально свалились. Кстати, капитан, вы разговаривали во сне. И приказали вас не трогать.
– Что за чушь? Сола! Что ты сделала?
Он резко выбросил вперед руку и притянул меня к себе.
Нет, ну какой подозрительный. Спасла жизнь, сняла проклятие.
В дверь вкрадчиво постучали.
Кирк переминался с ноги на ногу и чувствовал себя неловко:
– Простите, капитан… Но…
– Я занят, Кирк. Не сейчас.
Бедный снайпер. На полу все те же, только на этот раз на Копернике меньше одежды.
– Капитан, адмирал…
– Подождет, – рявкнул Коперник.
Кирк ретировался, на лице его отражалось сильное сомнение, смешанное с легким ужасом.
Коперник продолжал прижимать меня к себе, даже когда закрылась дверь.
– Что значит «заснул»? Отвечай! Что ты сделала?
Для убедительности он слегка тряхнул меня.
Некоторым мужчинам просто необходимо во всех своих трудностях обвинить женщину. При этом я отлично чувствовала его страх. Он старался вернуть контроль над ситуацией, но не понимал, что происходит.
– Отпустите меня, капитан, – тихо и очень спокойно сказала я.
Самое время подтолкнуть его мысли в нужном направлении. Сейчас, Коперник, я верну тебе равновесие.
– Вы же внимательно слушаете, капитан?
Он тяжело дышал.
– Слушайте все, что я вам сейчас расскажу.
– Помолчи!
Да что ж такое!
– Что еще, Кирк? – прорычал Коперник. – Я же ясно сказал…
И он замолчал.
Я взялась за руку капитана и подергала. Хватка слабее не стала.
– И что? М-м-м…
Я знала, что невозможно услышать то, о чем говорит Кирк в ухе капитана, но все равно напрягала слух.
Похоже, капитан про меня совершенно забыл. Я поворочалась, стараясь устроиться поудобнее. Молчание затягивалось. О чем так долго можно говорить? Стало тревожно.
Я постаралась обратить на себя внимание, начала сильнее ворочаться, громко вздыхать, а потом и слегка попинывать Коперника.
– Прекрати! – прошипел он мне в ухо. – Нет, Кирк, не тебе… говори.
– Что там происходит? – прошептала я. – У меня рука затекла. Пусти меня.
– Она что? Где она была? – тон Коперника стал зловещим.
