– Извини, что выгляжу не так, как ты хочешь. – Она сделала насмешливый реверанс. – В следующий раз я буду выглядеть лучше, мой господин.
– Не называй меня господином так часто, – тихо посоветовал он, отпив виски, – а то мне это понравится.
Она нахмурилась и проследила взглядом, как он потер рукой грудь. В его жилах забурлила кровь, когда он увидел, что у нее перехватило дыхание. Надир забыл, что Захим пришел, когда он собирался принять душ. Похоже, его полуобнаженное тело не оставляет ее равнодушной. Он уставился на ее грудь, замечая, что Имоджен без бюстгальтера.
– Как бы то ни было… – Она откашлялась. Он посмотрел на пульсирующую венку у основания ее шеи сливочного цвета. – Я хотела бы обсудить с тобой несколько вариантов.
Ему инстинктивно захотелось обнять Имоджен и целовать до тех пор, пока она не обмякнет в его руках. Но он заставил себя образумиться.
– Варианты? Сейчас не время.
– Я не согласна.
– У тебя была прекрасная возможность поговорить в самолете, но ты ею не воспользовалась.
Она присела на край дивана и повернулась к Надиру лицом:
– В самолете Надина все время бодрствовала. Я не хотела, чтобы она чувствовала мое напряжение. В этом возрасте дети ощущают волнение матери.
Он отрывисто рассмеялся:
– Если это правда, то ты ее не провела. Даже слепой заметил бы, что ты вот-вот лопнешь от напряжения.
– И по чьей вине?
– По моей, вне сомнения. Она быстро уснула?
Имоджен поджала губы.
– Да. Спасибо.
– За что ты меня благодаришь?
– За то, что поинтересовался. – В ее зеленых глазах читалось разочарование. – Мы можем не отклоняться от темы?
– Пожалуйста. Но тогда перестань относиться ко мне как к чужаку.
Она потерла затылок, словно он у нее болел, и расправила плечи.
– Я пришла сюда не для того, чтобы спорить.
Надир сделал еще глоток виски.
– А зачем ты пришла?
Атмосфера стала напряженной, и Надир едва не предложил Имоджен заняться сексом, чтобы расслабиться.
– Чтобы поговорить.
– У меня идея получше, – произнес он.
Она нахмурилась, а потом округлила глаза:
– Я надеюсь, ты не имел в виду то, о чем я подумала.
– О, я, безусловно, имел в виду то, о чем ты подумала.
Имоджен тихо ахнула:
– Как ты можешь сейчас думать о сексе?
О сексе с ней Надир думал постоянно.
– Я поторопился, дорогая? Все в порядке. Я терпеливый. Я подожду.
– Слушай, Надир…
– Слушай, Имоджен. – Он устало потер рукой лицо. – Я не готов к обсуждению. Поговорим завтра после часа дня.
– Почему? Что произойдет в час дня?
– Это не важно.
Она прищурилась:
– Это связано с твоим недавним разговором с братом?
– Не имеет значения, – ответил Надир.
– По-моему, для него это важно.
– Он смирится.
Она опустила ресницы, скрывая разочарованный взгляд:
– Можешь не отвечать. Я не желаю знать твои секреты.
– Это не секрет. Просто мне нужно разобраться с делами в Бакаане, которые тебя не касаются.
– Хорошо. Не будем отклоняться от темы и поговорим о том, что меня по-настоящему касается.
– Завтра.
Имоджен не понравилось, как Надир пялится на ее грудь. Она надеялась, что в приглушенном свете он не заметит, что на ней нет бюстгальтера. Ее раздражало, что Надир постоянно уводил разговор в сторону.
– Итак. – Она откашлялась. – Ты заявил, что хочешь принимать участие в жизни Надины, поэтому я предлагаю несколько вариантов, альтернативных браку.
– Молодец!
Он заговорил ледяным тоном, что, по крайней мере, разрядило растущее между ними напряжение. Она прищурилась, когда он положил лодыжку на колено, и спокойно сложила руки на коленях.
– Насколько я знаю, существует юридическая опека и обычная опека, и они весьма отличаются друг от друга.
– Разве? – лаконично и равнодушно спросил он, и Имоджен сделала все возможное, чтобы сдержать злость.
– Да. При юридической опеке устанавливается, кто принимает решения за ребенка, а при обычной опеке решается, когда с ребенком видится родитель. Обычная опека бывает раздельной или совместной, с контролируемыми и неконтролируемыми посещениями ребенка. – Глубоко вздохнув, она поспешно прибавила, не давая ему возможности возразить: – Оптимально, если отец навещает ребенка каждый второй уик-энд. Что скажешь? – сухо спросила она.
– Я смотрю, ты от души расстаралась.
Имоджен глотнула воздух и медленно выдохнула:
– Это только начало. Я не до конца изучила вопрос.
– Скажи, – непринужденно начал он, – в Интернете есть информация о том, как оформляется опека в случае, если женщина скрывала от мужчины рождение его ребенка?
Надир явно не собирается с ней сотрудничать. По спине Имоджен пробежал холодок.
– Нет, – натянуто ответила она.
– Тогда ты права. – Он натянуто улыбнулся. – Ты не до конца изучила вопрос. И кроме того, – протянул он ледяным тоном, – я против раздельной опеки нашей дочери.
– Я тоже, – страстно ответила она. – Но ты не оставляешь мне другого выбора.
– Наоборот. Я предлагаю тебе лучший выбор, – высокомерно сказал он.
– Стать твоей женой?
Она заметила, что его обидел ее презрительный тон.
– По-моему, ты мечтала об этом до того, как сбежала от меня, – презрительно выпалил он.
– Я не убегала, – возразила она. – Я уехала.
Он тихонько прорычал:
– Я говорил тебе, что вернусь из Нью-Йорка, и мы все обсудим. – Его глаза угрожающе сверкнули. – Но ты сбежала.
– Ты предложил бы мне сделать аборт? – выпалила она, вспоминая, как ей было тяжко, когда она читала его послание.
– Нет. – Он побледнел и запустил пальцы в волосы, словно его ужасала мысль об аборте.
– Ну, вероятно, все закончилось бы абортом, если бы ты настоял на том ужасном тесте на отцовство.
Он нахмурился:
– Я предложил разумное решение.
– А ты не в курсе, как опасны подобные тесты?
– Нет, я…
– Каждый трехсотый тест заканчивается выкидышем. А мне пришлось бы делать тест на раннем сроке.
Надир вскочил на ноги. Его движения не отличались обычной грациозностью.
– Ради всего святого, Имоджен! Я никогда не подверг бы опасности твою жизнь и жизнь нашего ребенка.
Имоджен обхватила руками живот. Ее гнев улетучивался. Ее поразило, как искренне он произнес фразу «нашего ребенка». Однако она не могла молчать.
– И ты наверняка отказался бы от теста, – с издевкой сказала она.
– Конечно. – Он уперся руками в бедра. – В каких еще вопросах я был неразумен?
Имоджен постучала ногой по полу. Ей хотелось заявить, что он все время вел себя с ней неразумно. Но правда в том, что он бывал к ней внимателен и добр.
– Сейчас. Ты ведешь себя неразумно прямо сейчас. Ты не можешь удерживать меня здесь против моей воли.
