А я отвечу, что она может называть меня Фло, если хочет.
Не знаю, когда Глория заканчивает работу, вроде бы в пять. Значит, могла уйти. Но она же иногда задерживается? Ведь в нынешние времена все задерживаются на работе, правда?
Флоренс
По вторникам я всегда хожу в парикмахерскую. Шерил моет мне голову и орудует с расческой, пока не начешет мне полную голову волос. Шерил не от «шерри», а просто французское имя. Правда, я вечно об этом забываю, да и какая разница.
У нас не настоящая парикмахерская, а комната возле общей гостиной, однако мастера стараются – развешивают фотографии людей, с которыми внешностью никому не сравниться, и расставляют флаконы лака для волос на кофейном столике у двери. Странная девушка эта Шерил. Короткие светлые волосы, вечно хмурая. Татуировка на запястье с внутренней стороны. Видимо, имя ее дочки, но никто о ней не упоминал. Войдя в парикмахерскую, я не видела, что там сидит Ронни, пока не закрыла дверь, а потом не смогла найти выхода.
Он улыбнулся мне с соседнего кресла, но в этой улыбке не было того, отчего хочется улыбнуться в ответ.
– Мисс Клэйборн. – Шерил поднялась и отставила для меня стул. – Что будем сегодня делать?
Она всегда говорит одно и то же: «Что сегодня будем делать?» Однажды я ее удивлю: скажу – в рыжий, как у Риты Хэйворт, или отрежем челку, как у Вероники Лейк. Но от этого Шерил-французское-имя только нахмурится еще сильнее, поэтому я ответила:
– Как всегда, Шерил, как всегда.
Она вынула расческу и накрыла мои плечи маленькой пелериной.
Другая девушка подстригала Ронни. Никто не знал, как ее зовут, и так как парикмахерш было всего две, то вторую прозвали Не-Шерил. На вопрос: «Кто вас стриг и укладывал?» – люди слышали в ответ: «Не-Шерил» и понимали, о ком речь. Не-Шерил знала, что мы так ее зовем, и не возражала. Сейчас она зажимала пряди волос Ронни между пальцами и быстро щелкала ножницами, подстригая концы. Я наблюдала за ней в зеркало.
– Вам удобно сидеть, мистер Прайс? – спросила Не-Шерил.
– Просто отлично, – похвалил он. – Как будто всю жизнь здесь просидел.
Его голос не изменился ни на йоту. Я старалась отключить слух, но звуки все равно проникали в уши, и от каждого слова сосало под ложечкой. Для такого жестокого, склонного к насилию человека Ронни говорил мягко, почти шептал, как женщина. Если внимательно прислушиваться, можно было уловить даже шепелявость.
– Откуда вы родом, говорите? – Девушка вынула из кармана другие ножницы.
Помолчав, он ответил:
– Оттуда – отсюда, всего понемногу.
Я отчетливо расслышала его улыбочку. Слова Ронни по-прежнему звучали самолюбиво, даже спустя столько лет.
– Интересно, – сказала Не-Шерил.
Шерил укладывала мне волосы, а я глядела в зеркало и недоумевала, давно ли я уже выгляжу такой старой.
– В общей гостиной много интересных занятий, мистер Прайс, если вам захочется завести побольше знакомых.
Про себя я возмутилась: «Это я твоя клиентка, и ты должна говорить со мной, а не с ним!»
Слышно было, как Ронни пошевелился в своем кресле – дерматин скрипнул под его весом.
– Я слишком занят для этого.
– Чем же вы так заняты? – поинтересовалась Не-Шерил, которая в силу молодости еще попадалась на удочку.
Кресло снова скрипнуло.
– Да вот, пришлось взяться за свое семейное древо.
Я не сомневалась, что Ронни смотрит на меня в зеркало, но Шерил все время заслоняла обзор.
– О, всегда хотела этим заняться. – Шерил начесывала мне пряди на уши. – Должно быть, это очень увлекательно?
– О да, – подтвердил Ронни, – на редкость.
– И насколько же вам удалось углубиться? – Шерил отказалась от попытки прикрыть мне уши и начала искать, где сделать пробор.
Ронни ответил не сразу. Он всегда тянет время, будто непременно надо посмаковать собственное мнение, прежде чем отпустить его.
– Насколько мне было нужно, – ответил он.
– А я бы даже не знала, с чего начинать, – сказала зеркалу Не-Шерил. – Моя прабабушка родом из Престатина, но больше я о родне ничего не знаю.
Я поняла, что Ронни снова двинулся в кресле, потому что, когда я подняла глаза, его отражение приблизилось к зеркалу.
– Вы не поверите, сколько всего можно обнаружить с помощью небольшого расследования. При известной настойчивости можно разыскать кого угодно, даже прабабушку из Престатина, – улыбнулся он.
– Вы так считаете? – переспросила Не-Шерил.
– Любого можно разыскать. – Ронни встал и отряхнул плечи. – В мире не осталось укромных уголков.
Говоря это, он глядел на меня. Я испугалась, что сейчас все услышат мое учащенное дыхание. Я волновалась, что Шерил спросит, все ли со мной в порядке, почему я так побледнела и не нужно ли мне воды. Но никто ничего не сказал. Ронни выскользнул обратно в общую гостиную, девушка подмела с пола все его следы, а Шерил взяла с полки полотенце и обернула мне плечи, сказав:
– Ну что, приведем вас в порядок?
Я ничего не ответила – сидела и пыталась сосредоточиться на радио, но передавали не ту песню, которую мне хотелось услышать. Не-Шерил болтала о своей прабабке в Престатине, а Шерил делала вид, будто ей интересно. Я слышала щелканье ножниц, жужжанье фена и звук льющейся в раковину воды. Я пыталась заглушить внешними звуками свои мысли, но они становились только громче.
Когда я пошла платить, то, стараясь переключиться на что-нибудь другое, загляделась на татуировку на запястье Шерил, пока та отсчитывала сдачу в кассе.
– Прелестное имя – Элис, – сказала я. – Когда-то у меня была тетка по имени Элис.
Шерил отчего-то выронила монеты на пол. Она собирала их целую вечность, а когда выпрямилась, впервые поглядела мне в глаза.
– Спасибо, мисс Клэйборн, – произнесла она.
– К вашим услугам, Шерил, – кивнула я, хотя и не знала толком, какие такие услуги смогу ей оказать.
Выйдя из парикмахерской, я отправилась в маленький магазин у главного входа, решив, что не помешает взглянуть, что там есть, и побаловать себя. Ронни там не было – мисс Биссель разрешила ему ходить в супермаркет. Я видела, как он шел через двор с двумя тяжелыми пакетами, хотя чего он там накупил, не разглядела. А еще я надеялась встретить Джека или Элси – может, мы сможем потом прогуляться до моей квартиры.
В магазинчике было, как всегда, пусто – только продавец за прилавком, который не поднимает глаз, даже обслуживая покупателей, а тем более когда только входишь. Я раньше пыталась заговорить с ним, но потом заметила у него в ушах эти маленькие современные наушники и поняла – он меня практически не слышит.
– Я только посмотреть! – прокричала я, войдя. – Не обращайте на меня внимания!
Он и не обращал.
Я старалась как могла, но сложно что-то долго рассматривать в такой маленькой лавчонке – ну вот сколько времени можно смотреть на батон хлеба? Я не раз обсуждала это с мисс Биссель, но она говорит, что это вне ее компетенции. Не знаю, что такое компетенция, но можете быть уверены: если у мисс Биссель она есть, то простирается она до самых краев ее собственного желания. Здесь все раскрашено в простые цвета и светят яркие лампы, но у продавца усталый вид, точно его не мешает хорошенько подкормить. Здесь продаются только самые основные товары: молоко, хлеб, туалетная бумага. Еще у них есть морозильник с готовыми обедами и мороженым, маленькая витрина с тортами и печеньем. Я рассматривала витрину, пока продавец не начал поглядывать от прилавка. В конце концов я остановилась на «Баттенберге». Приятно предложить кусочек торта, если вдруг кто-нибудь зайдет в гости, а с «Баттенбергом» ошибиться невозможно. Хотя у меня, кажется, еще лежит невскрытый «Баттенберг»…
Когда я подошла платить, парень вынул наушники, но все равно громко прокричал:
– Один фунт семьдесят четыре пенса!
Я крикнула в ответ:
– Спасибо!
Я убирала сдачу в кошелек, когда неожиданно для себя сказала:
– Хотите, приведу вам полки в божеский вид?
Он уставился на меня.
– Я могу протереть вам стеллажи, – пояснила я.
– Спасибо, у нас есть уборщица.
– Я вовсе не ради денег. Сейчас я свободна, к счастью или к несчастью. Могу сразу и приступить.
– Хм, в этом нет необходимости, – отказался он.
Я уже хотела указать ему кое на что и наглядно объяснить, насколько на самом деле это необходимо, когда вошла горничная с косой до пояса – на этот раз не в розовой форме, а в пальто на два размера больше, чем ей нужно, и закутанная в шарф.
– Вы меня ищете? – спросила я.
Она покачала головой и вскоре положила на прилавок три шоколадных батончика.
– Проголодались? – На этот раз продавец не кричал.
– Да нет, просто сладкого захотелось, – отозвалась девушка.
Я улыбнулась ей:
– Я только что купила прекрасный «Баттенберг». Почему бы вам не зайти в гости? Я поставлю чайник, отрежу вам ломтик?
Девушка взглянула на меня из складок шарфа:
