все, согласовав, как наследнику
Присягнули веру хранить, в один голос Свидригайлу.
Сам его король вознес на княжество, без коронного совета,
Но быстро эту переплатил старичок беседу
Ибо поляки о смерти слышали Витолта и
Рысько Кердей, из Подолья, с умением имеющимся,
А также Бучацкие и Крушина дворы свои собрали
И под Каменец, замок, вооруженно подъехали.
Дедгольница Давгерда, старосту вызвали
Воеводу виленского, дабы с ним переговаривали.
А он предательства не знал, также как о Витолтовой
Смерти. Выехал к ним, как к братии домашней.
Взяли в плен его сразу же затем и Каменец взяли
И Давгерда – свидетельствует летописец – казнили.
Смотрич, Скале, Червоный Грод потом взяли
Так как братьев Литва предательских не стерегла.
Также Подолье все ляхами заняли
Так братья после похорон поссорились
Но Свидригайло поляков с королем угомонил.
За стражей их содержа, не лучшим образом обращался. [255]
Ибо ему в бороду инстинктивно бросил.
Говоря: «Уже сейчас, королек, я пришел в себя,
От того, что тебя имею во власти и в своей тюрьме
Могу тебе мстить за лишение престола
Когда меня с Витолтом сажал, и отчизну мою
Брал с ним, так имеешь за оную злость твою.
А за то, что Подолье у меня сейчас еще выдрать изволил,
Уже не надейся, что это прощу.
Если же мне не вернешь подольской отчизны
Не поможет никак твой возраст седой седины.
Не уйдешь у меня из тюрьмы». А потом поляков
Грозил всех повесить, как предателей, на крючки.
И Ягелло, старичок, дрожит, молясь на стражу,
Но мало век прошедший со слезами его уважают.
Просит господ литовских, но присягнули ранее
Свидригайлу, и ему легко отказали
Зарекся Подолье вернуть, и письмо дал на это
И к старостам написал, дабы это Литве же
С честью вернули, но не приходили в мобилизацию
Ибо их[57] письмом восковым призывным два обманули.
О хитрых письмах
Король Ягелло, когда таким образом несколько недель за стражей был Свидригайлом в Вильне содержался, должен был ему присягнуть Подолье вернуть, либо из-за страха, либо что желал умножение отчизне своей, Великому княжеству Литовскому, более, чем Короне Польской. В этом тогда деле послал Тарла Заклику, со Счекаровиц дома Топоров, дав ему письмо свое Бучацкому, в то время старосте каменецкому, и приказывая, дабы Подолье сразу же со всеми замками князю Михайлу Бабе именем Свидригайловым к княжеству Литовскому, передал. Как только услышал это Андрей Теченский и Николай Джевицкий[58], архивариус сендомирский, которому [255v] король печать свою доверил, в отсутствии канцлера и подканцлера коронного, написал письмо к Бучацкому и шляхте каменецкой, говоря, что случилось, что это король поневоле учинить должен был, и в свече восковой залепив, дал ему немного денег (так как в то время никаких писем в Литву ни один везти явно не мог, ибо Свидригайло говорил и нищих вытряхивать), отдали тому слуге королевскому, прося его, дабы сперва отдал эту свечу Бучацкому, и говорил, что если бы не хотел блудить со шляхтой и чиновниками тамошними, дабы свет в той же свече искал. Когда Тарло согласно их приказу так и поступил, и Бучацкий, сомнительному его рассказу мысля, что бы это было, разломил воск и нашел письма, из которых, поняв ход приключений и вынужденную волю королевскую, сразу же Тарла, беднягу, что сам на себе весточку принес и князя Михалу Бабу Свидригайлом, на староство подольское посланного, взял под стражу и спрятал. А замки подольские тем лучше снабдил и так Подолье при Польше в то время осталось.
Об освобождении короля Ягелла из Литвы и склоках Свидригайла
Разошлись новости об аресте короля Свидригайлом по Польше и по другим государствам сопредельным и к папе Мартину V дошли, который сразу же к Свидригайлу легата с письмами своими прислал, дабы короля Ягелла, брата старшего, свободно выпустил.
Поляки тоже созвали сейм в Варте на шестой день декабря, на котором решили мощью короля из Литвы освободить, хоть были некоторые, что говорили, что так хорошо для короля, как он сам себе наварил; однако вызвали, дабы все на 15января ставились вооруженно под весью Кияны, над Вепшем, рекой. Однако, сперва через [256] послов умыслили попробовать предприятия Свидригайла. Но Свидригел уже короля Ягелла угомонил и, извинившись, из-под стражи выпустил, сверх этого ему подарил тысячи гривен серебра и другие большие подарки казны литовской, которые, король перед собой в казну коронную послал с Яном Олесницким, маршалом своим. Сам после этого, в Польшу приехав, сейм в Сендомире созвал, потому что вскоре после выезда королевского большие князь Свидригайло, собрав войска литовские, в Подолье Винницу, Скале, Браслав, Червоный Городок взял, а Смотрич силой, хоть со своими потерями, добывал. Помимо этого львовские, и теребовельские волости разоряли. Сразу же тогда совет и шляхта коронная на войну против Свидригайла и Литвы кричали и короля регулярно к тому притягивали. Но король их убедил, дабы сперва через послов наставление дали Свидригайлу. Отправленные тогда послы в Литву: Станислав, познаньский, и Ян, хелминский, епископы, и Сендывой, познанский, Ян Лихми[n]ский, бжеский, воеводы с приказом, дабы
Свидригайло замки взятые на Подолье вернул с Волынью и с Луцком также из Подляшья дабы полякам отступил, к королю с господами литовскими дабы на день определенный приехал, и от него на княжество Великое, на котором незаконно осел, порядочно бы присягнув, под определенными условиями принял. Если бы иначе поступил, мощью и войной законной своей с королем ему и Литве доказывать отвечали. Но им тоже Свидригел на это еще строже отвечал, говоря: все, что он делал или делает, это есть хорошо, правильно и согласно закону. А не только что должен был полякам дать либо вернуть что-либо из отчизны своей, но и остаток Подолья с Каменцем у короля требовал, дабы ему был возвращен.
В то время тогда Зигмунт Корыбут с чехами (у которых был после Жижки вождем), лусацкое княжество разорив, [256v] Шленск унижал потом. Изгнанным будучи из Праги, в Краков, к королю Владиславу Ягелло приехал, со свитой великой чехов, гуситов, которые сиротами после Жижки звались. Король их потом из-за неугомонности еретической отправил, и с ними и князь Корыбут, который при них жить
