господами коронными о мире вечном со Свидригайлом [258v] и Литвой, но не мог ничего одержать из-за надменности Свидригайловой, ибо ему крестоносцы поощрений прибавляли с помощью комтура торунского, дабы примирения с поляками не брал. И в то время на второй сейм серадзский приехал к королю Ягеллу от Януса, короля кипрского, иерусалимского и армянского, посол благородный[60] Бальдвинус де Новис, маршал королевства кипрского, с двумя сыновьями своими, имея двести коней. Он, отдав подарки королю и королеве, просил у них дочь Ядвигу (не знал, что до этого недавно умерла) в брак сыну короля кипрского. Просил тоже, дабы Ягелло королю кипрскому двести тысяч червонных злотых одолжил, закладывая ему при этом третью часть королевства кипрского. Но его ни с чем было отправлено, так как королевна умерла. О деньгах король сказал, что его казна осиротела от частых воен. Потому здесь я приписал, что это были волошские, хитрые и таковые дела так ПЛП «в такой смуте и через столько морей и королевств» у поляков денег приобретать, более подобало их им у себя искать, так как где-то там, как итальянцы говорят, золото родит и дважды, либо трижды в год урожай с земли собирают. Меховиус законную причину этому кладет, что должен был на это наговорить короля кипрского поляк, Петр из Бнина, который в Кипре осел.
Зыгмунт Кейстутович, князь стародубский, брат Витолта, великий князь литовский, русский, жмудский в году 1432
Король, видя, что Свидригайло в своей фурии блудил,
Зигмунту литовское княжество сразу же присудил[61] [259]
Привел для этого литовских, жмудских, русских господ
И от папы им было письмо с буллой прислано.
Через которое письмо освободил Литву от присяги,
Которой скованы были обетами тяжелыми
Служить Свидригайлу, потом его выгнали
И Зыгмунта на княжество Великое позвали.
Ибо им Свидригел омерзел надменной неистовостью,
И много господ побил своим инстинктом.
K тому более московитов, чем Литву, любил,
И по жене русскую веру приобрел.
Свидригела Монивит презрел за это предательство
Которыйу него всегда был в тайном совете.
Так удрал в Смоленск, в который его приняли,
И Полоцк с Киевом на княжество его взяли.
И Зигмунта Ягелло сам на княжество великое
Возвел и в Литве ему дал послушания всяческие.
Меч ему краковский епископ от короля отдавал,
Где союз Литвы с Польшей под обещанием признавал.
Но Свидригайло Подолье казаками русскими
Осмотрел и войсками укрепил татарскими.
Федько, князь Острожский, счастлив и смел,
Отнял у Свидригайла Браслав, Смотрич, Скале.
И так поляки с войском в Подолье вторглись,
Олецк, замок, у князя Острожского взяли.
Он тоже сам Браслав спалил, не в состоянии его защищать будучи,
И поляков нападками с углов начал громить.
Затем, собрав из Волохии и из татар казачество,
С которыми из-за соседства имел всегда братство,
Мыслил на польские войска с ними наехать явно,
И желая им уже битву дать, двигался под них исправно.
Есть Моравка, широкая река, что в Днестр впадает,
Над которой часто казаки прохожим засады делают, [259v]
Через нее польские войска назад переправлялись
И болотной и вяжущей была, с хрустом гати стлали.
Так Федько, князь Острожский, со своим войском,
Тихо с поляками защитный бой вел,
В трубы звеня, и в бубны казаки тоже сами бьют,
Во все горло кричат разными голосами.
K тому тоже Феб коней пахнущих в море холодил,
Когда этот бой поляков тихо накрыл.
Потому все задумались, не зная, что чинить.
Откуда, и где через Моравку до встречи выйти.
Князь Острожский тем пуще с фланга на них напирал
Убитые лежат и раненные, другие едва зевают
Переправился потом остаток поляков,
Но и те, мужественно подщипанные русскими казаками,
И думая, что уже победой выиграли,
К добыче лагерей с азартом бросились.
И поляки с отчаяния строи помешали
Русаки их там и сам из луков поражали.
И уже было плохо для них, ибо русин трех гонит,
И Кемлицкий, ротмистр, подошел с сотней коней,
Что задержался с ротой на заготовках еды,
Но пришел почти с неба, к своих спасению
С большим окриком в середину русаков ударил,
Острожский, что войско новое пришло, верил,
Ибо ночь была и в лесу, к тому же река болотная.
Так в них на войну поднялась новая охота.
Поляки доброй мыслью уже с чела и с тыла
Покрепившись, бьют русаков до упаду.
Треск и хруст обоюдного оружия, гул аж до полуночи
И счастье Русь предало, завязав глаза. [260]
Поляки их победили, при этом их били, секли, кололи,
Моравка других топит, с кровью перемешанная течет.
Князь Острожский сам убежал с малым [остатком] в Острог,
Хоть тоже большая погубила поляков та тревога,
Но победу понесли и поле добыли
И двенадцать хоругвей княжьих получили,
Которые в Кракове висят. Король поэтому веселый,
Праздновал сам и с триумфом во Львове костелы.
О битве Зигмунта со Свидригайлом у Ошмян
Свидригайло после этой битвы на Русь уповал,
И там его князь Борис тверской часть войском спасал,
У которого взял дочь. Так с гетманами
Собрался со смоленскими, с московитами с поло– чанами
Имея пятьдесят тысяч, в литовские волости
Тянулся, желая мстить господам с этой легкостью.
У Ошмян с войском лагерем встал
Потому целую неделю волости окрестные тревожил.
Господа литовские все собрались
С Зигмунтом, великим князем, войска строили
Тянулись под Ошмяны, желая отбить силу силой
И татары перед ними отправились ночью.
Они стражу Свидригайлову тихо разгромили.
И литовцы с Зигмунтом из леса выскочили.
С Свидригайлом и с Русью в бои вступили суровые
Так даже небо и леса и земля дрожали от тревоги,
Отовсюду страшный крик мужей, стрелы с гулом свистят
Мечи, сабли и копья, с оружием блестят.
Колотятся насмерть, двоим речь шла о княжестве,
Один над другим хотел получить победу[260v]
