57. «Ты улыбаешься во сне…»
Ты улыбаешься во сне,В какой-то призрачной стране,Быть может, ангелам в раю,У светлой смерти на краю.
Проснешься, и порвется нить,Ты снова будешь говоритьО тряпках, о пустых вещахИ о хозяйственных делах.
И только твой стеклянный взор,На полуслове разговорВдруг прерванный с печальным «ах»,Ломанье пальцев, женский страх
Напомнят пред разлукой мне,Что улетает в тишине,К подругам неземным спеша,Твоя бессмертная душа.
1931
58. РУССКАЯ СКАЗКА
М.С. Осоргину
Топал медведь косолапый —Топ — топ.Хлопал мороз в рукавицы —Хлоп — хлоп.Рубили дубы дровосеки —Тук — тук.
Жил-был царевич. ОднаждыОхотился он на лису.Жила средь зимы картонажнойСнегурочка в русском лесу.
Жила-поживала. СмотрелаВ окошко на призрачный лес,А снег бертолетово-белыйВсе падал и падал с небес.
В тех рощах стрелок заблудился.И видит — избушка. — Кто там?— Пустите погреться, я сбилсяС дороги по лисьим следам.
— Пусти меня в сердце, снегурка!— Царевич, там холодно, лед:Прелестная белая шкуркаНе греет, тепла не дает.
Но сердце растаяло. РозыНепрочны в стране ледяной,И крупные женские слезыКатились одна задругой.
И как в Мариинском театре —Средь белых деревьев зимыВдруг нежная музыка смертиИ розовый снег… Это — мы.
1931
59. «Рассеянно томясь в заботах дня…»
Рассеянно томясь в заботах дня,Ты улетаешь ночью от меняИ на свету, с дороги голубойТы возвращаешься в слезах домой.
Навстречу отрываясь от стола,Я спрашиваю: — Где же ты была?Где пропадала ты? На небесах?Но почему вернулась ты в слезах?
Ломая руки, слыша чей-то зов,Не находя в рассказе нужных слов,Ты вспоминаешь медленно, с трудом,Какой-то белый и высокий дом,
Какие-то далекие холмы,Туманные деревья у воды.Ты говоришь: — Я видела страну,Похожую на райскую луну.
Я видела, как с неба падал снегНа берега огромных черных рек.Я слышала в морозной тишинеТо музыку, то долгий плач во сне.
Но не могу припомнить я, увы,Названье этой призрачной страны.Быть может, то Россия или рай,Такой прекрасный и печальный край…
1931
60. «Свинцовые пчелы…»
Свинцовые пчелыИ славы закат.Балетные школы.Зима. Петроград.
Единственный городКо сну отходил,К любви, в этот холодГранитных могил.
Кружилась от этойЛюбви голова,И черною ЛетойКазалась Нева.
Там редкостью нежнойВдруг сделался хлеб,На муз неприлежныхРазгневался Феб,
Там гибелью сонноВесь воздух дышалВ пустыне колонныхИ зрительных зал,
Там к северной розеСлетала весна,Но в мраморной позеУснула она.
Любовь! На порогеСтолицы — чума,И нас на дорогеЗастигла зима.
Я холод дыханьемСвоим согревал,Я в ночь расставаньяОчей не смыкал.
Хрустальной могилойСтал город пустой,И ты говорила,Прощаясь со мной:
— Не плачьте! Средь бури
Мы только листы,Быть может, на небеУвидимся мы…
И пел за горамиВокальный рожок.Что сталось там с вами,Прелестный цветок?
1931
61. «Не сабля, а шпага…»
Не сабля, а шпага,Не степь, а колонны.Печальная сагаОб армии конной,
Ушедшей за Дон.А волосы — лен.
И плач ЯрославныНад русским Ареем,И Пушкин, в дубравныхУсадьбах лелеем,
И солнце в татарскомПлену ледяномНад зимним ломбардскимТяжелым кремлем.
Морозы и зимы,Сонет и сенат,И Третьего РимаМильоны солдат.
Прекрасная ДамаНа каждой строке —То черная яма,То роза в руке.
Мы в этом прекрасномС рожденья живемВ том воздухе страшном,Где небо и гром.
Мы бредим во имяСпасенья в адуИ сладкое имяМы шепчем в бреду.
1931
СТИХИ О ЕВРОПЕ (1937)
62–65. ПОХИЩЕНИЕ ЕВРОПЫ
1. «Европа, ты зябким и сирым…»
Европа, ты зябким и сирымЛетишь голубком, но — куда?С непрочным и призрачным миромПрощаешься ты навсегда.
На фоне большого закатаУходит корабль в океан.Вот за воркованье расплата,За музыку и за туман!
Ты руки ломаешь от горя,Но бык увлекает тебяВ пределы печального моря,О легкой победе трубя…
2. «Ты думала только о хлебе…»
Ты думала только о хлебе,А мы все гадали вдвоем,Где кончится счастье: на небеИль, может, в аду ледяном?
И, страшной дороги не зная,Ты смотришь сквозь слезы: вот-вот,То Африка детского рая,То скалы Гренландии, лед.
Жаль бросить беглянке амбары,Овец, виноградники, садИ ферму, где жмут сыроварыСыры, и коровы мычат,
И вид из окошка привычныйНа поле, на рощу дубов,На скучный и меланхоличныйПейзаж европейских холмов.
Но в пар превратилось дыханье,Посыпали землю снежком,И роза — цветок расставанья —Вдруг стала морозным цветком…
3. «Не зная причины — томиться…»
Не зная причины — томиться.Не слыша ответа — взывать.В далекое небо ломитьсяИ о невозможном вздыхать.
Так Лермонтов в узком мундиреВзывал, задыхался от слез.Так ангел летал и в эфиреВ объятиях душу к нам нес.
Все было печальной ошибкой,Мы пали в неравном бою,И бедную лиру с улыбкойЯ страшным векам отдаю.
Как воздух вокруг леденеет!Как холодно! Это — зима.А петь соловей не умеет,Когда за окошком зима.
4. «Вот мир отплывает, как льдина…»
Вот мир отплывает, как льдина,И гибели — кучкой зевак —Мы машем платками: картинаДостойная слез как-никак.
Мы машем и машем платками.В полярную пропасть несетМой домик с большими дворцами.Европа, Европа, где — лот?
Снимаются с якоря горы,Деревья, дома и гробы,Как мачты, под этим напоромТрепещут и гнутся дубы.
Мы тяжесть высокой разлукиЕдва ли снесем свысока:Мы видим — прелестные рукиОбвили за шею быка.
1932
66. ЭЛЕГИЯ
Я с горькой славой РимаСудьбу твою сравнил.Я ледяные зимыПалладе посвятил.
Наперекор сугробамТам вырос мир колонн,Как странный лес за гробом,Как непонятный сон.
И только голос лирыК тебе из синевы,И только город сирыйНа берегах Невы.
И только слезы, слезыТвоих небесных глаз,Твои метаморфозыИ расставанья глас.
1933
67. ШВЕЯ
