— Ты с ума сошёл?!
— К сожалению, нет. Я бы очень хотел утонуть в небытие, честное слово, — ответил я, вытаскивая зубами сигарету из пачки. — Но обстоятельства не те, сами понимаете.
— Я скажу Итану, чтобы он поработал над проблемами с электричеством…
— Желаю удачи. А я займусь своей охотой. В конце-концов, я страж этого города.
— Да… Воистину так, Джон. До встречи.
— Прощайте, шеф.
Вот так. Ближайшие полгода я не выйду на связь, не встречусь ни с одним из коллег, не засвечусь ни на одной из явок в городе. Я сам по себе.
— Хамелеон. Гражданская модель. Код тринадцать.
Система пикнула, изменяя интерфейс. Теперь сердце забилось чаще, руки начали дрожать, словно я стал одним из напуганных людей где-то внизу. Каждый сканер будет идентифицировать меня как простого бухгалтера из западного района столицы. Почти идеальная маскировка.
— И впрямь настали тёмные времена, если уж лучшему цепному псу приходиться уходить в свободное плавание, — хмыкнул я, щёлкая зажигалкой.
Затянувшись, выпустил дым в абсолютно тёмное небо. Когда-то я также стоял, глядя вверх, думая о чём-то совершенно ином. Я был другим, более импульсивным, более серьёзным даже. Говорят, старение — это проверка на прочность. Что ж, будем считать, что я её успешно прошёл.
А как бы всё было иначе, а..?
Если бы семь лет назад моё решение было бы иным. Впрочем, не мне судить.
Смотрите сами.
Прошлое. Спать, слать, сдать
Знакомый старенький дедок с сигарой в зубах слегка прищуренным взглядом оглядывал проекцию с документом на моё физическое состояние. Полицейского врача знали и уважали даже за пределами участка. Говорят, он служил в армии целых двадцать лет, год из года ловко манипулируя своим молекулярным скальпелем, прямо на поле боя возвращая в строй павших солдат, если их экзоскелет ещё не был выведен из строя.
Палата представляла собой скорей номер в отеле, нежели место отдыха пациента. Лишь огромное количество режущих и колющих предметом в единой системе над моей головой выдавало истинное предназначение помещения. В остальном обстановка тут была следующей: шикарный телевизор, встроенная система голосового управления, пара турелей в углах на случай нежелательных элементов, пара тумбочек и одна-единственная огромная кровать, на которой я сейчас и развалился.
Старик затянулся, затушил сигарету о средних размером стеклянную пепельницу, и только потом посмотрел на меня. Хмыкнул, глядя на моё сосредоточенное лицо, взмахом руки скрыл проекцию и рефлекторным жестом огладил седую бороду.
— Как самочувствие, боец? — с улыбкой произнёс он.
— Терпимо. Рука как новая, спасибо страховке. Остальное тоже ощущается словно родное. Оперировал ты лично?
— Я, кто же ещё. Не доверяю я наших спецов машинам.
При этих словах я вздрогнул, что не мог не заметить дедок.
— Что-то не так? Я в курсе, что ты не особо жалуешь андроидов, но… — сделал он многозначительную паузу в конце.
Его хриплый голос сразу же стал серьёзнее.
— Эмма, ну, мой напарник, не докладывала?
— Она молчит с того момента, как доставила тебя до больницы. Пара твоих коллег уже думала нарушить все договора и просто вскрыть черепушку этой девицы.
О, боги. Джон, теперь на твоей совести ещё и невинные жизни.
— Ребята в порядке?
— Побывали у меня, но уже в патруле, — кивнул врачеватель. — Просили передать, что ты должен им выпивку.
Одним резким движением я принял сидячее положение, прислонившись к тёплой и мягкой спинке кровати. Удивительный материал, честное слово.
— Проставляюсь, значит… — хмыкнул я. — Но если честно, то мне бы очень хотелось поговорить с шефом. Ещё лучше — с мэром столицы.
— Всё так серьёзно?
— В мою квартиру ворвался андроид. Женщина. Утверждала, что представляет некую "организацию", — выплюнул я последнее слово. — Которая якобы способна исправить всё дерьмо, в котором погряз город…
Весь разговор с моим недоубийцей был передан в деталях, с добавлением парочки грязных выражений уже лично от себя. Дед слушал внимательно, временами пощипывая бороду и напряжённо вздыхая на самых эмоциональных моментах. После он что-то пробурчал себе под нос, вновь открывая проекцию с документом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Прости, Джон.
То, что что-то не так, я заподозрил слишком поздно. Спокойно дремавшие турели вдруг напряглись и недобро взглянули на меня тёмными дырками крупнокалибренных дул. Врач вынул служебный револьвер, отливавший серебром, и направил его чётко на мою многострадальную голову. Рука старого вояки не дрожала — вот это здоровье.
— Инспектор Джонатан, вы задержаны по подозрению в террористической деятельности в международных масштабах, а также деятельности по подрыву работы полицейского бюро столицы, — мёртвенно-железным голосом произнёс дед, вынимая из кармана медицинского халата наручники.
— Смешно, — хихикнул я.
Затем слез с кровати, сопровождаемый молчаливыми орудиями убийства. Подошёл в упор к деду, примерно на полтора метра. Аккуратно протянул руку к револьверу и одним движением опустил его вниз.
— Я слишком хорошо знаю вес заряженного ствола этой модели, чтобы отличить его от того, в котором пустой барабан.
О боги, Джон! О боги пафоса и глупости, которые сейчас плачут в истерике, наблюдая за тобой. А ещё, кажется, где-то там, в уголке, плачет бог удачи. Потому что твои действия всё-таки сработали как надо.
Врач улыбнулся, убирая оружие. Вместе с этим турели также вернулись в спокойное состояние, разворачиваясь в сторону выхода.
— Могли бы ещё глупее проверку свой-чужой провести! — воскликнул я в потолок.
Мощный бас, раздавшийся из динамиков рядом с коробками турелей, заставил меня улыбнуться.
— А иначе никак, дорогой мой, — прогудел мой шеф. — Сам понимаешь, мы не можем отличать андроидов последних моделей от людей. А так — молодец, быстро сообразил, что к чему. Хвалю.
— Пошли вы, шеф, — вздохнул я. — Могли бы вскрыть черепушку той мадамы, что припёрлась ко мне домой.
— В том-то и дело, Джон, что её там не было. Всё, что мы знаем — это наличие двух проникновений в жилище. Через главный вход и через окно. Первый — грубо, второй — так, что мы едва нашли следы. Эмма молчит, ты же только пришёл в себя, — проговорил дедок, пряча наручники. — Её мы можем мониторить через военных, те строго следят за автономностью своих моделей, а вот ты… Другой случай.
— Ты же меня, мать вашу, оперировал! — вырвалось у меня. — Что, живую плоть от искусственной так сложно отличить?
— К сожалению, мы не могли быть ни в чём уверенны, — добил меня шеф своим недоверием. — Ладно, переодевайся и заходи ко мне. У нас есть, что обсудить.
— Пошли вы, шеф, — повторил я, принимая из рук понимающе хмыкнувшего врача свою форму.
Тёмная куртка, в кармане — удостоверение и значок инспектора. Служебный пистолет не на месте, из всего, что было внутри — только зажигалка. Превосходно. Без оружия я сейчас как без рук. И ног. И головы. Штаны и кроссовки, всё по классике. Обычная одежда, казалось бы. Но дьявол, как известно, кроется в деталях.
Покинув уютное помещение, я прошагал по коридору до лифта. Двери приветливо отворились ещё на подходе, однако меня всё равно дёрнуло показать в камеру средний палец. Раскатистый смех шефа сопровождал меня, пока кабина не остановилась на сорок девятом этаже.
— Кабинет начальства, — проговорил электронный голос. — Удачи!
— Ага, спасибо… — буркнул я, проникая в кабинет. — А вот вам спасибо не скажу.
Шеф лениво перелистывал что-то на компьютере, подняв на меня глаза только после последней фразы. Улыбнулся, жестом приглашая занять место напротив своего.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Тёмная кожа кресел оказалась неожиданно холодной, но ощутил я это лишь слегка. Благо в куртке и штанах был предусмотрен свой собственный генератор тепла. Маленький чип крепился в самых широких участках ткани, к нему тянулись тысячи тоненьких проводов. Они и нагревались под действием инерции от движений пользователя. Гениальная и весьма полезная штука. Двигайся — и выживешь.
