Эмма ввела машину в поток, направляясь по трассе. Я же нащупал на заднем сиденье свой родной тёмно-синий плащ и накинул его поверх куртки. Нечего выделяться. Я обычный инспектор, ничего такого, правда-правда. В кармане плаща находился мой телефон. Видимо, часть вещей вообще не трогали.
— Скажешь что-нибудь? — начала девушка спокойно, когда молчание затянулось уже на целых десять минут. — Выглядишь, как мокрый кот.
— И много ты видела мокрых котов? — едко ответил я вопросом на вопрос.
Эмма замолчала.
— Ладно, без обид. Ты спасла мою задницу, мне за это как следует по этой заднице надавали. Я всё ещё твой должник. И я умею возвращать долги, — серьёзным тоном произнёс я свою тираду.
— Отлично, болван. А то я уж думала, что ты стал ещё глупее, чем был.
— Эмма, что б тебя! — едва не закричал я от осознания глупой ловушки, в которую попался. — А я уж думал, что ты резко стала человеком.
— Мечтать не вредно, — пожала она плечами, подстраиваясь во вставший поток. Гравидвигатели мерно заурчали, напрягаясь. — Только прошу, не называй меня по имени.
— Что? — переспросил я.
— Что?
— А, не важно. Куда мы едем? — решил я перейти к делу, попутно открывая отчёты от шефа. — На электростанцию? К торговцам оружием? К Пятнистым?
Последние были одной из полулегальных хакерских банд, периодически сливая информацию агентам спецотдела. С ними тоже произошёл инцидент, связанный с андроидами, причём один из самых ярких.
— Мимо, мимо, мимо. Мы едем в кафе.
— Кафе…
В файлах был только один подобный доклад. Заведение с громким названием "Приграничье". Находилось оно и вправду у самой границы купола, покрывавшего столицу. По вскрытым данным там произошла стычка одной группировки мафиози с андроидами. Посчитали, что последние были присланы второй стороной, и никто не стал разбираться, только убрали трупы да выплатили владельцу компенсацию.
— Думаешь, мы там что-то найдём? — спросил я Эмму, закрывая всё лишнее перед своими глазами.
— Не мы, а ты, — отрезала она. — Я буду на подстраховке, если что-то пойдёт не так.
— Что, плохо ладишь с людьми? — хмыкнул я.
— Что-то вроде того, — улыбнулась девушка.
— Ты умеешь это делать?! — воскликнул я.
Эмма непонятливо повернула лицо в мою сторону.
— Улыбаться, — уточнил я. — Я думал, ты можешь только кричать да убивать.
— Если ты забыл, то могу напомнить, как я это делаю, — рыкнул мой напарник, но по тону я понял, что контакт был налажен и шутку она оценила.
— Предпочту не проверять лишний раз. Сколько нам до места?
— Около получаса, если с пробками.
Правду говорят люди, смертельная опасность сближает. Может, Эмма и была андроидом, но сейчас я воспринимал её как своего товарища, как напарника. Которому мог доверить свою спину и своё оружие. Всё-таки она спасла меня, хотя вполне могла этого не делать.
Удивительные они, эти андроиды.
— Кстати говоря, что с той бандой, которую мы накрыли? — поинтересовался я.
— Главаря взяли мёртвым, но он вывел бюро на крота в администрации района. Благодарности нам, конечно, не передали, но своё дело мы сделали, — сказала девушка, похрустев шеей. — Было бы ещё лучше, если б кое-кто не подставлялся.
— Знаю, знаю. Забыли?
— Забыли, напарник.
И пусть её тон был холоден, я понял, что Эмма не столько не любит людей, сколько тех, кто ведёт себя излишне дружелюбно и приветливо. Те отчёты, точнее, отзывы в её досье, они все кричали о её холодном и даже пренебрежительном отношении к психологам, всяким шишкам из госаппарата, да даже обычным воякам. Видимо, все пытались быть с ней ласковыми, как с ребёнком. Ха! Но там, в мастерской, когда я накричал на последнего выжившего свидетеля, когда прямым текстом послал её после шпильки и обвинений в свою сторону, она явно что-то для себя поняла. К счастью для меня, напарник решил, что некий Джонатан достоин работы с ним.
— Это… А как мне тебя называть, если не по имени?
— Знаешь, это своеобразный защитный механизм от чужих. Когда мы брали банду, ты был просто дураком, даже не важной целью, — произнесла Эмма, не отрывая взгляда от трассы. — Потому мне было весьма неприятно это слышать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— А сейчас?
— Ты всё ещё дурак. Но — мой коллега. Зови так, как звал, — пожала плечами девушка.
— Идёт, — кивнул я, вновь погружаясь в свои мысли.
А затем резко вырвался из них, вынул телефон и набрал один-единственный номер.
— Страховая компания Белкиных, слушаю вас, — женский голос по ту сторону поприветствовал меня.
— То, что ты сейчас услышишь, запрещено передавать любому человеку или организации, — предупредил я напрягшуюся после этих слов Эмму. И добавил, обращаясь к девушке из страховой компании. — Кодовый идентификатор семь, девять, альфа, три, семь, чарли, агент Джон Баррет, личный идентификатор — виселица.
Тон в телефоне не изменился ни на йоту.
— Подтверждаю. Здравствуйте, мастер-оперативник.
— Запрашиваю информацию о группе автономных андроидов-террористов.
— Вот так просто? — рассмеялась Эмма. Я лишь наградил её убийственным взглядом в зеркале.
— Подтверждаю. Данные?
— Устно, никакой передачи, — отрезал я.
— Организация под кодовым наименованием "Тёмные", численность — около двадцати единиц, глава — неизвестно, вероятно — коллективный разум, место дислокации — неизвестно. Длительное время скрывались, нанося точечные удары и не оставляя следов или же подставляя кого-то другого. Коды опасности, под которыми действует организация: три, подтверждено, четыре, подтверждено, шесть, подтверждено, семь, подтверждено, десять, подозрение, одиннадцать, подозрение, двенадцать, подозрение. В связи с возможностью членов организации проникать в практически любую силовую или административную структуру, их наличие скрыто от всех, кроме членов спецотдела и Президента.
— Сотрудничество с людьми?
— Неизвестно.
— Это всё, спасибо.
— До свидания, мастер-оперативник.
Положив трубку, я долго смотрел прямо перед собой. Спецотдел был в курсе об этих ребятах, но решил попридержать информацию. Это объясняет, почему шеф не стал трубить общий сбор и проверять вообще всю полицию на предмет кротов. И что же выходит — эти "Тёмные" теперь приходят к агентам в дом и пытаются вытянуть их на свою сторону. А значит, знают о существовании четвёртого отдела полицейского бюро. Более того — знают о его составе!
Судя по всему, нашли только меня, поскольку все остальные до сих пор живы. Как? Пока что открытый вопрос. Вообще, если я смог справиться с одной отдельной единицей из состава этой организации, то и оставшаяся пятёрка справится. Не могут же специалисты, прошедшие за свою немаленькую жизнь множество сражений как на городских улочках, так и в каких-нибудь радиоактивных пустынях под кислотными дождями, просто умереть от рук машины, верно? Не могут. И я не смогу.
Если уж помирать, то только от пули человека.
Вот так я узнал кое-что о Тёмных в первый раз. Дальше каждая наша встреча сопровождалась болью и страданиями, и если не моими, то чьими-то ещё. Поверьте, в ретроспективе такие вещи начинаешь подмечать. Тогда я всё ещё был в неведении, но уже настороже. Это и спасло, в какой степени. А может, то была простая удача. Удача в чём?
В том, что я выжил в событиях, раскрутившихся в Приграничье.
— У меня много вопросов, — начала Эмма. — Но я задам самый главный — почему виселица?
Я ухмыльнулся.
— Есть истории, которые лучше не вспоминать.
— Поняла, — кивнула девушка, выводя иглу из общего потока на второстепенную трассу, ведущую от основного выхода из купола куда-то в сторону. — Ещё десять минут до точки назначения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Слушай, Эмма, а почему ты всеми действиями пыталась меня настроить против себя? Я понимаю, когда у машины плохое взаимоотношение с людьми, но ты же делала это намеренно.
— Оскорбляя и унижая тебя? — уточнила она.
Я кивнул.
