я тебя заминирую, так что комар носу не подточит, жах — и нет, испарился… И как здесь люди живут?
— А ты уверен, что живут?
— Ну партизаны…
— Ты уверен, что здесь есть партизаны?
В то время как они препирались, Ким набросал текст первой радиограммы — о благополучном приземлении, велел Андрею Немчинову подготовить ее и передать в Москву. Пока Андрей возился у рации, Ким и Курков произвели близкий осмотр местности. Никого и ничего не обнаружили. Выставили часового и расположились на первый ночлег.
На следующий день разведчики уже более глубоко обследовали местность. Лес, зыбкая почва, редкие лужайки, кустарники и ни одного человека. Ни немцев, ни партизан. В нескольких километрах от стоянки обнаружили небольшое, с виду пустое село. От него к шоссе шла проселочная дорога. На ней не было следов автомобильных колес или танковых гусениц, из чего Ким заключил, что немцев в деревне нет. Но там могли быть полицаи или хотя бы староста. Некоторое время Ким и Курков вели наблюдение за дорогой. Вскоре показалась лошадь с телегой. На телеге сидел мужик в брезентовой робе; он проехал совсем близко от тех кустов, где засели разведчики, но его решили не останавливать.
— Мрачная личность, от него ничего не добьешься, — шепчет Ким.
— Наверное, здесь все мрачные, — отвечает Курков.
— Посмотрим… Село как вымерло.
Но вот появился мальчик, подросток лет двенадцати. Когда он оказался шагах в десяти, Ким негромко позвал его.
— Постой, парень, — сказал он, выглядывая из кустов, — постой и послушай нас, мы свои, русские…
Мальчик быстро и испуганно обернулся.
— Ну, кто ты?
Тот молчал и продолжал пятиться.
— Звать как?
— Леня, — Он произнес свое имя очень тихо, так что можно было догадаться лишь по движению губ.
— Леня, послушай, мы свои, понял? Ты же взрослый, должен все понимать. Нам нужно узнать, есть ли в селе немцы?
— Нема.
— А полицаи?
— Полицаи е. Еще староста е.
— А твои отец и мать дома?
— Мама е. Тату воюе.
— Значит, он в Красной Армии?
— Ни! — испуганно кричит мальчик и снова пятится.
— А где же, в полицаях?
— Ни…
— Тоже — «ни»? Ну, скажи, когда его взяли в армию?
— Як война стала…
— Ясно, Леня, где твой отец. Ты нас не бойся. А мама дома?
— Мамка дома.
— Ну, позови к нам ее, поговорить надо. Скажи, чтобы вышла. Только никому ни слова. Мы из той же армии, в которой твой отец воюет. Только обратно иди спокойно, не беги, не оборачивайся, как будто не видел нас.
Мальчик не двигался, как будто раздумывал. Потом тихо сказал:
— Мамка больная… Я Марии скажу.
— Кто такая Мария?
— Соседка. Маме помогае…
— А что она еще делает, кроме как маме помогает? — спросил Ким.
— Не знаю.
— Работает где?
— Ни. В лес ходит…
— За грибами?
— Ни, грибов нема…
— Понятно. Для грибов рано еще. Охотится? Ну, хорошо, Леня. Зови ее. Только никому ни слова.
Мальчик ушел.
— Здорово их запугал немец, — задумчиво проговорил Ким.
— Не выдаст? — спросил Курков.
— А он еще и выдавать не умеет… А соображать — соображает…
Через некоторое время из села вышла девушка с корзинкой. Она шла медленно, словно что-то искала на дороге. Раза два она нагибалась, чтобы сорвать подорожник. Подойдя к кустам, она совсем замедлила шаг.
— Привет, землячка, мы здесь, — негромко произнес Ким.
— Шо вы за люди? — также негромко, не оборачиваясь, спросила девушка.
— Мы свои, ищем партизан. Бежали из фашистского плена, — отвечал Ким, взяв подходящую для данного знакомства легенду.
Девушка помолчала, потом сказала:
— Шукайте Науменко.
— Это кто — партизан? — спросил Курков.
— Шукайте Науменко, — повторила она. — Есть нема?
— Нема, нема, — подтвердил Гнедаш.
— Пройдите шагов сорок до просеки, я оставлю там хлиба буханку, яйца.
— Спасибо, землячка. А где нам сыскать Науменко?
— Он сам до вас придет. Вы с Выдры пришли?
— Оттуда.
— Он придет до вас, — повторила девушка и пошла к просеке. Потом она наклонилась и незаметно положила буханку хлеба, несколько яиц и повернула обратно.
— Спасибо, Мария! — тихо крикнул ей вслед Ким.
— Девка вроде своя, — сказал Курков, когда они углубились в лес.
— Да, будто так… и осторожность соблюдает. Науменко — видимо, кто-то из местных партизан и имеет с селом связь.
Буханка хлеба и яйца оказались как нельзя кстати. Продукты, главным образом консервы, шоколад и крупа, были в ограниченном количестве. Пятидневный запас на группу. Экономия началась с первых же дней. Ким распорядился создать НЗ. Вернувшись с Курковым в лагерь, он собрал разведчиков и сказал:
— Пока что помощников у нас нет. Будем обходиться своими силами.
Он оглядел сидящих у костра людей, с опухшими от комариных укусов лицами и руками. Но он увидел, что они по-прежнему собранны и готовы к выполнению любых заданий. Он продолжал:
— Сегодня, с наступлением темноты, Бокарева и Дужий в крестьянской одежде пойдут по направлению к шоссейной магистрали Киев — Чернигов, это примерно
