– Значит, твои дети желают есть, а у остальных людей нет? Паскуда вонючая! Кто этот бандит? – указал на лежащего и стонущего бандита, по всем признакам главаря.
– Он белый, сеньор! Это он нас подговорил на грабежи! Отпустите, сеньор!
– Посмотрим, что у него в сумке, – проговорил Хуан, слегка ткнул клинком в грудь, спрыгнул с седла и стал рыться в подсумках седла. – Вот вам, сеньор де Серба, бедные людишки, – И с этими словами показал увесистый мешочек из тиснёной кожи. – Скольких вы уже ограбили, сволочи? – повернулся он к раненому в шею.
– Я... я не знаю, не помню, сеньор! Это всё он, – и резво указал на своего вожака. – Я только из страха перед ним согласился быть рядом, поверьте!
– Пахо, отруби ему большой палец правой руки! Чтоб не повадно было заниматься разбоем на дорогах! И немедленно!
Негр побледнел. Он мелко дрожал, нерешительно втянул голову в плечи.
– Дон Хуан, – молвил в страхе де Серпа, – не делайте этого! Отправьте его к альгвасилу. Он должен с судьёй решить его судьбу.
– Дон Колмонеро! – Хуан криво усмехнулся. – Стоит ли возиться с этим подонком? И кто его будет сопровождать? Вы? Оставьте свои слова при себе. С этими людишками только так и поступать. Судья просто прикажет его повесить, а я лишаю только одного пальца.
– Дон Хуан, сеньор! – проговорил Пахо растерянно. – Я... я... не смогу!
– Ладно, Пахо! Сделаем иначе. Эй ты, вонючка! Бери мачете и руби себе палец сам. Иначе я прикажу просто заколоть тебя! Решайся! И ты свободен!
Раненый оцепенел. Он в ужасе смотрел на Хуана. А тот ещё раз слегка, но чувствительно, ткнул шпагу тому в грудь.
– Поспеши, братец. Твой дружок уже прощается с этим миром. Скоро и ты последуешь за ним. Даю тебе пять минут. Хотя ты вряд ли сможешь определить это время. Пока я обыщу твои сумки, ты должен показать сеньору, – Хуан кивнул на де Серпа, – свой благородный палец.
Хуан не стал обращать внимание на протесты испанца. В сумках нашёл немного денег, два перстня и браслет чеканного серебра с красными камушками. В карманах тоже обнаружились ценные вещи, и у одного, и у другого. Вожак едва дышал. Хуан секунду подумал, резко выдернул кинжал из бока. Бандит дёрнулся, вскрикнул, дёрнул ногой и затих. Кровь медленно вытекала из раны.
– Ты до сих пор не закончил дело? – мрачно спросил Хуан, обернувшись к бандиту. – Твоё дело, – и он шагнул к нему.
Смертельная бледность покрыла лицо разбойника.
– Я сейчас! Я... сейчас, сеньор! Вот... уже! – И рубанул мачете. Палец не отскочил, а повис на остатках мышц и жил. Камень, на котором лежала кисть, оказался не очень устойчив.
– Поехали, сеньоры! – распорядился Хуан, кивнул неграм взять мулов в повод, тронул своего.
Они в молчании проехали сотню саженей. Наконец де Серпа проронил тихо:
– Дон Хуан, как вы жестоки!
– Это не я жесток, сеньор. Это жизнь так распоряжается. Думаете, эти твари постеснялись нас прикончить, если бы мы вздумали сопротивляться? Ничуть не бывало. Им наша жизнь и гроша не стоит. А тут невооружённом глазом видно, что едут люди достаточно богатые.
– Помилуйте! Но вы не дали им договорить, а нам ответить. Возможно, мы с ними смогли бы договориться, дон Хуан!
– Неужели вы так наивны, дон Колмонеро? Бог с вами! Это глупо. Дать им возможность обезоружить нас, потом обчистить и, возможно, убить, избавившись от свидетелей? Помилуйте, сеньор! Что вы такое говорите?
Де Серпа задумался, и они некоторое время ехали молча. Негры немного отстали, давая возможность господам поговорить.
– Как это вы умудрились кинжалом, а, дон Хуан? – Наконец спросил дон Колмонеро, исподтишка посмотрел на ещё не остывшего Хуана.
– Другого у меня ничего не было, сеньор. С моим телосложением, и с вашей откровенной беспомощностью, бросающуюся в глаза, я использовал их ошибку. А дальше решала быстрота. Тут у меня было преимущество.
– Где это вы так научились?
– Пришлось, сеньор. Не хотел быть мальчиком для битья. Пришлось потрудиться, попотеть. Зато, как видите, результат налицо. Нас не ограбили. Кстати, у меня оказались их награбленные ценности. Сколько бы вы хотели получить, сеньор? Я готов поделиться!
– О чём речь, дон Хуан? Ничего мне не надо! Я ничего не сделал. За какие геройства я должен что-то получить? Оставьте всё себе, вы это заслужили. И я вам очень благодарен.
– Как хотите, – равнодушно ответил Хуан. – Тут будет не менее трёхсот песо золотом. Если не больше.
Остаток дороги проехали спокойно, но разговор особо не шёл на языки.
– Вот и усадьба моей матушки и отчима! – Воскликнул дон Колмонеро, указал на появившиеся строения на пологом холме, среди раскидистых деревьев и роскошных пальм.
– Хорошее место. Только что-то я не заметил вокруг полей, сеньор.
– Они с другой стороны, дон Хуан. Вы их ещё увидите. Поехали, я представлю вас моим матушке и отчиму.
Их встретили слуга, и вышедший старик с седой бородкой на старый манер, в штанах шарами с цветными полосами, в розовых чулках с туфлями с дорогими пряжками.
Грузная сеньора появилась на крыльце, воскликнула со слезой в голосе?
– Господи! Сынок! Вот радость! Сколько лет ожиданий! Пабло, Колмонеро мой наконец-то приехал! Слава Богу!
Хуан не стал наблюдать сцену встречи и приветствий. Он с Пахо занялся мулами, полагая, что может воспользоваться услугами рабов.
Гости до глубокой ночи сидели у слегка горевшего камина. В горах было прохладно, к тому же дождливый сезон ещё не кончился. Сами испанцы родом были из района Уэска, что на севере Испании, в горах.
Хозяева долго уговаривали Хуана погостить хотя бы два дня, на что он с неохотой согласился.
– За это время познакомлюсь с предстоящей дорогой, – заметил Хуан. – А тридцать миль не так уж мало по горным тропам.
– Конечно! – поддакнул хозяин и предложил завтра же подробнейшим образом рассказать будущий путь. – У меня есть человек, отлично знающий все в горах тропы. Он вам выложит всё на тарелочке, дон Хуан! Оставайтесь!
Хуан долго беседовал с мулатом по имени Фома Безухий. Уха у него действительно не было, когда-то его отрезал прежний хозяин.
Выяснилось, что этот Фома знает даже усадьбу Рохелио де Азеведо, хозяина Лало.
– Ещё недавно был крепкий, словно гранит, а теперь раскис, – говорил Фома значительно. – Сын у него погиб при осаде Сан-Хуана английскими пиратами. Вернее не погиб, а умер от ран. Промучился почти год, сеньор.
– С ним можно будет договориться выкупить одного-двух рабов? – поинтересовался Хуан. – Хотел бы приобрести их.
– Он согласится, – с уверенностью ответил мулат. – Он вообще человек незлобивый. И не очень давит своих рабов. Им у него не так уж плохо.
Хуан теперь хорошо представлял себе скорую дорогу. Она проходила всего в пять милях севернее того поместья с доном Рохелио. Это устраивало Хуана и он решил заехать туда и договориться о выкупе Лало.
Радушный хозяин поменял Хуану мулов, предоставив ему отличных животных.
Глава 28
Миль тридцать до усадьбы проехали за полтора дня, переночевав в лощине, вдали от жилья, до которого было ещё три мили.
Хуан с Пахо заехали в асиенду дона Рохелио после полудня. Сразу бросилась в глаза некоторая неухоженность усадьбы, неряшливость. И Хуан вспомнил слова мулата о горе, сломившем этого сильного старика.
Дон Рохелио встретил молодого сеньора безразличным мимолётным взглядом.
– Дон Рохелио, – почтительно поклонился Хуан. – Мне хотелось бы обсудить с вами одно незначительное дело, касательно вашего крепостного человека.
Старик с удивлением, тотчас потухшем, посмотрел на юношу.
– Выкладывайте и уходите, сеньор. Я не расположен к разговорам. Чем вы обеспокоены?
Хуан постарался коротко изложить просьбу. Дон Рохелио помолчал немного, заметил вяло:
– Я такого не знаю. Чей он сын? Может, так я вспомню. Не хочу рыться в бумагах.
Хуан назвал. Старик долго молчал, потом сказал вяло:
