Усмехнувшись своим мыслям и превозмогая боль в мышцах и суставах, ламия двинулась по камням к плавающему в волнах телу.
* * * *
— Проклятье!
Острый осколок камня в очередной раз категорически отказался прилаживаться к концу длинной прямой ветки, выуженной Виктором из кучи валежника: выскользнул из рук и, вдобавок, неслабо порезал ему палец. Зашипев от боли, молодой человек наклонился и поднял то, что планировал использовать в качестве наконечника своего импровизированного копья. Он задумчиво уставился на палку и камень, не обращая внимания на интенсивно капающую из пальца кровь и пытаясь сообразить, как же все это превратить в оружие. В конце концов, у Юлии имелся нож, да и на этом острове его сестра может оказаться не единственным хищником. К сожалению, веревок у него не было, никакого клеящего состава — тоже, так что уподобиться первобытному охотнику скорее всего не получится. Но можно попробовать камень с острыми кромками использовать в качестве инструмента, чтобы заточить саму палку и превратить ее в своеобразную пику.
Сказано — сделано. Не откладывая в долгий ящик, молодой человек принялся за работу. Время не терпело, ибо он не сомневался, что сестра с максимально возможной скоростью движется к центру острова, где и находилась их общая цель. Но о том, чтобы заниматься заточкой кола на ходу не могло быть и речи: на местном рельефе и в изобиловавшем буреломом лесу можно было легко переломать ноги, да и внезапную атаку запросто прозевать. Нет уж — лучше сейчас потерять немного времени, зато потом двинуться вперед в хорошем темпе и полной боевой готовности.
* * * *
Ноги Юлии начинали помаленьку гудеть от усталости. В институте она вместе с братом неоднократно принимала участие в турпоходах, но этот подъем оказался чересчур длинным и крутым. К тому же, совершенно отсутствовали даже мало-мальские тропинки, а то и дело преграждающие путь поваленные деревья превращали дорогу наверх в настоящую пытку. Но голос в голове звучал все громче, и близость цели добавляла ей сил.
«Еще немного, еще чуть-чуть…»
Она стала продираться сквозь подлесок, не обращая внимания на множество мелких ссадин на руках и лице, количество которых росло едва ли не в геометрической прогрессии. Берегла она только глаза. Подлесок закончился спустя несколько минут столь же резко, как и начался, и Юлия очутилась на небольшой прогалине, каменистая почва которой поросла редкой и чахлой травой. В поперечнике прогалина едва ли превышала несколько метров, а дальше снова начинался лес. Но это был уже последний его участок. Холодная давящая Сила зиккурата ощущалась теперь настолько явно, что и без компаса можно было теперь безошибочно выйти к тому месту, где ждал своего освободителя Он.
Мысль эта заставила ее улыбнуться, и девушка, забыв про усталость, в несколько шагов преодолела прогалину и приготовилась уже нырнуть в колючую стену ельника по другую ее сторону, когда сзади внезапно зашелестело.
«Брат!» — сразу решила Юлия, и на нее вновь накатила волна злобы и страха.
Прежние близость и любовь между ними словно испарились. Теперь у Юлии не было заветнее желания, чем увидеть Виктора мертвым. Почему-то его жуткое череповидное лицо с горящими зеленым огнем ненавидящими глазами и кошмарные руки Фредди Крюгера из того видения были безоговорочно приняты ею на веру и не показались искусственно наведенными. Тогда, ночью убить его не удалось, и теперь брат явился, чтобы расправиться с ней.
Ее тело сжалось, словно пружина, рука инстинктивным движением подхватила с земли увесистый камень, и молодая женщина резко развернулась, готовая метнуть свой снаряд во врага, кем бы он ни оказался.
Но это был не Виктор. Из зарослей на нее смотрела очень красивая светловолосая молодая женщина в одежде матроса, которая была ей заметно велика. Глаза ее буквально пронизывали Юлию, но никаких особенных эмоций не выражали. Разве что легкую насмешку и… презрение? И еще они были какими-то странными.
Однако голос в голове продолжал звучать. Он звал, манил, не умолкая ни на минуту. Так что, ни Виктор, ни эта незнакомка не смогут ее остановить — Юлия доберется до цели. По трупам, если понадобится. Ее рука крепко сжала камень.
Блондинка чуть усмехнулась:
— Привет, привет! Далеко собралась?
— А ты кто такая? — далеким от дружелюбия голосом осведомилась Юлия.
— Какая тебе разница? Зря ты сюда приперлась: ничего тебе тут не светит.
— Это еще почему?
— Потому что здесь я! — даже удивилась незнакомка. — Лучше б ты со своим спутником убралась отсюда побыстрее, пока я добрая… — пауза, усмешка, — или пока Он не освободился.
— Черта с два! Ему нужна я!
Блондинка мягкой кошачьей походкой двинулась вперед.
— Много о себе мнишь, милочка! Ты для Него — так, времянка, за неимением ничего лучшего. Но дело в том, что лучшее уже есть. И это я!
— Размечталась! — скулы Юлии просто свело от ненависти, и рука, словно сама, без ее участия, метнула камень в блондинку.
Однако та, продемонстрировав необыкновенную реакцию, с легкостью поймала его в воздухе и отшвырнула в сторону.
— Глупо, милочка, глупо! Не стоило тебе меня злить. Могла бы в живых остаться. А теперь…
Незнакомка приближалась уверенно, не спеша, словно не сомневаясь, что добыча никуда уже от нее не денется. Но Юлия так не считала. Ее рука нырнула за пояс и выдернула оттуда нож. При виде оружия блондинка развеселилась.
— Ага, так мы намерены поиграть! Тем лучше.
В следующий миг глаза ее полыхнули багровым огнем, и она метнулась вперед. Юлия ударила ножом, но лезвие лишь впустую вспороло воздух. Секундой позже незнакомка успешно перехватила запястье ее вооруженной руки и сбила девушку с ног. Они покатились по земле. Ярость и отчаяние придавали Юлии сил, но противница все равно одолевала. Схватка длилась не больше десятка секунд, по истечении которых Юлия оказалась прижата спиной к земле, а ее онемевшая от стальной хватки кисть руки разжалась, выпуская нож. Незнакомка сидела на ней верхом и ухмылялась.
— Ну, вот и размялись для аппетита. Теперь можно приступать к главному блюду!
Блондинка протянула руку, взяла с земли нож Юлии, повертела его перед глазами, и улыбка ее сделалась еще шире.
— Неплохая у тебя была игрушка. А теперь с ней поиграю я. Ну что, готова к боли? — шепнула незнакомка, склонившись почти к самому лицу девушки, и предвкушающе чмокнула губами. — Сейчас начнем.
И тут Юлия отчаянно закричала.
* * * *
Виктор как раз преодолевал очередной завал из двух упавших валетом молодых сосен, когда услышал исполненный ужаса и боли женский крик. Даже не будь он уверен, что на острове они с сестрой одни (не считая узника, конечно), у него не возникло ни малейшего сомнения в том, чей это голос. Крик Юлии он бы узнал из тысячи.
Колебался Виктор всего несколько мгновений. Если крик этот — ловушка, то Юлия, злорадно посмеиваясь над его наивностью, сидит сейчас в засаде, сжимая нож. В таком случае, она об этом сильно пожалеет. Руки Комольцева поудобнее перехватили импровизированное копье. Но если это не западня… значит, кроме них двоих на острове есть еще кто-то, кого вполне может интересовать та же самая цель. И теперь этот кто-то просто убирает конкурентов. Тогда для Виктора кандидатом на уничтожение номер один становится именно этот «мистер Икс», ибо всегда лучше враг известный (его сестра), чем тот, от кого не знаешь чего ждать.
Так уговаривал себя Комольцев, энергично перелезая через стволы рухнувших сосен, стараясь, впрочем, производить при этом как можно меньше шума. Была и вторая причина, в которой он сейчас не решался признаться даже самому себе. А заключалась она в том, что Юлия, все же, была его сестрой и оставалась таковой, даже несмотря на все последние события: воспылавшую в них взаимную ненависть, попытки убить друг друга и на то жуткое, но какое-то сомнительное видение. С последним, вообще-то, нужно еще разобраться. Кто знает, какую цель преследовал узник острова, показывая ему эти кошмарные аллегории? И не из-за того ли Юлия напала на него, что ей замутили разум подобным лжепророческим сном? Мысль эта уже второй раз за время преследования посетила мозг Виктора.
Конечно, воля заточенного и воспоминание о том, как Юлия пыталась убить его спящим, накрывали все багровым покрывалом ненависти, но и у него все хуже получалось маскировать постепенно проясняющуюся логику происходящего. Заточенный поставил не на одного бойцового пса, а, как минимум, на двоих (а может, и на троих, если на сестру сейчас действительно кто-то напал), и теперь, расположившись в первом ряду, держал сам с собой пари, кто из них кого загрызет. Отличный план, проверенный временем: конкурс на единственную вакансию среди нескольких кандидатов с отсеиванием слабейших путем умерщвления их более сильными. А последний оставшийся сорвет джек-пот.
