раскаленных углях.
В камере Данте снова окутала темнота.
Он лежал на койке, его трясло. Он боролся со своим бессилием, со своим страхом, а тени бережно гладили его по волосам.
Данте потерял счет времени. Надо было найти способ вызвать демона.
И он знал – есть приношение, от которого демон никогда не откажется.
Решающая игра в «Жертвоприношение».
II
Ришу разбудил бой городских колоколов, возвещающих тревогу.
Когда она добралась до Небесной площади, там уже вовсю орудовали вырвавшиеся из базилики духи. Двери были сорваны с петель, уличные фонари летали в воздухе, один угодил в затылок случайному прохожему, причем удар был такой силы, что расколол бедняге череп.
И за всем этим поднималась волна из шепотов:
«…мое время еще не пришло, у меня столько лет было впереди…»
«…знаю вкус белладонны, эта злодейка подлила мне в чай…»
«…приговорили к повешению за кражу каких-то жалких цыплят…»
С помощью нити и заклинаний Риша старалась утихомирить как можно больше духов. К тому моменту, когда на площади появились отец и Сайя, вся ее одежда и волосы взмокли от пота.
– Никсова ссань! – выругалась Сайя, глядя на духов, которые расползались по стенам домов, словно какие-то паразиты.
Они работали несколько часов, не останавливаясь.
В какой-то момент Риша заметила, что Николас стоит на месте, где раньше возвышался монумент монархам, и смотрит прямо на нее, но не смогла заставить себя подойти к нему.
Когда вернулись на виллу, Дарша бросилась к ним с объятиями. Рат отмахнулся и гневно глянул на Ришу черными глазами.
– Ты знаешь, чем все это вызвано?
Лицо у Риши стало горячим, ее трясло от слабости и отложенного шока. Дарша ее усадила, но Рат не смягчился.
– Духи появились из базилики, – сказал отец. – Вся восточная часть базилики разрушена, стражники обнаружили остатки круга заклинаний.
Она думала… она надеялась, что Джас удержит ситуацию под контролем, что при самом худшем развитии событий сбежит только пара духов, а не целая орда. Но что-то их встревожило, вывело из равновесия, и одновременно возник второй светящийся круг заклинаний.
Но сожалеть о чем-либо было поздно.
Базилика частично разрушена, и это ее вина. Духи вырвались в город, и это тоже ее вина.
Все были очень взбудоражены из-за того, что случилось на Небесной площади, и новости о том, что Таисия Ластрайдер убила Кристобана Дамари и пару его стражников, они узнали только на следующее утро. Наследницу дома Ластрайдеров задержать не удалось, она исчезла, но за информацию о ее местонахождении было обещано щедрое вознаграждение.
Гибель Дамари не удивила Ришу, как не удивило и исчезновение Таисии. Какая-то маленькая и слабая часть ее души сожалела об этом, а большая и исполненная гнева раскалилась и пошла трещинами от жара.
Больше всего Рише хотелось запереться у себя в спальне, но отец заставил ее поехать вместе с ним во дворец. Надо было доложить обо всем случившемся королю и советникам и постараться уговорить Фердинанда отменить запланированное на Ночь богов представление.
– Это небезопасно, – настаивал Рат. – Небезопасно для горожан, которые придут смотреть.
Но Фердинанд был непоколебим, и трусливые советники, естественно, всячески его поддерживали.
– Это представление крайне важно для нас, – сказал Фердинанд. – Сейчас как никогда необходимо напомнить всем о той силе, которой обладает наш город. И если кто-то из заклинателей думает перейти к действиям, казнью Данте Ластрайдера мы покажем, к чему это их приведет.
Последний пассаж короля заметно обеспокоил Рата.
– Ластрайдеры… – начал он.
– Будут изолированы на своей вилле до тех пор, пока мы не изменим решение. Они не будут допущены на представление.
– Но их сын…
– Будет приманкой для Таисии Ластрайдер.
Риша чуть не ахнула и сцепила руки под столом, чтобы никто не смог заметить, как они дрожат.
Таким мрачным короля она еще никогда не видела. Его взгляд был холодным и острым, как стальной клинок. Было понятно, что симпатии благородных домов его больше не заботят.
«Не доверяй королю, – предупреждала их Джумари Чадха. – Он…»
Что он? О чем узнала эта женщина много лет назад?
Риша предприняла еще одну попытку – провела сеанс у себя в спальне, призывала дух Джумари, но он, похоже, уже растворился в войде.
Уходя от короля ни с чем, они пересеклись с Николасом, который шел к Фердинанду с докладом.
Риша сразу увидела, как он измотан и даже напуган.
– Ник…
– Я не знаю, где она, – прошептал он. – И не знаю, куда она могла пойти.
– Думаешь, она придет на представление? – тоже шепотом спросила Риша. – Это ловушка, она должна это понимать.
– Риша! – резко окликнул ее ушедший вперед по коридору Рат.
Она послушно последовала за отцом.
Рат посмотрел на дочь, как смотрел на нее после некрополя… если не с подозрением, то с недоверием точно.
– Не разговаривай с ним, – приказным тоном сказал он. – И с другими наследниками тоже.
– Да, пааджи, – пробормотала Риша.
И тут у нее возникло ощущение, будто кто-то прикоснулся к ее плечу. Холод пробежал по всему ее телу. Риша остановилась и, нахмурившись, посмотрела на мраморные стены.
Что это? Откуда пришло? Из часовни Тханы?
Нет… это было нечто большее.
На нее словно смотрел какой-то огромный, просто гигантский глаз.
Отец снова ее окликнул. Риша ускорила шаг, но глаз продолжал ее преследовать. Он следил за ней, куда бы она ни пошла.
* * *
Несмотря на предупреждения отца, Риша в этот же день все-таки приняла послание от Анжелики. Наследница дома Мардова назначила ей встречу в опере, причем, несмотря на комендантский час, в полночь.
А еще, к радости матери, ей написал Джас. Он просил прощения за случившееся и хотел узнать, все ли у нее хорошо. Она не ответила. Какое хорошо? Чувство вины и разочарование в собственных силах – это все, что она испытывала.
Риша не горела желанием увеличивать список собственных проступков и поэтому очень сомневалась, что стоит идти на встречу с Анжеликой. Она даже выпила немного настоянного на лаванде и валериане сараба, но в результате только ненадолго задремала, а когда проснулась, лунный свет уже касался ее лица.
И сразу поняла: в спальне есть кто-то еще.
Призвала осколки костей и нацелила их на сидящую рядом фигуру.
Осколки зависли в воздухе и посыпались на стеганое покрывало. Из тени появилось знакомое, залитое лунным светом лицо.
Таисия точно так же, как после ареста Данте, сумела забраться по стене виллы в окно ее спальни. Она сидела на простынях, скрестив ноги и уперевшись локтями в колени. Одежда ее была грязной и мятой,
