Короли двух королевств как раз выходили из палатки, когда подошел Раднир. Посыльный оставил его, и юноша склонился перед отцом и его гостем.
— Мой сын! — Курхот повернулся к Альтаму, кивнув на Раднира.
— Такой молодой? — его собеседник недоверчиво оглядел юношу. — Сколько тебе лет? — обратился он к нему.
— Девятнадцать, ваше величество.
— Ты же не первый год воюешь с отцом?
— Не первый. Отец доверял мне самостоятельные походы.
— Вот как?
Курхот коротко хохотнул.
— Он отличный капитан, мой дорогой Альтам. Он — то, что нам надо!
— Ну что ж, для этого мы и собрались. Ты покажешь нам, на что ты способен? — обратился он к Радниру.
Тот вопросительно посмотрел на отца. Курхот кивнул головой:
— Я сохранил твой меч, сынок. Ты должен победить того, на кого укажет его величество. После этого мы вернемся к вопросу о полном твоем прощении.
По его знаку, из палатки вынесли меч, и отец протянул его сыну. Раднир привычно перехватил ножны, рука легла на рукоять, вытащила клинок. Он был вычищен и ухожен. Последний раз он держал его в руках, когда отец призвал его к себе и, забрав меч, вручил ему отравленный дротик.
Прозвучала команда и Раднир остался на расчищенной площадке один на один с воином в сине-черном.
Отбросив ножны, Раднир отсалютовал противнику. Тот ответил тем же жестом и тут же бросился в атаку.
Для двух королей предстоящее действие было серьезным делом, раз они вручили своим людям настоящие клинки. Альтам к тому же поставил против сына союзника сильного воина. Тут было не до разминки.
Атака была стремительной, но и Раднир тренировался в последнее время гораздо усиленней, чем за всю свою предыдущую жизнь. И противники ему встречались с различной школой. Поэтому он успешно парировал атакующие удары и не дал оттеснить себя с поля. А через некоторое время уверенно перешел и в наступление.
Они кружили по площадке, то обороняясь, то тесня друг друга. Боевые клинки не ограничивались нанесением тупых ударов, то у одного, то у другого рубашка и куртка были изрезаны, в некоторых местах пропитались кровью. Но серьезных ран не было, и они продолжали, не слыша подбадривающих криков своих земляков.
Громогласный рев моряков ознаменовал победу молодого капитана. Победа досталась не случайно. Ловкий маневр, обманный прием и ловкость помогли выиграть схватку сыну Курхота. Обрушив меч на руку противника, он выбил у него оружие из рук. И первым же протянул руку побежденному. Рука того повисла плетью, но он протянул Радниру другую. Поединок закончился.
Юноша повернулся к королям, восседавшим в креслах. Король Ситара выглядел довольным, его гость задумчивым.
— Я удовлетворен, — произнес Курхот, вставая и обнимая сына. — Ты достойный мой сын и готов для великого подвига. Теперь ступай.
Раднир, еще пошатываясь, отошел от палатки. Его приветствовали, хлопали по плечу, он еле стоял на ногах от таких одобрительных жестов, но внезапно его потянула рука вниз. Это был Сабер.
— Иди за мной, — шепнул он брату и уверенно повел его в сторону. — Ты будешь недоволен, я знаю, это недостойно, брат, — торопливо прошептал он, — но тебе надо это услышать.
Не успел Раднир прийти в себя, как они очутились среди полотнища палатки. Сабер притянул его голову вниз и прошептал:
— Я жил у отца в палатке, у меня тут свой уголок. И есть выход наружу, чтобы я мог выходить, не мешая ему, ну и приносить то, что ему надо.
Он подтолкнул брата к куче покрывал в углу, лег и показал на место около себя. Ошарашенный Раднир пристроился рядом. Сабер накинул на них покрывало, и они замерли.
— … победил вашего воина, — возмущенный голос их отца отчетливо раздавался в палатке.
— Мальчишка, который обороняет город — лучше его. Мне неважно было, победит ваш сын или нет. Я смотрел, как он бьется. Он слаб.
— Вы сами сказали, что ваш воспитанник запустил занятия.
— Да, но он очень ловко удрал от меня. И на стенах приветствуют кого, как не его. Если бы он был плох, его телохранители не пустили бы его рисковать собой.
— Вздор, на стенах от умения биться мечами толку мало.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Но реакция остается той же.
Голос Альтама был резок, под стать его собеседнику. Они оба злились, и Раднир чувствовал, как дрожит от страха его младший брат. Смертельно боится, но все же рискнул. Радниру самому было не по себе. Но уйти теперь он не захотел бы ни за что.
— Но у него и вполовину нет такого опыта, как у Раднира.
— Это огромное преимущество, вы правы, Курхот. Но у вашего сына только один шанс убить Атира — это отравленным дротиком. Что не получилось с отцом, вполне может получиться с сыном. Я могу лишь послать убийцу с отравленным кинжалом, но к мальчишке не подступиться близко. А с арбалетным болтом мы уже несколько раз потерпели неудачу.
— Иллар — воин. Он должен принять смерть от меча.
— Это глупость. Почему вы настаиваете на этом?
— Возможно, и глупость. Но я ввёл это правило и до сих пор оно работало. На нём держится кодекс нашей чести. Да, я понимаю, сейчас это препятствие. Но всё меняется. Мы никогда не осаждали так долго города. Я переделаю этот кодекс, но потом, не менять же его на поле боя. От меня могут отвернуться.
Альтам задумался лишь на мгновенье. Следующие его слова были тише:
— Есть еще одна большая проблема. После такого долгого общения с Интаром, я не рискну послать вашего сына в стан врага.
— Что вы имеете в виду? — в голосе Курхота послышалось недоумение.
— То, что вы только что мне рассказали. Илонийский принц далеко не идиот. Если он приблизил к себе своего убийцу, значит, он ему полностью доверял. И ваш сын, насколько я понял, не сбежал. С чем он пришел к вам?
— Раднир понес жестокое наказание. Он его выдержал, он сломлен и покорен.
— Но не для меня. Я не рискну послать его в город и дать возможность сдать моих людей.
— Он обойдется и без ваших людей. Он умный мальчик, и даже не зная внука короля, разберётся, как найти и уничтожить его.
— Но войти в город без моих лазутчиков — он не сможет. А у меня нет лишних людей.
— При первом же штурме он попадет в плен и окажется в городе.
— Пленные в Нарте не сбегают. И их тут же обменивают.
Опять наступило молчание, прервавшееся журчащим звуком. Наполняли кубки с вином.
— Скажите, Курхот, почему вы настаиваете именно на вашем сыне? — задумчиво произнес Альтам. — До этого вы ограничивались штурмом. И не приглашали меня для обсуждения, как послать в город убийцу внука короля, доверяя это дело мне. Я в затруднении. И не могу найти этому объяснения. Насколько я понял, это ваш наследник. Умный, умелый, за ним идут люди. Почему вам так важно послать его на смерть?
Ответ Курхота не заставил себя ждать:
— Вы сами ответили на свой вопрос, Альтам.
— Вот как? — Альтам надолго замолчал. — Я должен был догадаться. Но я так давно устранил своего кузена с трона Торогии, что, признаться, подзабыл про это. Ну и, конечно, мой наследник — моя кровь, был долгожданен и желанен. Моя династия продолжится, королевская власть будет крепкой. Что еще может быть важней для короля?
— У меня ещё есть сыновья… — Курхот встал с кресла, прошелся по палатке. Его голос раздавался то ближе к подслушивающим братьям, то дальше. Раднир, казалось, не дышал. — Тот же Сабер… — продолжил Курхот, — хитрый, верткий. К тому времени как он подрастет, я, возможно, и готов буду рассматривать наличие наследника. Но, поверьте, Альтам, сейчас сильный наследник — это угроза моей власти. Сыновья слишком быстро растут, мужают. У нас на островах и на море иначе нельзя. В один момент кто-нибудь из них решит, что власть должна перейти в молодые руки. И люди пойдут за молодым! Если я вовремя его не уничтожу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Вы хотите сказать…
— Раднир пятый из моих старших сыновей и единственный, кто, вопреки моим планам, остался в живых.
— Они не умерли в бою, вы сознательно послали их на смерть. Признаться, Курхот, этого не ожидал даже я.
