Оставшийся несостоявшийся убийца судорожно замотал головой:
— Он. Я… я только помогал… я докладывал…
Когда допрос закончился, Иллар вышел в замковый двор. Его уже ждал Фаркус.
— Как у тебя дела?
Фаркус крякнул.
— Если бы он не верил, что город выстоит, он бы так ничего и не сказал, как и предыдущий. Но он согласился говорить. При условии, что ты отвезешь его в Мадир. Только там он сможет скрыться от своего господина.
— Альтама?
— Да.
— Хорошо. Ты дал обещание от меня?
— Несомненно.
— И что ты узнал?
— Не особо много. Их было четверо. Твоего солдатика наняли тут. Он служит у восточных ворот.
— Да, он сказал, что докладывал о состоянии ворот. В какие места лучше бить. Он передал слепки ключей от малой калитки. Пронёс приготовленные отравленные сухари. Не понимаю только, зачем такого ценного человека, уже готового сдать город, послали выслеживать и убивать меня. Было бы больше толку от него там, на воротах.
— Приказ Альтама. Слишком ты его достал, сынок. Это не я сказал, это мой пленник. — Фаркус продолжил рассказывать. — После того как взяли Гольвена, он догадался, что тот его выдаст, знал, что мы его ищем, и прятался очень хорошо. Потому-то они и не смогли тебя убить. Мало людей. Первый попался. Второй — скрывается. Третий — не подходил для убийства, так и случилось. Есть ещё и четвёртый. Но тут он занят каким-то слишком важным делом. Да и не стрелок он, насколько я понял.
— Готовит подкоп?
— Этого мой не знает. Он вообще о нем ничего не знает.
— Не густо сведений за жизнь-то.
— Ну почему же. Мы теперь знаем, что именно он нанимал и руководил разрушение голубятней, да и потом отстреливал голубей торговой гильдии, тех, которые всё же прилетали.
— И всё? А как он держал связь с Альтамом? Какая у него была задача помимо того, чтобы убить меня?
— Он не знает, через кого связь. Возможно через четвертого. Скорее всего через него. Он оставлял для него донесения в нише Часовни, что стоит на площади перед дворцом. И там же получал приказы.
— Слишком опасно для того, кто скрывается.
— Но слишком удобно для того, кто редко покидает дворец.
— Четвертый — во дворце?
— Место передачи не менялось. Значит, он был во дворце до осады и остался там же.
— Приятного мало.
— Ну, как сказать. Если у него было больше возможности вас убить, а он до сих пор этого не сделал, значит, это всё же не воин.
— Да, это слегка утешает. — Иллар задумался. — Вопрос, как он передает сведения Альтаму?
— Когда поймаем, узнаем.
— Устроим ловушку у ниши в Часовне?
— Само собой, хотя, если он во дворце, он мог узнать о поимке двух убийц. Мы не кричали об этом на каждом перекрестке, но свидетели были. А в остальном как прежде. Никак. Мы ничего не знаем о нём.
— Если он не воин, значит ли это, что покушений можно больше не опасаться.
— И не надейтесь, милорд.
— Будете опять выставлять Латина или нас с Тайлис как приманку? — улыбнулся Иллар.
— Ну, это было не смешно. Мы, конечно, были рядом и шли за ними, но всё могло случиться. А так не хотелось отрывать тебя, сынок, от такого важного дела! — Фаркус рассмеялся и хлопнул улыбнувшегося Иллара по плечу.
За весельем Фаркуса крылось неприкрытое облегчение, что одна угроза миновала. И ничего он не боялся оторвать молодого человека от поцелуев. Иллар улыбнулся про себя, и крикнули бы, и заслонили.
Несмотря на праздник, осаждающие не теряли бдительности. Работы по установке новой речной решетки начались сразу после штурма. «Буйвол» противника возобновил свою стрельбу. Но решетку теперь устанавливали чуть дальше в город. Туда каменные ядра не долетали. А пока «буйвола» переносили чуть ближе к цели, решетку установили. Все началось сначала.
Цепи, перегораживающие реку, уже не скрывались, а наоборот, ими перегородили реку ещё в нескольких местах.
К большому сожалению Грайта, Кандир приказал спалить и мост, и фашины, и остатки лодок. Всю эту махину дерева и веток всю ночь забрасывали огненными снарядами, кидали на мост сосуды с маслом и смолой. Мост сгорел. Пропитанная водой гора фашин сопротивлялась несколько дней, то потухая, то разгораясь вновь, но до конца так и не сгорела.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В ответ Курхот где-то выше по течению приступил к строительству дамбы. Поток воды начал медленно уменьшаться. Но до осушения было ещё очень далеко. Осень, а с ней и осенние дожди были не за горами.
Помня об уроках отца, Иллар не пытался руководить всем сам. Основные вопросы обороны города решали Кандир и Бахтин. Но для решения некоторых проблем, чтобы составить представление об ущербе, об угрозах, ему требовалось увидеть и оценить самому. И поэтому он был везде. Его видели на крепостной стене, в разрушенных домах. В мастерских, где делались наконечники стрел, и изготовлялась тетива, в едальнях. Он присутствовал при похоронах погибших, навещал раненных в домах горожан и заходил в общественные купальни. Его узнавали, его приветствовали, горожане и солдаты знали, что он рядом, что он с ними, что тоже поднимало дух осаждённых. Улыбающиеся, уверенные лица жителей наполняли твердостью и его. Ему это тоже было нужно. И все же иногда хотелось остаться наедине с собой. Или с Тайлис.
Они продолжали встречаться каждый вечер на замковой башне. Временами молча, но чаще рассказывая что-то друг другу.
— Мои телохранительницы вывели меня из дворца потайными ходами, когда начался штурм дворца. Но бой в гавани я видела. — Тайлис, наконец, решилась рассказать то, что преследовало её в ночных кошмарах. — А потом мы ушли в горы. И оттуда наблюдали за падением моего города.
— Он не был укреплен?
— Был, с суши. Но Курхот пришел с моря. Он расправился с нашими кораблями, как детишки с лодочками из коры дерева. Это было ужасно.
— Мы так и не знаем, сколько было у Курхота кораблей.
— Кораблей? Нет, не кораблей. Галеры. Гребные галеры. Быстрые, маневренные. А когда они подошли к причалу, с них посыпались воины, полчища воинов.
— Отец предположил, что кораблей будет тридцать, и на каждом по двести воинов.
— Он был не совсем прав. Галер было пятьдесят. И не на всех помещалось по двести воинов. На некоторых было примерно на полсотни воинов меньше. Но, в общем, да, так оно и было.
— А у вас какие корабли?
Тайлис горько рассмеялась:
— Торговые! Большегрузные, неповоротливые. Этот пират захватил их всех. Я не знаю, увел ли он их к себе на Острова, или просто забрал грузы. Я видела, как его галеры окружали их. Видела, как они захватывают суда, как людей скидывают за борт. А в это время другие галеры уже причаливали к берегу.
— А как же военные корабли?
— Обычно они в море, не в порту. Встречают торговый корабль, или караван судов. Там они и остались, я так думаю. Пираты захватили и их.
— Отец говорил, что они не убивают противников, делают их рабами, уводят корабли к себе на Острова.
— Твой отец очень многое знает. Я не видела, чтобы корабли сжигали. Но видела, как мои люди умирали.
— Я неправильно сказал. Не противников, пленных. Курхот сам говорил мне под Алмикой. Рабы ценятся не менее, чем товары.
— Хочешь сказать, что он увез моих людей на Острова?
— Думаю так.
Тайлис помолчала:
— Мой бриг… у меня был свой корабль. Я любила выходить в море. Думаешь, они его не сожгли? Он цел?
— Ты сама только что сказала, что корабли они не жгли. Зачем же им лишаться хорошего корабля?
— Не знаю… просто всё, что мне было дорого, всё пропало, уничтожено.
Они помолчали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— У вас не было катапульт, требучетов? — вернулся опять к теме обороны Иллар.
— Были. Может, мы и потопили пару галер. Я видела, как летели каменные ядра. Но галер было слишком много, и они были слишком быстры.
— Курхот сильный противник. И Альтам.
— Да. Но ты выстоишь.
— Не я, город.
