– Обалдеть! – и начал есть.
– Итак, – сплел пальцы отец Георгий, – судьба свела нас здесь не просто так.
– Ясен пень!
– Помолчи, Илиодор! Ни хрена этот пень не ясен! Нужно найти ответ на вопрос – что случилось с Пигмеем, и понять – чем это грозит нам всем?
– Пигмея убили, – неожиданно сказал Платонов. Все посмотрели сначала на него, потом на Егеря. Тот промолчал.
– Так вот, – после паузы продолжил отец Георгий. – Кто что может рассказать?
– Дружище, – тихо сказал Рубцу Платонов, – думаю, нам отсюда нужно будет уходить вместе.
– У меня свой план.
– А у меня плана вообще нет. С удовольствием воспользуюсь твоим.
– Не от меня зависит…
– Договоримся.
Глава 7
Как убили Пигмея
Не доходя до автозаправки метров пятьдесят, сталкеры поднялись на ближайший бугор и там устроили привал. Заправка виднелась как на ладони, от ближнего забора и до ржавой пожарной машины. Первым занервничал Чех:
– Ребята, а мне одному кажется, или вы тоже видите двух ловцов?
Все вскочили и принялись рассматривать огороженную территорию кто в бинокль, кто в снайперский прицел.
– Вот это мы бы сейчас влипли, – сплюнул Холера. – Хорошенькое местечко для встречи выбрал Прыгун!
– Пацаны! – шептал Пигмей, подпрыгивая на своих маленьких ножках и путаясь в ногах у сталкеров. – Пацаны, где ловцы?!
– Ты прямо как дитя малое – никогда ловцов не видел, что ли? – недовольно сказал Мотыль.
– Блин, пацаны – они же парами не ходят! Они же поодиночке живут!
– Точно, – сказал Бизон. – Это только в Мертвом Лесу их толпы бродят. А в остальной Зоне исключительно по одному встречаются.
– Чем Мертвый Лес для ловцов лучше остальной Зоны? – возразил Мотыль. – Ладно. Хрен с ними. Вы тут маскируйтесь, а я потихоньку вокруг пройдусь. По идее, Прыгун уже должен нас ждать.
– А ты его в лицо знаешь?
– Встречались пару раз…
Мотыль подхватил автомат и медленно побрел к автозаправке. Остальные еще немного полюбовались на монстров, потом улеглись на жесткую траву.
Прошло около часа. Тишина изредка прерывалась далекими звуками выстрелов да шелестом веток в ближних кустах.
– Что-то совсем уж долго, – не выдержал, наконец, Холера. – Хоть тут рядом и база анархистов, а вдруг Мотыля монстры доедают?
– Хоть раз пальнул бы.
– Если успел…
– Не каркай, радиационный соловей.
– К нам гости, – внезапно сказал Бизон. – От моста какой-то хмырь идет. Точно по нашим следам. И точно в нашу сторону.
Сталкеры залегли в полной боевой готовности. Через несколько минут среди кустов на вершине бугра показалась шатающаяся фигура.
– Ребята, – жалобно сказала фигура, – я знаю, что вы здесь! Не стреляйте, ребята! Я к вам. Не стреляйте, а?
– Это ж гранатометчик! – удивился Бизон. – Вот так всегда – не добьешь сразу, а потом возись, лечи…
– Чего надо? – привстал на одно колено Холера.
– Ребята, тут такое дело, – обрадовано затараторил сталкер, – жуть жуткая! Блин, не поверите! Я ловца видел!
– Охренеть. А мы о них только в книжках читали…
– Он сразу за вами пришел. В глаза мне смотрел. И разговаривал…
– Ты, брат, с промедолом поаккуратнее, – хмыкнул Холера, – от него иногда такой неадекват бывает… Не только с монстрами начинаешь разговаривать, но и с деревьями, грибами…
– Не, с грибами – это от самих грибов, – авторитетно заметил Чех, – помню, однажды в Березняках…
– Ребята, я серьезно! Лежу, а он со мной разговаривает так, будто это совсем не я!
– Передоз, однозначно.
– А потом улыбнулся и говорит – сыт, живи. И ушел.
– В небо?
– Да ну вас! – обиделся сталкер. – Я серьезно говорю! Беда в Зоне скоро будет!
– Ладно, иди сюда. Руки покажи. Ствол на землю. Ты кто такой по жизни?
– Витя Чингачгук, – сталкер с облегченным вздохом плюхнулся на землю рядом с Пигмеем. – Нам тебя, Пигмей, заказали. Не знаю, кто. Я у наших не в авторитете… был, – он снял шлем. Лицо под шлемом оказалось едва ли не детским. Наверное, ни разу еще и не брился.
– Тебе сколько лет, Чингачгук – сын Инчучуна?
– Шестнадцать. Скоро будет.
– А в Зоне ты давно?
– Третий месяц.
– И какого хрена ты сюда приперся? Что, надоело дома на компьютере монстров убивать? Захотелось в людей пострелять в реальности?!
– Так получилось, – юноша покраснел.
– А кличку такую грозную за что получил?
– За нее, – он кивнул на трубу гранатомета.
– В смысле?
– Я из гранатомета со ста шагов в скачущего бандерлога попасть могу, – похвастался парнишка.
– Где это ты так стрелять научился?
– Нигде. Просто – могу, и все. Само получается. А по людям я еще ни разу не стрелял…
– А по нам?
– И по вам не стрелял. Меня с собой на всякий случай взяли. Сначала не хотели брать, потом подумали, что могут на болотного медведя нарваться – и взяли.
– Слонопотам на Могильнике? – хмыкнул Чех. – Да, специалисты…
К сожалению, Его Величество Случай никто не отменял. Даже самые опытные профессионалы могут допустить промах: водитель путает педали, сапер перекусывает не тот провод, снайпер промахивается, сталкер влезает в аномалию…
Группа Тесака отошла от места стычки с кабанами не более чем на сто метров. Впереди стеной стояли заросли камыша. Каждому сталкеру известно – в камышах аномалий не бывает. Поэтому наемники решили срезать путь напрямую. Вышли из зарослей и угодили в засаду.
Хитрая оказалась засада – слева и справа гудели могучие молодые аномалии, кружа в дрожащем воздухе мелкий мусор. Верная гибель. А с фронта на сталкеров накинулась огромная стая мутопсов. И опрокинула группу.
Через несколько коротких минут, полных лая и беспорядочной стрельбы, оставшиеся в живых наемники бросились в разные стороны, спасаясь от собак и попадая в аномалии. Псы помчались следом, но когда нескольких из них закрутило и разорвало в клочья, вернулись на место своей победы, чтобы полакомиться свежим мясом, плотно упакованным в бронежилеты.
Мадам и Блонди уцелели чудом. В последнюю минуту наемник, имени которого они так и не узнали, оттолкнул обеих в сторону, и теперь они лежали в болотной жиже, с ужасом чувствуя, как их гладит по головам жуткая невидимая рука аномалии. Экспедиция закончилась полным крахом, едва успев начаться.
Когда железное сердце Мадам перестало стучать, как счетчик Гейгера посреди радиационного пятна, она глубоко, с присвистом, вздохнула и начала привычно соображать. Крах. Крах. Крах! Крах, мать вашу за ногу… Даже помереть на чистых простынях не получится. Болотная жижа пробралась под комбинезон – непромокаемый, блин! – и готовилась стать саваном. Из чего выбирать? Окочуриться без движения от голода? Или решительно встать и разлететься клочьями по окрестным камышам с помощью близкой аномалии? Жить в эту минуту захотелось страшно…
Сквозь гул аномалии Мадам неожиданно услышала вполне человеческие звуки и удивилась.
– Анька, ты?!
– Ага…
– Ты что – плачешь?
– Сама этому удивляюсь. В первую чеченскую хоть бы раз всплакнула – а тут слезы сами ручьем льются. Что делать будем, подруга?
– Еще не знаю, – Мадам приподняла голову на пару сантиметров и снова уткнулась в прохладную ряску, – и не шевельнуться, блин. Прямо за шиворот к себе тащит, проклятая.
– Кто?
– Да эта – с косой. Сестра твоя старшая. Собаки что-то затихли. Может, ушли?
– Не знаю. Я вообще пошевелиться не могу. Такое впечатление, что движусь в аномалию по сантиметру в минуту. Тоже тянет…
– Упирайся.
– Упираюсь. За камыши только что зубами не цепляюсь. Без толку, подруга. Сдохнем мы тут скоро.
– Не паникуй, подруга! Мы ж еще живы. В отличие от мужиков наших.
– Специалисты, мать их…
– Да уж…
Женщины замолчали, впервые в жизни, наверное, не найдя темы для продолжения беседы.
– Ань, ты снова плачешь?
– Нет, я теперь ржу. Типа истерики. Пушкина вспомнила.
– Кого?!
– Александра Сергеича нашего великого. Только он про зиму писал, а получилось точно про баб, попавших в аномалию. «Евгений Онегин».
– И что там про нас?
– Слушай: пришла, развесилась клоками, повисла на сучьях дубов…
Женщины дружно захохотали.
– Это хорошо, девоньки, что вы чувство юмора не потеряли, – неожиданно раздался мужской голос с тропинки, – плохо, что в Зону полезли.
Мадам и Блонди напряглись.
– Руки, ноги целы? – продолжал тем временем незнакомец. – Тогда постарайтесь не шевелиться – я вас извлекать буду.
