накопленное для осени-зимы зерно под реализацию. С его светлостью готов сие обсуждать, — кивок спецпредставителю соседского герцога. — Уже сейчас мой доверенный партнёр, участвующий в синдикате, организует по всей стране полтора десятка зимних ярмарок под лозунгом: «Товары Юга». Участвовать будет наша стальная гильдия — я повезу туда образцы оружия и броней, чтобы люди увидели и оценили их на нейтральной территории. Но главное, что там будет — это зерно. Которое мы будем массово продавать по ценам ниже, чем местные гильдии перекупов, но выше той, что перекупы предлагают нам. Всё это будет происходить в рамках синдиката — я имею в виду, что охрана моя, я предоставлю достаточное количество рыцарей, но платить им будем из общей казны.
Катарина, услышав такие откровения без стеснений, распахнула глаза, рот её непроизвольно приоткрылся. Она надеялась, только надеялась услышать хоть что-то, оброненное вскользь по этой проблеме, потому и навязалась. А я рублю открытым текстом.
— Ваше сиятельство, земли в залог это хорошо. Но если оплата рыцарям из «общака», в чём тогда смысл товарного кредита? В чём ваша выгода? — недоумённо нахмурился глава зерновиков Аквилеи.
— Вам я дам ту цену, по которой вы будете готовы отгружать из своих портов, — во все зубы улыбнулся я. — Сам же продам на ярмарках с небольшой наценкой. Сами понимаете, риск, я закладываю земли.
— Сеньор граф, думаю, это нечестно. — А это его коллега, зерновой глава Магдалены. Помню-помню его кислую рожу на переговорах в этом тухлом городишке. Но он тогда честно защитил меня, не дал растерзать, как бы трепетно ко мне ни относился, и это честное союзничество сквозь зубы — самое надёжное, что можно придумать, а значит такого надо союзника ценить. — Мы получим только то, что готовы отгрузить из порта. Но если мы… Разделим риски?
— Да, я тоже так считаю. Зачем товарные кредиты там, где мы, как синдикат, должны нести все расходы вместе, вместе же получая прибыль? — поддержал его аквилейский коллега. Ох и жадные эти купцы!
— То есть вы готовы рискнуть, — недоумённо закивал я. Честно не ожидал, думал, придётся уламывать.
— Если вы, сеньор граф, — а это взял слово бургомистр — он, по ходу, в теме всех дел этой афёры и координирует, прикрывая свою гильдию от интереса легата и короля, — если вы, сеньор граф, готовы рискнуть землями, значит вы рассчитываете на достаточно весомые рыцарские контингенты. В этом случае мы готовы нести риски вместе с вами. Однако если увидим, что личного состава для охраны недостаточно, мы просто не выпустим из порта наши корабли. — Победная улыбка.
— Честный ответ! — вздел я руки к небу. — Уважаю честность.
— Мы заметили. — Бургомистр пронзил меня взглядом насквозь. — Мы наблюдаем за вашим поведением, ваше сиятельство. Вы разносите в пух и прах тех, кто даже в малом пытается вас обмануть, но спускаете с рук выходки, за которые иной владетель убил бы, если сказавший или сделавший был откровенен. Не так ли?
Проницательная скотина! Но с такими куда приятнее работать, чем с теми же «кидалами» из Феррейроса.
— Именно, сеньор! — облегчённо выдохнул я. И тут победа. И по зерну достиг куда большего, чем планировал.
— Кхм-кхм… — кашлянул посланник герцога Мериды. — Сеньоры, я сообщу о результатах ваших соглашений герцогу. Но моё мнение, которое я имею право высказать — герцогство Мерида согласно выступать в рамках этой схемы, и просит разрешение на участие в ярмарках Юга. Однако и торговать нашим зерном будут представители герцогства, и охранять караваны будут также наши люди. И да, возможно, мы также поставим и иные товары — то же вино, например. И что-то ещё.
— Не доверяете?
Пожатие плеч — это их феодальное право, не доверять.
— Цены на зерно мы готовы координировать с вами, ни асса больше или меньше. И готовы заплатить за аренду складов на время ярмарки. Но герцогство Мерида не может заключать сделок, затрагивающих его суверенитет.
Слово «суверенитет» пишу для облегчения понимания. В местном иберийском пока нет такого точного термина. Речь о феодальных правах. У герцога есть право распоряжаться своей собственностью — допустим, зерном. Отдавая его нам на откуп, доверив везти под охраной чужих… Это на взгляд дона Алехандро унижение его достоинства, ущемление прав. Я, например, так не считаю, ибо на товар будет заключен договор, я его официально передал третьей стороне и не несу ответственности, но у него, местного феодала, свои сословные заморочки.
— Лично я не против! — снова воздел я руки кверху. — При условии, что всё, что не финансируется из общака, общаком и не компенсируется. Ваше зерно. Ваша доставка. Ваша оплата НАМ, за аренду пространства на ярмарке. — Окинул взглядом купцов, намекая, что они в доле, и что за организацию ярмарок под эгидой «Зерновой гильдии Альмадены», которые Фредерико Гонзалес, партнёр оттуда, сейчас спешно организует, платить тоже будет общак. — Но с жёсткой координацией цен, и ни меры зерна мимо договорённости!
— Магдалена также не против, — уважительно склонил голову и «зерновик» из несвятой святой. Это они привлекли Мериду к делу. И правильно, надо сказать, сделали — в королевстве ещё не паника, но уже все недоумённо крутят головами: почему с Юга не идёт зерно? Что мы будем есть зимой?
— У нас нет причин быть против. Всё логично, — поднял руки и аквилеец.
— Но у моего герцога вопрос к сеньору графу, — взгляд спецпредставителя на меня. — Мурсия, Таррагона и Валенсия…
— Не обсуждаются! — зло одёрнул я. — И эти договора мною изначально были заявлены, как не подпадающие под соглашения о синдикате. Также у нас ещё четыре долгосрочных многолетних, но небольших контракта, которые, наверняка, есть и у вас, и их я обсуждать также не намерен. Долгосрочка за скобками.
— Вопросов нет, ваше сиятельство. — Посланник скрипнул зубами, но склонил голову. Видимо всё понимал, но не мог не спросить. Он птица подневольная.
— В таком случае, какие остались вопросы, и пошли спать, — облегчённо выдохнул я. — Завтра мы уезжаем на войну. Боже храни королевство!
— Боже, храни королевство! — хором поддержали все присутствующие.
* * *
Катарина уезжала в Аквилею. Там во время набега безопаснее — я настоял. Ночь была бурная, и я убедился, что, несмотря на огромный житейский опыт и не присущую возрасту мудрость, в этом деле она пока была неопытной девочкой. С утра на обоих навалилась грусть. Вещи её бодики и слуги унесли, погрузив на ладью, а мы медленно-медленно шли, пешком, к пирсу, треплясь о чём-то не особо важном. Мне не хотелось расставаться, не хотелось отпускать, но я и сам уезжал. Скорее всего, надолго.
— Ричи, ты
