Лодка Владык подошла к лодке Арагорна, и тот остановился. Владычица окончила песню и приветствовала Хранителей.
— Мы приплыли, чтобы пожелать вам удачи на вашем опасном и трудном пути, — сказала Галадриэль.
— Вы долго гостили у нас, — добавил Келеборн, — но так уж случилось, что мы ни разу не разделили трапезы, потому мы приглашаем вас на прощальный пир здесь, на берегу двух потоков, что унесут вас далеко от Лориэна.
Лебедь медленно подошёл к причалу. Хранители развернули свои лодки и последовали за ним. И вот, на краю Эгладила, что на всеобщем языке значит Язык, в конце узкой косы, покрытой изумрудной травой, они последний раз пообедали в Благословенном Краю, но Фродо почти не притронулся к еде. Он смотрел лишь на Владычицу эльфов, слушал её голос. Теперь Галадриэль не казалась могущественной и грозной, исполненной тайной силы. Она неожиданно представилась хоббиту (как и всем, кто сталкивается с эльфами сейчас) прекрасной, но отстранённой, живым видением того, что уже навеки унесено в прошлое безостановочным потоком Времени.
После того, как они поели, сидя на траве, Келеборн снова заговорил о предстоящем путешествии.
— Спустившись по течению, — сказал он, указав рукой на юг, — вы увидите, что лес кончился, и дальше поплывёте мимо голых берегов. Многие лиги Река течёт в каменистой долине средь вересковых пустошей вплоть до высокого скалистого острова Тиндрок, который мы называем Тол Брандиром. Об его отвесный утёс разбивается она на два рукава, срываясь затем разъярённым водопадом Рэрос в низины Ниндальф, которые на вашем языке зовутся Мокропоймьем. Там она разбивается на извилистые русла меж болотистых топей и в виде столь же многочисленных потоков принимает в себя течение Энтрицы, начало которой даёт Лес Фангорна на западе. За Энтрицей по западному берегу Великой Реки лежит Рохан, а на противоположном берегу высится тёмное взгорье Эмин Муил. Ветер всегда дует там с востока, потому что оно смотрит через Гиблые Болота и Ничейные земли на Гирит Горгор и чёрные ворота Мордора.
Боромиру и тем, кто пойдёт с ним в Минас Тирит, лучше распрощаться с Великой Рекой до Рэроса и перейти Энтрицу выше болот. Но не заходите слишком далеко вверх по течению, не рискуйте вступить в Лес Фангорна, ибо это странный край, почти неведомый ныне. Впрочем, ни Боромир, ни Арагорн, несомненно, не нуждаются в этом предостережении.
— Мы в Минас Тирите, разумеется, слышали о Фангорне, — вставил Боромир. — Но то, что я знаю, кажется мне по большей части бабушкиными сказками, наподобие тех, какие мы рассказываем детям. Всё, что лежит к северу от Рохана, так далеко от нас в эти дни, что фантазии позволено гулять там беспрепятственно. В древности Фангорн лежал у границ нашего королевства, но уже много поколений людей ни один гондорец там не был, чтобы подтвердить или опровергнуть легенды, дошедшие к нам из глубины веков.
Мне доводилось бывать в Рохане, но я никогда не пересекал его в северном направлении. Отправившись в качестве гонца, я прошёл через Ущелье у края Белых Гор, переправился через Скальток, а дальше к северу — Сивоч. Это был долгий и утомительный путь в четыре сотни лиг, который занял у меня не один месяц, потому что я потерял своего коня у Тарбада при переправе через Сивоч. После такого путешествия и того пути, что я проделал с Отрядом, не сомневаюсь, что я найду дорогу через Рохан, и Фангорн тоже, если понадобится.
— Тогда мне не нужно ничего добавлять, — сказал Келеборн. — Но не отмахивайся от знаний, что дошли из глубин веков, ибо часто бабушки хранят в памяти такое, без чего некогда было непросто обойтись даже мудрецам.
Взяв из рук одной из своих дев чашу, Галадриэль встала, наполнила её белым мёдом, протянула Келеборну и торжественно произнесла:
— Пришло время для прощальной чары. Пей, Владыка Лориэна! И не печалься, хоть за полднем неизбежно следует ночь и наш вечер уже близок.
Затем со словами прощания она подала чашу каждому из Отряда. Но, когда они отпили, Владычица велела Хранителям снова сесть на траву. А для Владык принесли стулья.
Некоторое время Галадриэль, окружённая своими девами, молча смотрела на гостей, потом заговорила:
— Мы распили прощальную чашу, и между нами уже легла тень разлуки. Но прежде чем вы покинете Лориэн, примите прощальные подарки его Владык.
Вот дар Келеборна и Галадриэли предводителю Отряда Хранителей, — сказала она Арагорну и подала ему ножны, изготовленные для меча Элендила. По ним бежал узор золотых и серебряных цветов и листьев и вязь эльфийских рун, самоцветными вспышками образующих имя Андрил и рассказывающих историю меча.
— Клинок, извлечённый из этих ножен, — продолжила Галадриэль, — не может сломаться или затупиться даже в час поражения. Но есть ли ещё что-нибудь, что ты желал бы получить от меня на прощание? Ибо скоро завеса тьмы ляжет между нами и, быть может, мы не встретимся вновь под этим солнцем, а только на дальнем пути, что не имеет возврата.
И Арагорн ответил:
— Владычица, вам известны мои чаяния, и долго хранили вы то единственное сокровище, о котором я мечтаю. Но не в вашей власти вручить его мне, и к исполнению моего желания приведёт меня лишь мой собственный путь, путь сквозь тьму.
— Однако быть может, тебя обрадует вот этот дар, — сказала Галадриэль. — Ибо он был вверен мне, чтобы вручить тебе, когда твой путь ляжет через эту страну.
И она подняла с колен большой прозрачно-зелёный камень в форме броши, оправленной в серебро: орёл с распростёртыми крыльями. Владычица протянула брошь Арагорну, и камень вспыхнул, как солнце, просвечивающее сквозь молодую листву.
— Этот камень я дала Келебрайне, своей дочери, а та — своей, но отныне он переходит тебе, как символ надежды. Прими же в этот час имя, предначертанное тебе: Элессар, Эльфийский Камень из колена Элендила!
И Арагорн поклонился, и принял брошь, и приколол на грудь; и все вдруг заметили его поистине королевский облик: он сбросил с плеч, как почудилось Фродо, тяжёлый груз многолетних скитаний.
— Благодарю тебя за этот бесценный дар, — сказал он, — о, Владычица Лориэна, давшая жизнь Келебрайне и Арвен Андомиэль. Какую хвалу я мог бы произнести, выше этой?
В ответ Владычица молча склонила голову. Затем она обратилась к Боромиру и вручила ему золотой пояс; Мерри и Пину — маленькие серебряные пояса с пряжками в форме золотого цветка; Леголас получил лориэнский лук, более упругий и мощный, чем лихолесские, с тетивой из волос эльфов, и колчан со стрелами.
— А для тебя, мой милый садовник и любитель деревьев, — ласково сказала Владычица Сэму, — у меня приготовлен лишь скромный подарок. — Она протянула хоббиту светло-серую деревянную коробочку с единственной серебряной руной, выгравированной на крышке. — Это руна "Г", то есть, Галадриэль, — объяснила Владычица, — а в коробочку я положила немного земли из моего сада с тем благословением, какое ещё в силах дать. Она не убережёт тебя в пути, не защитит от опасностей, но если ты сохранишь её и когда-нибудь снова увидишь свой дом, то рассыпь эту землю в своём саду — пусть даже давно разорённом и опустошённом — и он расцветёт пышнее многих самых ухоженных садов Средиземья. Тогда, быть может, тебе вспомнятся Галадриэль и далёкий Лориэн, который ты видел лишь зимой, ибо наши весна и лето давно миновали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
