— Так, значит, она ничего собой, — сказала миссис Флетчер.
— Нет, золотко, «ничего собой» про нее не скажешь, миссис Клоп — она интересная. Миссис Клоп умеет жить в свое удовольствие. Уж она своего не упустит, это факт.
Леота взмахнула расческой и многозначительно замолчала — с розовых зубцов грозовой тучей слетело облако красных от хны волос.
— Волосы падают.
— Не может быть!
— Угу, начинают, — сказала Леота, снова взмахнула расческой и пустила по воздуху второе облако.
— Может быть, у меня перхоть завелась? — Чело миссис Флетчер омрачилось, выщипанные в ниточку брови поползли к носу, густо накрашенные ресницы захлопали.
— Не-а. — Леота чесанула еще раз. — Просто так падают.
— Наверняка это из-за последнего перманента, — сказала миссис Флетчер свирепо, — вы меня тогда добрых пятнадцать минут поджаривали.
— А вам меньше нельзя, — отрезала Леота.
— Ни с того ни с сего волосы не падают, — не унималась миссис Флетчер. — Нет, это, конечно, перхоть. А я не могла ее подхватить от мистера Флетчера?
— Ну вот что, — помолчав, отозвалась Леота, — знаете, вчера Тельма делала одной даме холодную, и я слышу — только вы не подумайте, я ни на что не намекаю, и вообще, — как эта Тельмина дама возьми да и ляпни, уж не помню, о чем они там говорили, что вы в положении, ну а раз такое дело, волосы, бывает, и падают и вообще с ними невесть что творится. И ничего тут не поделаешь, я так на это смотрю.
Наступило молчание, женщины таращились друг на друга в зеркало.
— Кто это сказал? — возопила миссис Флетчер.
— Чего не знаю, золотко, того не знаю, — отвечала Леота. — Да и по вас, золотко, никогда не скажешь.
— Где Тельма? Я узнаю у нее, — сказала миссис Флетчер.
— Золотко, зря вы кипятитесь по пустякам, — сказала Леота и быстро заработала расческой, будто этот маневр мог удержать миссис Флетчер на месте. — Вы не думайте, эта дама ничего плохого вам не хотела. А сколько у вас месяцев?
— Нет-нет, погодите, — сказала миссис Флетчер и кликнула Тельму. Та незамедлительно явилась и с ходу затянулась Леотиной сигаретой.
— Тельма, золотко, ну-ка поднатужься, припомни, у тебя вчера была одна дама, — сказала Леота, вылила на голову миссис Флетчер густую жижу и перехватила поток у затылка холодным мокрым полотенцем.
— Да у меня там дама недокрученная сидит, — отнекивалась Тельма.
— Мы тебя и задержим-то всего на минуту, — сказала Леота. — Кто там у тебя, Кобылья Морда? Припомни, какая дама вчера возьми да и ляпни, что моя дама в положении, — всего и делов. Ей смерть как хочется узнать.
Тельма скривила кроваво-красные губы и через голову миссис Флетчер залюбовалась своим отражением в зеркале.
— Хоть убей, золотко, не помню. Ну хоть убей, — вздохнула она. — Только вы не думайте, она вам ничего плохого не хотела. Нет, ты смотри, я и забыла, что уж уложилась, гляжу и думаю, да кто же это у меня за спиной, — вот смехота.
— Уж не миссис ли Хатчинсон вам сказала? — Вежливость давалась миссис Флетчер нелегко.
— Миссис Хатчинсон? A-а, вы на миссис Хатчинсон подумали. — Тельма захлопала ресницами. — Нет, милочка, она ходит ко мне по четвергам, и потом, мы про вас не говорили. Она небось и знать не знает, что вы в положении.
— Тельма! — одернула ее Леота.
— Я знаю одно: эта дама — кто бы она ни была — еще пожалеет. Нет, вы подумайте, когда я сама, можно сказать, еще толком не знаю! — кричала миссис Флетчер. — Нет, она у меня дождется!
— А почему? А что вы ей сделаете? — произнес детский голос, и все посмотрели вниз. Мальчик лет трех строил на полу под раковиной домики из алюминиевых зажимов.
— Билли, золотко, нельзя мешать тетям, — улыбнулась Леота и, игриво шлепнув мальчика, сделала за спиной знак Тельме: проваливай, мол, поскорее. — Полюбуйтесь-ка на нашего Билли! Мальчишке четырех еще нет, а его из салона нипочем не выманишь.
— Я его у вас раньше не видела, — сказала миссис Флетчер, нисколько не смягчившись.
— А он у нас раньше не бывал, вот вы его и не видели, — сказала Леота. — Это сынок миссис Клоп. Она устроилась на работу, в «Шляпы» к Фэй, больше ее никуда не брали. Спорить не приходится, зря он эти шляпы мерил, они ему на нос сползали и вообще умора! Дамам это, конечно, не по вкусу пришлось, да разве его удержишь. Вот они и сказали миссис Клоп, что они не поощряют его там околачиваться. А здесь он никому не мешает.
— Что касается меня, я не очень-то люблю детей, — сказала миссис Флетчер.
— Вот как! — сказала Леота мрачно.
— Вот так! Я и этого-то не рвусь заводить, — сказала миссис Флетчер. — Ох уж эта мне миссис Хатчинсон. На улице ее встретишь — смотрит прямо сквозь тебя, а за спиной Бог знает какие гадости говорит.
— Да мистер Флетчер вас пришибет, если вы теперь не родите, — сказала Леота рассудительно. — Раз уж у вас дело так далеко зашло…
Миссис Флетчер выпрямилась:
— Мистер Флетчер меня и пальцем не посмеет тронуть.
— Уж будто! — Леота подмигнула себе в зеркале.
— А вот и нет! Ему отлично известно, что стоит ему поднять на меня голос, и у меня разыгрывается мигрень, а тогда ко мне лучше не подступайся. Но если уже сейчас так заметно…
— Погодите, погодите, золотко, я никому из моих дам про вас не говорила и не скажу, даже про то, что у вас волосы падают, не скажу. А вам мой совет: купите себе такое платье, знаете, их еще называют «ждем аиста», — и все будет шито-крыто. О чем никто не знает, от того вреда не бывает, как миссис Клоп говорит.
— А вы и миссис Клоп сказали? — обреченно спросила миссис Флетчер.
— Ну что вы, миссис Флетчер, зря вы так — ни вы миссис Клоп в глаза не видели, ни она вас, так какая вам разница, что я ей говорила?
— Так я и знала! — Миссис Флетчер злонамеренно мотнула головой, дабы разрушить завиток, который выкладывала над ее ухом Леота. — Подумать только! Миссис Клоп!
Леота вздохнула:
— Видно, лучше я вам сразу скажу. Так вот, это не Тельмина дама мне про вас сказала.
— Как! Значит, это не миссис Хатчинсон?
— Да нет же! Мне про вас миссис Клоп сказала.
— Миссис Клоп! — От злости миссис Флетчер захлебнулась слюной, и фиксаж затек ей в ухо. — Интересно, откуда миссис Клоп могут быть известны такие подробности из моей жизни, ведь она со мной вовсе незнакома. Бывают же такие нахалки!
— А вот откуда. Помните, что вы делали в воскресенье?..
— Да, — отвечала миссис Флетчер.
— Так вот, в воскресенье мы с миссис Клоп коротали время вдвоем. Мистер Клоп с Фредом уехали на озеро, сказали, рыбу ловить, только никакой рыбы они, ясное дело, не поймали. Ну так вот, значит, сидим мы с миссис Клоп в ее машине, у нее, между прочим, «додж» тридцать девятого года…
— Уж так и тридцать девятого, — сказала миссис Флетчер.
— …пьем пиво, а мы купили себе по баночке джэксовского пивка — миссис Клоп говорит, его в Новом Орлеане варят, так что она другого и в рот не берет. И вижу я, подъезжаете вы, входите в аптеку, а мистер Флетчер — больше вроде некому? — в машине вас дожидается, и вскорости вы выходите оттуда с бумажкой какой-то в руке, не иначе как с рецептом. Я и говорю миссис Клоп, просто так, для разговора: «Вон миссис Флетчер идет, она у меня причесывается», — говорю.
— Я еще была в ситцевом, цветастом, — расставила ловушку миссис Флетчер.
— Факт, — выдержала проверку Леота. — И вот миссис Клоп посмотрела на вас — а она ужас какая приметливая! — и говорит: «Спорю на банку пива, что она на четвертом месяце».
— Какая наглость! — сказала миссис Флетчер. — Ох уж эта мне миссис Клоп.
— И зря вы так: от миссис Клоп вам вреда не будет, — сказала Леота. — Она очень даже симпатичная и вам бы понравилась. Только она ни минуты на месте не усидит. Вот вчера после работы мы с ней закатились этих бродячих уродов посмотреть. Я вчера рано кончила, в девять. В пустом складе, тут рядышком. Да неужто вы там не были?
— Нет, я не перевариваю уродов, — заявила миссис Флетчер.
— И зря, золотко. Раз уж вы в положении, вам самое время посмотреть на этих двойняшек, которые в банке, ей-ей.
— Каких еще двойняшек? — процедила миссис Флетчер.
— А у них там, золотко, в банке двое двойняшек сидят, друг с дружкой сросшиеся. Они сроду такие, и так мертвенькие на свет и появились. — Леота, понизив голос, зажурчала: — А сами вот такусенькие, ну, не длиннее пальца… извиняюсь, ага, теперь в самый раз, пора снимать, а по-вашему? И у них две головки, два личика, четыре ручки и четыре ножки, а срослись они вот тут вот. Одно личико сюда глядит, другое туда, через плечо через ихнее заглядывает, вот оно как. Прямо жалость берет на них смотреть.
— Брр! — передернулась миссис Флетчер.
— Страхота, верно? Так вот что, золотко, я вам хотела сказать: родители их двоюродные были, вот в чем дело. Билли, милок, а ну-ка сбегай к Тине за чистым полотенцем, с этого течет, хоть выжми, и не щекоти мне ногу заколкой. Слышишь, что я говорю? Ну и егоза этот малец, всюду он лезет.
