И в Чахтицы отправился гонец с поручением, чтобы на граде воздвигли виселицы на все четыре стороны света в знак того, что справедливость восторжествовала.
Костер уже догорал, когда граф Няри подошел к палатину и сказал:
— Уверяю твою палатинскую светлость, что на этом или другом месте вспыхнет еще один костер, и на нем в пепел обратится самая жуткая злодейка всех времен — Алжбета Батори.
Еще две страницы из чахтицкой приходской хроники
Я пишу эти строки января десятого дня в лето 1611 от Рождества Христова с сердцем, исполненным радости. Сегодня неожиданно пожаловал в град наш палатин Дёрдь Турзо, да будет ему честь и слава. Приехал со своею свитой, отправляясь в Прешпорок, дабы отвезти туда Андрея Дрозда, предать его суду и потребовать наказания. Он был немало озадачен, найдя Дрозда не в темнице града, а за приятельской беседой с кастеляном.
«Кастелян, вы проводите время за разговором с разбойником, которого должны держать в темнице?» — возмущенно спросил палатин.
Рядом с Андреем была Эржика Приборская. Испуганно обнимая его, она со слезами на глазах смотрела на палатина.
«Если этот человек должен быть в темнице, то и мое место рядом с ним, ибо я делал то же самое, что и он, — ответил кастелян. — Ваша палатинская светлость назначили меня кастеляном этого града и одновременно с этой должностью поручили следить за Андреем Дроздом. Я следил за ним согласно своей совести и разумению, а теперь передаю его вам».
Палатин кивнул ратным, чтобы они взяли Дрозда.
«Но, — гордо выпрямился Микулаш Лошонский, — одновременно слагаю с себя свои обязанности, которыми ваша палатинская светлость изволили почтить меня, и вместе с этой должностью отдаю и себя в ваши руки, ибо я заслуживаю той же участи, что и Дрозд».
«Подобной участи заслуживают многие, — ответил палатин, — но я их всех простил. Один будет отвечать за всех, и именно их предводитель, Андрей Дрозд».
«Если ваша светлость изволили решить так, — кастелян подошел к палатину, — чтобы один пострадал за всех, прошу вас, пусть это буду я».
«Нет!» — вскричал Андрей Дрозд.
«Почему ты решаешься на такую жертву?» — спросил палатин, явно растроганный этим поступком.
«Я стар, мои дни сочтены, и если я погибну, никто не будет меня оплакивать, но здесь…»
Палатин посмотрел на Эржику, которая трепетно смотрела на кастеляна — глаза ее были полны слез.
Палатин положил руку на плечо кастеляна.
«Ты мужественный человек, Микулаш, каким был всегда».
Тут к палатину подскочил Андрей Дрозд:
«Я никогда не соглашусь, чтобы из-за меня страдал тот, кого я так глубоко уважаю и так люблю!»
Палатин смотрел на кастеляна, смотрел на Андрея Дрозда, Эржику Приборскую и чувствовал, что уже не в силах заглушить голос своего сердца. Улыбка уже смягчила его строгое лицо.
«Так кого же из вас я должен увести?»
«Никого!» — воскликнула Эржика Приборская, которая тут же уловила перемену в чувствах и мыслях палатина.
«Пусть будет так, как ты решила», — сказал Дёрдь Турзо, искренне сожалея, что причинил столько страданий двум молодым сердцам.
Сегодня у меня были Дрозд, Кендерешши, Калина, Ледерер, Эржика, Магдула, Мариша и Барбора, которую быстро оздоровило счастье, улыбнувшееся ей. Все на седьмом небе, и мое старое сердце скачет и радуется вместе с ними.
Особенно преисполнены ликования Андрей Дрозд с Эржикой, поскольку сегодня Юрай Заводский принес грамоту, которой подтверждается их брак.
Но в подобном счастье не отстали и остальные — уже в воскресенье у них будет первое оглашение брака… Приходится спешить, поскольку вскоре они наденут военную форму.
Один Ледерер не станет солдатом. Он взял мастерскую Репаша, которая была ему предназначена вместе с дочерью мастера…
Столько блаженного довольства я еще никогда вокруг себя не видел.
Всем дышится легче, в том числе и городу.
Сегодня я встретил еще одного просветленного человека. Монаха, францисканца. Он пришел ко мне в приход, я с радостью узнал его. Это Михал Приборский, который некоторое время назад исчез. Когда он понял, что Эржика не его сестра, когда увидел, как она любит Андрея Дрозда и убедился, что никогда не станет его любить иначе, чем как брата, он ушел в монастырь, чтобы забыться. И нашел там утешение. Он искренне разделяет счастье Эржики…
Сентября 15 дня в лето 1614 от Рождества Христова. Пишу эти строки сразу же после ухода Микулаша Лошонского, который приходил известить меня, что чахтицкая госпожа скончалась сегодня ночью в подземной темнице.
Стало быть, конец спорам между палатином и королем — привлечь ли графиню к суду или нет. Она уже перед Высшим Судией…
Умерла она без света, без утешения, всем миром покинутая…
Смерть постигла и графа Няри, не подарив ему окончательной победы.
Не он — смерть привлекла Батори к суду.
К суду наисправедливейшему из всех!
На улице бешено завывает буря.
Словно испустили дух с десяток колдуний…
Примечания
1
Ян Поницен-Поницкий — историческое лицо Ян Поникен, евангелический священник из Чахтиц, предъявивший в конце 1610 г. публичное обвинение Алжбете Батори на «октавальном» суде (см. сноску на с. 566), на котором председательствовал палатин Дёрдь Турзо (см. сноску на с. 72). (Здесь и далее примеч. перев.)
2
Чахтицы — местечко в Тренчанском округе (жупе). Сведения о нем содержатся уже в грамотах XIII века. Обладало правом торговли начиная с XIV века. Привилегиями короля Сигизмунда (императора Священной Римской империи с 1410 г., с 1387 г. — короля Венгрии, в 1419−1421 и 1436−1437 гг. — короля Чехии) с 1437 г. жители местечка были освобождены от выплаты «тридцатника». После смерти Стибора из Стиборжиц Чахтицы в начале XV века перешли во владение знатного венгерского рода Орсагов из Гуты. Позднее их владения перешли к министерству уделов, а затем Максимилиан II (1564−1576) обменял Чахтицы с Уршулой Канижаи на ее наследственный замок (Нэдь Канижа недалеко от Дравы), который в качестве пограничной крепости имел важное оборонное значение. Уршула Канижаи вышла замуж за палатина Тамаша Надашди (1498−1562), и таким образом Чахтицы перешли во владение рода Надашди: сына Тамаша — Ференца Надашди (ум. 1604) и его жены Алжбеты Батори (ум. 1614), а затем их детей — Павла и Катерины Надашди, выданной замуж за Дёрдя (словац. Юрая) Другета. История местечка тесно связана с историей чахтицкого града.
3
Здесь приведена устаревшая транскрипция имени Мухаммед. Имеется в виду смерть турецкого султана Мухаммеда III (1566–1603), сына Мурада III, правившего с 1593 г.
4
При Житаве, левостороннем притоке реки Нитры, 20 октября 11 ноября 1606 г. было заключено перемирие между посланцами Рудольфа II (1576 1612) и султана Ахмета I. За 200 000 талеров турки отказались от ежегодного сбора дани и признали Рудольфа II императором.
5
Магистр — академическое звание профессора на философском факультете университета в средние века.
6
Знаменитый университет (с 1502 г.) в Германии, колыбель реформации и арена деятельности Мартина Лютера.
7
Катерина Палфи (1542–1618) — графиня, супруга палатина Иштвана Иллесхази, венгерского аристократа и гуманиста, литовского и тренчанского жупана (правителя округов); основала евангелическую гимназию в Бановцах.
8
Суперинтендант — иерарх протестантской церкви.
9
Элиаш Лани (1570–1618) — поначалу евангелический священник в Мошовцах, затем в Бытче, где и умер. Суперинтендантом стал в 1610 г.
10
Алжбета Батори (1560 1614) — графиня, вдова Ференца Надашди. Владычица чахтицкого замка и панства, известна в истории особой садистской жестокостью по отношению к молодым девушкам и женщинам. Возможно, она не купалась в их крови, как о том повествует легенда, однако умертвила великое множество невинных женщин, находя в их пытках и мучениях особое наслаждение. Когда ее преступления получили огласку, власти во избежание скандала в аристократических кругах — осудили ее на пожизненное заключение в подземелье ее же собственного града. Умерла (согласно некоторым источникам, была отравлена) 28 сентября 1614 г.
11
Восстание Дожи — знаменитое крестьянское восстание под предводительством мелкопоместного шляхтича Дёрдя (словац. Юрая) Дожи. За храбрость в войне против турок был возведен в дворянское сословие и в 1514 г должен был возглавить против них поход крестоносцев («куруцев»). Под Цегледом за короткое время он собрал 40 000 крестьян изнемогавших под гнетом шляхты. Когда король приказал ему вторгнуться в Боснию, Дожа призвал народ к борьбе против вероломной шляхты. Однако ему не удалось захватить Сегедин под Темешваром (совр. Тимишоара), он был разбит и взят в плен Яношем Запольяи, руководившим подавлением восстания и владевшим чуть ли не половиной Словакии (в 1526–1540 гг был венгерским королем). Дожа был заживо испечен на раскаленном железном троне. После расправы с повстанцами было введено жесточайшее кровавое законодательство, был принят венгерский кодекс «Трипартитум» («Три книги об обычном праве венгерского королевства» — лат.), узаконивавший притязания среднего и мелкого дворянства в ущерб интересам подневольных крестьян (т. е. было узаконено «вечное рабство»).
