заметила реакцию и добавила быстро:
— Извини… Я… я на самом деле не знаю подробности. Не факт, что… Неважно.
Симона закрыла лицо руками. На некоторое время воцарилась тишина, и только грудничок что-то мычал на своём грудничковом языке.
Симона проговорила, наконец:
— Чтоб этому Хокбергу пусто было! — Она прошмыгала, сглотнула, попыталась сдержать подступающие слёзы.
— Ты пей-пей! — Текла наполнила рюмки.
— Да что "пей"?! Что "пей"?!
Симона опрокинула рюмку, амасек растёкся тёмным маслянистым пятном по скатерти и через мгновение впитался в ткань.
— Как это нам поможет?!
Агнете почувствовала, что ноги стали ватными. Она бы и подняться сейчас не смогла, даже если бы случился пожар. Вот так подруги! Пришли и поддержали!
— А наши… — продолжала Симона. — Те ещё дураки! Перепели нам песни, что для них этот… — Симона посмотрела в сторону Амалие и Фритьофа.
Амалие стояла, наблюдая за перепалкой широко раскрытыми глазами. Она покачивала на руках Фритьофа.
Агнете велела:
— Поднимись к сёстрам.
Других случайных свидетелей в комнате не осталось, но Симона всё же передумала выражаться. Вместо этого она сказала:
— Какие же мужики тупые…
— Меньше слов, девочки, — сказала Текла. — Ты-то, Симона, вроде бы встала на ноги. Но у тебя один ребёнок, а у Агнете четыре! Надо что-то думать.
— А что вдовья пенсия? — спросила Агнете. — Есть, на что надеяться?
Симона фыркнула и отозвалась:
— Ну, может быть, для одного человека и достаточно.
— Так на "Русалке" и того не было, — произнесла Текла.
— Даже не начинай! — Симона метнула в подругу злой взгляд. — Вообще не стоило во флот идти! Ну что за судьба?!
Текла покачала головой, вздохнула и заметила:
— Зато парни какие были! Бравые, красивые. Монет не жалели…
— Текла, прекрати, — попросила Агнете, — сама же за здравие начала.
Текла выпила ещё рюмку и сказала:
— Как бы то ни было, я вам, девочки, теперь не помощница. Все деньги сейчас на лечение пойдут. Вот как муженька в строй вернут, так сразу. А до той поры крепитесь. И, кстати… — Текла помолчала немного, а потом добавила: — Агнет, мне тоже деньги нужны. Твой у моего занимал же?
Агнете не сразу, но кивнула. Она семейными деньгами никогда не занималась, но знала о долге.
— Так вот, — сказала Текла. — Я помогу тебе вещички распродать. Заодно свою долю заберу, хорошо?
Агнете вздохнула и кивнула.
Симона обратилась к ней:
— Подумай о работе. Я вот в госпитале медсестрой. Четырнадцать тронов за месяц. Четырнадцать! А работать иногда и по двенадцать, и по четырнадцать часов приходится, если поток.
Агнете почувствовала… Точнее будет сказать, что она в тот миг почувствовала что-то, что противопоставляется этим самым чувствам. Совершенную пустоту, вакуум, чёрную дыру, затягивающую её куда-то внутрь, в бездну.
— Эй, Агни… Агни, всё нормально? — спросила Текла.
"Нет, ничего не нормально. Это какой-то кошмар! Да. Это страшный сон, и он скоро кончится", — хотела ответить Агнете, но промолчала.
Вместо этого сказала, — голос стал грудным, пропадающим:
— Нет, ненормально. Но мы недавно купили землю… на Нагаре. Это дорогая земля. Там будет дорогой дом. Я надеюсь, что удастся так же дорого их продать.
— Только вот снова на Нагаре мы будем в лучшем случае месяцев через девять-десять, — произнесла Текла. — Тебе нужно перебраться куда-нибудь в общие каюты, да найти работу, чтобы потянуть время.
— Но… но я ничего толком не умею, — сказала Агнете.
— Но ты же вроде работала в ресторане…
— Я официанткой была!
Текла же продолжила:
— Здесь в официантки идти точно не стоит. Если без чаевых, то, считай, вообще за еду работать будешь. Могу пристроить посудомойкой к знакомым. Если повезёт, даже поваром возьмут. Рабочие руки всегда нужны. Много кто погиб, кроме солдат. — Текла посмотрела на ту часть стола, где стояли рюмки, к которым ещё никто не притронулся.
Вообще-то в их дружном коллективе было ещё две женщины — Клементина и Сура. Но обе погибли вместе с семьями во время разгерметизации отсека, в котором жили.
— Я же предлагаю съехаться, — сказала Симона. — Мне кажется, должны уступить. Будем жить в одной каюте. Коек там десять, так что ещё и место свободное останется. Текла, Агнете?
— Я пока спешить не буду, — отозвалась Текла. — Муж такой очнётся, спросит о доме, а я ему что?
— Понятно. — Симона перевела взгляд на Агнете. — Ну а ты что думаешь?
А той только и осталось, что сказать:
— Я не знаю. — Она ответила спустя несколько мгновений: — Я согласна.
6
На работе Агнете и присесть не могла. Пусть всего лишь один из многих, но камбуз, где трудилась Агнете, посещали тысячи людей. Только вроде бы разобрался с теми, кто пришёл на завтрак, как наступает обед и так далее и тому подобное.
Работа Агнете нехитрая: знай себе перегружай грязную посуду с подносов в моечные машины, из моечных машин в сушильные шкафы и, наконец, из сушильных шкафов обратно на кухню. Но бегать надо быстро, не поскальзываясь на влажном кафеле, перебив при этом кучу тарелок.
Кроме того, сложность в том, что Агнете не обладала силой покойного мужа. Она не могла поднять полную корзину с посудой, чтобы переставить из одного аппарата в другой. Приходилось разгружать, заставлять немногочисленные свободные полки, не путаться при этом, и — не допусти Бог-Император! — что-нибудь сломать. Агнете ждала, что такое событие непременно произойдёт и госпожа Сяо мало того, что наорёт на раззяву, так ещё и оштрафует. Но пока Бог миловал, и госпожа Сяо даже кивала Агнете, когда та, переделав за день все дела, отправлялась домой.
В этот момент возникала другая сложность.
На работе кровь кипела, нельзя было и подумать о том, чтобы сбиться с ритма и остановиться. Агнете об усталости не вспоминала. А усталость всегда наваливалась после, и приходилось опираться на стену, чтобы не растянуться на полу.
И вроде бы через пару недель Агнете начала потихоньку привыкать к суровым условиям работы, но её уверенность пошатнулась, когда она получила плату за труды тяжкие.
Десяток золотых монеток. Десяток золотых монеток за больные ноги, ошпаренные руки, пот и слёзы! Агнете вспомнила, что с мужем, бывало, тратила десятку, а то и больше, за один только поход в ресторан.
Думаю, не стоит говорить, в каком настроении Агнете вернулась в тот день
