особенно драматические события разыгрались в Хайфе, где проживало примерно 70 тыс. арабов. Арабские бизнесмены покинули город сразу после принятия резолюции о разделе. Уже в феврале — марте архиепископ Жорж аль-Хаким, примас Греко-католической церкви, организовал отправку большой группы арабских детей в Дамаск и Бейрут. К концу марта из Хайфы выехало около 25 тыс. человек. Еще 20 тыс. покинуло город в начале апреля — после того, как началось наступление Каукджи и распространились слухи о том, что арабская авиация собирается бомбить еврейские кварталы на горе Кармель. Наконец 21 апреля английский гарнизон ушел из города, и евреи захватили Хайфу.
Днем 22 апреля еврейский мэр Хайфы и его сотрудники встретились с лидерами арабской общины. Во время встречи евреи просили арабов остаться в городе. До окончания мандата оставалось три с половиной недели, Соединенные Штаты уже не столь твердо поддерживали раздел Палестины, и евреи хорошо понимали, какое впечатление произведет на международную общественность массовая арабская эмиграция. Представители арабов, в том числе архиепископ аль-Хаким, поначалу согласились не покидать Хайфу, однако заявили, что им потребуется несколько часов для консультаций с Верховным арабским комитетом. В Ливан для встречи со сторонниками муфтия и представителями Арабской лиги были срочно отправлены курьеры. В тот же день мэру и другим руководителям еврейской общины был передан ответ: арабы и дня не останутся жить под еврейским господством, а поэтому просят отпустить их из города. Как подтверждают донесения американского консула, все попытки переубедить их были безуспешны. Арабское население — около 30 тыс. человек — за 36 часов покинуло Хайфу и отправилось в Ливан.
В других районах Палестины арабская эмиграция стремительно возрастала, а в последние недели мандата достигла 175 тыс. человек. Бегство объяснялось различными причинами, однако оно, безусловно, не было спровоцировано призывом, с которым к жителям Палестины якобы обратились арабские правительства, планировавшие начать вооруженное вторжение в Святую землю. Хотя израильтяне после войны неоднократно ссылались на это распоряжение, следов его в документах Арабской лиги и в военных коммюнике того периода не обнаружено. Арабская печать и радио ставили перед собой скорее противоположную цель. За исключением городов, которые, как Хайфа, уже были захвачены евреями, Арабская лига предписывала палестинцам оставаться на местах, а против юношей призывного возраста, бежавших из страны, принимались суровые меры. Это распоряжение Лиги упоминалось даже в еврейских радиопередачах на иврите. В Рамалле командир Арабского легиона пригрозил жителям, что конфискует их имущество и взорвет дома, если они покинут город без разрешения. В какой-то момент ливанское правительство решило закрыть границу для всех палестинцев, кроме женщин, детей и стариков.
Самой очевидной из причин, которые привели к массовому исходу, был крах арабских политических структур в Палестине, последовавший в результате бегства арабских лидеров в тот момент, когда их присутствие в стране было особенно необходимо. Покинув Хайфу, иерусалимский Новый город, Яфо, Цфат и другие города, мухтары, судьи и кади нанесли своему народу серьезный удар. В силу полуфеодального устройства арабского общества неграмотные феллахи почти целиком зависели от владельцев земельных участков и кади, и стоило этой элите исчезнуть, как крестьяне очутились в общественном и культурном вакууме. Очевидно, под влиянием военных побед, одержанных евреями, страх усилился и ускорил эмиграцию. Кроме того, во многих случаях, например во время сражения за “иерусалимский коридор”, евреи, захватив арабские деревни, которые предположительно могли быть использованы арабами в военных целях, изгоняли местное население и взрывали жилые дома. Иногда арабские деревни становились базами для солдат Каукджи, что немедленно вызывало акты возмездия со стороны евреев.
Самая жестокая из этих карательных операций была проведена 9 апреля 1948 г. в деревне Дейр-Ясин, на подступах к Иерусалиму, организациями Эцель и Лехи. Жестокость, которую эти группы проявляли в своих действиях против англичан, с особой силой выразилась по отношению к арабам. После того как деревня была захвачена, там было убито более двухсот арабов, взрослых и детей, а изувеченные тела брошены в колодец. Хотя командование Гаганы, а затем и еврейское правительство, арестовавшее виновных в расправе офицеров Эцель, немедленно осудили это массовое убийство, оно имело далеко идущие последствия. Известие об этом злодеянии быстро распространилось по всей Палестине, обрастая все новыми подробностями. Феллахам ничего не стоило поверить этим рассказам — им ведь было отлично известно, как арабские террористы расправляются с мирными жителями-евреями. На улицах арабы открыто торговали фотографиями, запечатлевшими кровавую расправу. Кроме того, феллахам были известны слова Аззам-паши, сказанные перед началом арабского вторжения, о судьбе, ожидающей евреев: “Это будет война на уничтожение, беспощадная резня, которую будут сравнивать с монгольским нашествием и Крестовыми походами”. Неудивительно, что палестинские арабы ожидали подобного же отношения со стороны евреев. В то же время их лидеры предавали широкой огласке все действительные или вымышленные зверства сионистов, не задумываясь о том, какое действие окажет эта информация на арабское население. В апреле — мае арабы в ужасе бежали из деревень при приближении еврейских войск. Швейцарский наблюдатель Жак де Ренье так описывал панику арабов Яфо во время еврейского наступления:
“Страх мгновенно охватил всех, и вскоре эвакуация началась. Шоферы машин “скорой помощи” посадили в них свои семьи и уехали, позабыв о своих обязанностях. Больные в пижамах, медицинские сестры, врачи в халатах, покинув больницы, бежали из города. Все были одержимы одним стремлением — спастись любой ценой”.
После 15 мая, когда в страну вторглись регулярные арабские армии, обстановка в арабской общине на короткое время стабилизировалась. О дружбе и сотрудничестве между временной гражданской администрацией и местными арабами сообщается в военных мемуарах ряда арабских офицеров, в том числе в воспоминаниях Насера[328], Абдаллаха аль-Теля, Камала аль-Дина Хусейна и Каукджи. Но эти отношения продолжались недолго — арабским армиям не удалось укрепить свое положение. К 11 июня, когда вступило в действие первое перемирие, около 250 тыс. арабов бежало из районов, которые контролировали евреи. Перейдя в наступление, израильтяне изменили политику по отношению к местным арабам. Никто больше не уговаривал их остаться и приобщиться к благам, которые сулило еврейское государство. Наоборот, начав наступление после окончания перемирия, израильтяне в Лоде, Рамле и окружающих арабских деревнях способствовали тому, чтобы около 100 тыс. местных жителей обратились в бегство. Для этого применялся простой метод. Распространяя грозные предупреждения в арабских населенных пунктах, израильская армия еще до захвата их добивалась того, что все население бежало. К 9 июля число арабских эмигрантов достигло 300 тыс. В начале осени, когда началось первое еврейское наступление в Негеве, эмиграция продолжала возрастать. В это время даже самые оптимистически настроенные палестинские арабы вынуждены были признать, что еврейская республика, выстояв против вооруженного вторжения, показала, что и сама способна на жестокие
