— Свои плюсы. — Повторила Михаэль слова Сэлли, кивая служанке, которая поспешила удалиться. — Я правда думала, что станет легче… — Энгер только руками развел. — Какие планы на сегодня?
— Это напрямую связано с тем, какие планы на сегодня у тебя. — Миша покачала головой, выжидающе смотря на мужчину: — Пару дней назад уволил вороватого бухгалтера. В столице днем с огнем не найти порядочного человека, который бы еще и хорошо знал свое дело. А ведь нам еще столько нужно закупить… а налоги…
— Деньги сейчас — не проблема. Отгремевшая война пополнила не только казну императора, но и нашу. Да и мои земли приносят хороший доход.
— Не забывай, госпожа, оракулы каждого из семи королевств предсказывают скорый приход зимы. Дни становятся короче, а ночи — длиннее.
— Да, и это очевидно не только оракулам. — Согласилась Михаэль, принимая из рук служанки горячий чай: — Тогда можешь быть свободен на сегодня.
— Если госпожа хотела…
— Нет, с этим мне поможет Дракон. Кстати, ты не знаешь, где он?
Энгер медленно перевел взгляд с Миши за ее спину.
— Знаю.
— Госпожа.
И почему звук его голоса так на нее действует?!
Боясь расплескать чай, Миша поспешно поставила чашку на стол, замечая краем глаза, как Дэймос садиться на соседний стул. Слишком близко…
— И где ты…
— Пытался смириться с тем, что запах купленных высокородными ублюдками цветов задержится здесь еще на целую неделю. — Спокойно отозвался Дракон, после чего кинул на стол свежий выпуск столичной газеты. — А еще узнал «последние» новости. Какой поворот: генерал армии Эливиар — женщина. Об этом говорит весь мир.
— И он будет говорить об этом еще очень долго. — Усмехнулся Энгер, читая заголовок, а потом опуская взгляд ниже. — Подумать только, столько привилегий и заслуг… и все это принадлежит молодой девушке. Какой скандал.
— Совет в ярости. — Нервно улыбнулась Миша.
— Слабо сказано. — Отозвался Дэймос, медленно осматривая комнату, заполненную цветами.
— Совету придется спрятать свое недовольство в карман. — Продолжил Ворон, листая газету. — Потому что император объявил тебя лицом полностью неприкосновенным. К тому же, для простого народа — ты национальная героиня.
— То есть они не смогут меня привлечь к ответственности, обвинить во лжи, лишить всех прав…?
— Абсолютно. — Мужчина отложил газету. — Хотел бы я посмотреть на их попытки.
— Их просто поставили перед фактом. — Протянул тихо Дракон, закидывая ногу на ногу. — А насколько мне известно, люди загнанные в угол, визжат и отбиваются, как свиньи. — Миша кинула на него возмущенный взгляд. — Просто пытаюсь сказать, что они не смирятся с таким положением дел. Они могут смотреть тебе в глаза, улыбаться, разливаться потоками лести, а уже через минуту готовить план по твоему убийству. Увы, но теперь только твоя смерть сможет что-то исправить. Тебе следует быть настороже…
— Это тебе следует быть настороже. — Перебила его Михаэль, слыша в ответ тихий смех. — Энгер, надеюсь ты сегодня разберешься со своими проблемами.
— Считай, что уже все сделано, госпожа. — Ворон встал вслед за ней. — Но, повторюсь, если тебе необходимо…
— Уже нет. — Бросила Миша, пробираясь через цветочный сад, устроенный теперь прямо в ее усадьбе, к выходу. — С тем, чтобы сопроводить меня в Кристар справиться и Дракон.
— О… вот оно что. — Вздохнул Энгер. — Возможно, тебе стоит…
— Мне уже давно стоило навестить их. — Вновь оборвала его девушка, спускаясь по ступенькам невысокой лестницы. — А теперь, когда мне уже нечего скрывать от императора и общественности, пришло время поставить все точки над i… Возможно, они меня даже на порог не пустят.
— Госпожа, они твои родители, твоя семья, твоя кровь. Это что-то да значит.
— Хочется верить… — Миша остановилась, лишь когда дошла до ворот. — Все это время… весь этот год с половиной я думала о том, как пройдет эта встреча. Все-таки меня изгнали, даже не дав попрощаться и извиниться перед своей семьей. То чувство вины и обиды… оно не стало меньше со временем. Просто к нему еще добавилось сомнение… Прощают ли такое, Энгер? Из-за меня они были опозорены, их жизнь точно изменилась после того случая, и точно не в лучшую сторону. Жить с подобной ношей в таком тесном городе, как Кристар… Это настоящее проклятье, и в этом виновата я.
— Я уже говорил тебе это, не так ли? В произошедшем твоей вины нет…
— Черт возьми, это точно. — Произнес резко Дракон, который все это время стоял рядом молча. — Но ты зря распинаешься, Энгер. Того, кто в этом виноват на самом деле, она наказывать не хочет. Дьявол! Разве ты не об этом мечтала все это время? Не о мести? Разве ты сейчас не хочешь отомстить тому, кто сделал это с тобой? Ладно, я понял, что тебе плевать на себя, но что насчет твоей семьи?
— На чужом горе счастья не построишь. — Ответила на это Миша, отворачиваясь. — Новая смерть принесет лишь новую боль. Она не излечит старую.
— Святая простота. — У него это получилось настоящим ругательством.
— Это ее решение. — Пожал плечами Энгер, на что Дэймос поднял ладони вверх в жесте «вопрос снят». — С твоего позволения, госпожа. — Поклонился Ворон, прежде чем исчезнуть.
— Какое тебе дело, умрет он или будет жить? — Спросила через несколько секунд Миша, обхватывая ладонями прутья кованной решетки врат, устремляя взгляд в сторону леса. — Разве что-то изменилось? Я по-прежнему твоя хозяйка, а человек, по чьей вине я лишилась дома и семьи… он причинил твоему господину боль, которую ты причинить волей судьбы никогда не сможешь. Ты должен быть ему благодарен.
— Свою «благодарность» я ему передать не смогу. Ты запретила. — Его слова прозвучали жестко и негромко у самого ее уха. — Возможно, когда-нибудь ты поймешь, что боль врагов исцеляет.
Миша усмехнулась.
— Интересно, что станет со мной и всеми этими людьми, когда ты приступишь к собственному «исцелению».
— Ты ждешь ответа? — Через молчаливую минуту раздался его напряженный голос.
— Нет. — Повернулась девушка, отряхивая ладони. — Жду, когда ты построишь портал. Сегодня в Кристар праздник — первый сбор яблочного урожая. Нам надо поспешить, а то пропустим все веселье.
* * *
Ему явно было очень весело.
— Просто смирись с этим. — Проговорила Миша, прихватывая губами соломку и делая очередной глоток молочного коктейля. — В этом заведении прошли самые лучшие дни моего детства, скудного на впечатления. Потому, пока я ностальгирую, тебе придется терпеть. Конечно, есть еще один вариант: ты можешь уйти.
