Таким образом, характер человека представляет систему и динамичную и полипотентную, вследствие чего сходные наследственные задатки могут реализоваться в весьма различных формах. Естественно, возникает вопрос, возможно ли в таком случае генеалогическое изучение человеческих характеров, в частности – изучение их наследования. Несомненно, что это возможно, и задача характеролога заключается прежде всего в том, чтобы учитывать в данном случае не только многообразие в сходном, но и уметь рассмотреть сходное в многообразии, то есть уметь узнать сходные наследственные задатки, несмотря на то разнообразие, с которым они реализовались в жизни.
То, что было сказано о формировании характера, относится и к тем патологическим процессам, которые могут в нем возникать. На первый взгляд припадки генуинной эпилепсии со всеми сопровождающими их процессами в области психики, постепенный распад личности шизофреника или внезапные вспышки психозов маниакально-депрессивного больного могут производить впечатления чего-то рокового и неотвратимого, тем более что связь между возникновением заболевания и какими-либо внешними условиями не всегда удается установить. Мы имеем здесь настолько повышенную ранимость организма, главным образом нервной системы, которая не выдерживает даже более или менее нормально сложившихся жизненных условий. Задача в таких случаях сводится к тому, чтобы той или иной внешней коррекцией предотвратить болезненный процесс или помочь организму его преодолеть, если процесс уже развился. В последние годы мы имеем ряд больших достижений в деле такой профилактики и терапии нервных и душевных болезней. Но все же это только начало пути. Для того чтобы победить врага, нужно его узнать, нужно изучить его во всем многообразии его проявлений. Если эта книга, в которой характерологические материалы так часто переплетаются с психопатологическими, принесет какую-либо реальную помощь в деле такого изучения, то составитель ее не будет считать свой труд потерянным.
В дальнейшем изложении я сначала остановлюсь на описании различных типов характера, а затем перейду к характерологическому анализу рода Достоевских.
Изо всех предложенных до сих пор характерологических систем я ограничусь только системой психиатрической, разработанной рядом современных психиатров, педологов и невропатологов, главным образом Кречмером.
Нужно, впрочем, заранее оговориться, что сложность и разнообразие человеческих характеров настолько безграничны, что всякая классификация в данном случае будет иметь лишь относительное значение.
Преимуществом подхода Кречмера является то, что он кладет в основу своих типов и вообще в основу своих характерологических построений не только статические состояния, но главным образом динамические противоречия человеческой психики. Путем глубокого анализа он всегда вскрывает наличие двух противоположных тенденций, между которыми и располагается та биполярность, которая характеризует тот или иной тип.
Указанная особенность подхода Кречмера ясно выступает при сравнении его типологии с дошедшим из глубокой древности, от времен Гиппократа и почти до наших дней, делением людей на флегматиков, холериков, меланхоликов и сангвиников. В системе Гиппократа, в той форме, как она впоследствии была разработана Кантом, как и у Кречмера, в основу кладутся такие признаки, как склонность к веселью (сангвиники) или грусти (меланхолики), а также повышенная или пониженная чувствительность (холерики и флегматики). Но, несмотря на это внешнее сходство, какая огромная пропасть разделяет типы Канта от циклоидного и шизоидного типов Кречмера. Для Канта все эти признаки являются неподвижным фоном, на котором протекает вся психическая жизнь личности. Сангвиник, для Канта, это «всегда добрый товарищ, большой шутник, весельчак, который ничему в мире не придает большого значения (vive la bagatelle!) и все люди ему друзья» [192] .
Таким образом, для Канта веселый темперамент является только веселым и не содержит в своей природной сущности диаметрально противоположных состояний, именно состояний депрессии и грусти. Другими словами, в данном случае почему-то Кант не усматривает тех противоречий, которые скрываются в динамике человеческой личности. Между тем эти противоречия могут достигать такой силы, что проявяться в форме, например, совершенно неожиданного и непонятного для окружающих самоубийства человека, всегда считавшегося отъявленным весельчаком.
Точно так же и флегматик является в глазах Канта только «толстокожим», от которого «все направленные на него баллисты и катапульты отскакивают, как от мешка с ватою».
Согласно такому подходу, в котором совершенно отсутствует динамическая сторона, Кант приходит к утверждению, что «сложных темпераментов нет, как нет сангвинически-холерического (каким предполагают обладать все те пустые говоруны, которые пробуют уверить других, что они милостивые, но и строгие господа); их всегда и во всем только четыре и каждый из них прост; нельзя и предвидеть, что вышло бы из человека, который имел бы смешанный темперамент».
Из последователей типологии Гиппократа – Канта укажем хотя бы Джалета Стюарта, предлагавшего разделять все школьные классы на 4 параллельных группы, согласно четырем основным типам темперамента. Такое разделение, по его мнению, позволило бы осуществить индивидуальный педагогический подход к веселым сангвиникам, печальным меланхоликам и т. д.
Как уже упоминалось выше, Кречмер выделяет только два основных характерологических типа – шизоидный и циклоидный. В отличие от Канта, для Кречмера человеческие характеры являются не простыми, а в той или иной степени совмещающими в себе диаметрально противоположные тенденции. По отношению к шизоидным темпераментам он формулирует это положение следующим образом: «Только тот владеет ключом к пониманию шизоидных темпераментов, кто знает, что большинство шизоидов отличается не одной только чрезмерной чувствительностью или холодностью, но обладают тем и другим одновременно». Та же цитата может быть применена и к циклоидным темпераментам, если только слова «чувствительность» и «холодность» заменит» в ней на «веселость» и «грусть».
Таким образом, Кречмер синтезировал то, что так резко было разграничено у Канта, в результате чего его типы получили естественную жизненность и рельефность. Нужно, впрочем, отменить, что многое в типологии Кречмера еще остается недоработанным и спорным. В частности, это очень сильно дает себя знать в том, что, выделив всего только два характерологических типа, Кречмер пытается втиснуть в них множество самых различных жизненных случаев. В результате, вчитываясь в его характерологические диагностики, видишь, что, например, выделяемый им шизоидный тип практически получает столь же широкие, сколь и неопределенные очертания.
В дальнейшем мы сначала остановимся на кречмеровских типах и на том очень ограниченном числе случаев из рода Достоевского, которые более или менее укладываются в эту типологию, а затем перейдем к анализу значительно большей части характерологических проявлений в изучаемом нами роде, для которых эта типология явилась бы своего рода прокрустовым ложем. При этом заранее приходится оговориться, что, анализируя в кратком очерке целую группу людей, вряд ли возможно избежать некоторой схематизации столь сложных и малоразработанных вопросов, какими являются вопросы характерологические [193] .
Динамика душевных движений циклоидного типа протекает преимущественно между полюсами депрессивным (пониженного настроения) и гипоманиакальным (повышенного настроения). Во многих случаях оба эти полюса как бы волнами сменяют друг друга, вследствие чего психическая жизнь людей циклоидной конституции приобретает характер волнообразной кривой, представляющей смену двух противоположных состояний. С одной стороны, мы имеем состояние депрессии, выражающееся в форме тоски, упадка энергии, замедления (заторможенности) интеллектуальных и психомоторных процессов. Противоположностью (антиномией) предыдущему является состояние гипоманиакальное, характеризующееся веселым, приподнятым настроением, возбуждением и ускорением интеллектуальных и психомоторных процессов, а в случаях одаренности – ярким проявлением творческих способностей, обычно угасающих в период депрессии.
Эта смена двух состояний может принимать самые разнообразные формы. В случае слишком сильных амплитуд кривая душевной динамики может выходить за пределы нормы. Тогда мы будем иметь дело с патологическим состоянием маниакально-депрессивного психоза [194] .
Обычно в психиатрическую больницу попадают в периоды депрессивных состояний, которые не только лишают человека работоспособности, но и способны довести больного до самоубийства [195] .
Изучение именно этих крайних антиномий маниакально-депрессивного психоза и дало возможность Кречмеру подойти к анализу как пограничных по своему душевному здоровью психопатических личностей, так и таких, которые имеют лишь соответствующую окраску личности, не имеющую, однако, патологического характера. Таким образом, наряду с больными маниакально-депрессивным психозом, или – по терминологии некоторых авторов – циклофрениками, Кречмер выделяет еще группу циклоидов или людей с пограничной амплитудой маниакально-депрессивной динамики, и, наконец, обширную группу циклотимиков. К последним относятся уже такие характеры, которые, выражаясь фигурально, только посолены циклоидной солью, но, в отличие от циклоидов и тем более циклофреников, не проявляют признаков патологического пересола. Эту связь между нормой и патологией Кречмер формулирует следующим образом: «При рассмотрении эндогенных психозов в широких биологических рамках они являются не чем иным, как заострениями нормальных типов темперамента».
