Изучение именно этих крайних антиномий маниакально-депрессивного психоза и дало возможность Кречмеру подойти к анализу как пограничных по своему душевному здоровью психопатических личностей, так и таких, которые имеют лишь соответствующую окраску личности, не имеющую, однако, патологического характера. Таким образом, наряду с больными маниакально-депрессивным психозом, или – по терминологии некоторых авторов – циклофрениками, Кречмер выделяет еще группу циклоидов или людей с пограничной амплитудой маниакально-депрессивной динамики, и, наконец, обширную группу циклотимиков. К последним относятся уже такие характеры, которые, выражаясь фигурально, только посолены циклоидной солью, но, в отличие от циклоидов и тем более циклофреников, не проявляют признаков патологического пересола. Эту связь между нормой и патологией Кречмер формулирует следующим образом: «При рассмотрении эндогенных психозов в широких биологических рамках они являются не чем иным, как заострениями нормальных типов темперамента».
Итак, мы видели, что областью, в которой легче и интенсивнее всего совершаются душевные движения циклоидов, является сфера, расположенная между полюсами приподнятого, веселого настроения, с одной стороны, и депрессивного, печального – с другой. Та пропорция, в которой в данной личности развиты оба эти полюса, Кречмер называет диатетической пропорцией, или пропорцией настроения.
Далеко не у всех циклоидов обе рассмотренные тенденции бывают развиты сколько-нибудь равномерно. Циклоидные характеры, у которых преобладает полюс приподнятого настроения, Кречмер называет гипоманиакальными. Однако, как указывает и сам Кречмер, чистые гипоманиакальные характеры встречаются лишь в виде исключения, так как «многие из этих веселых натур, если мы с ними близко познакомимся, имеют всегда в глубине их существа мрачный уголок».
Циклоидов, в настроении которых преобладают пониженные, печальные состояния, Кречмер называет депрессивными. Чаще же всего гипоманиакальный и депрессивный полюс совмещаются в одной и той же личности, причем доминирующее значение по очереди приобретает то один полюс, то другой. Иногда подобного рода смены настроений происходят довольно ритмично, в некоторых случаях совпадая с определенными временами года.
Диатетическая пропорция является основой циклоидной личности. Но наряду с нею можно указать и еще ряд признаков, характеризующих людей этой конституции. По наблюдениям Кремчера, подтвержденным рядом работ других исследователей, циклоиды являются «преимущественно людьми общительными, добродушными, людьми, с которыми легко иметь дело, которые понимают шутку и приемлют жизнь, какова она есть. Они естественны и откровенны и быстро вступают в приятельские отношения с другими; в их темпераменте есть что-то мягкое и теплое». Эти мягкость и теплота свойственны не только гипоманиакальным, но, в той или иной форме, также и депрессивным состояниям.
Следует еще отметить склонность циклоидов к юмору, а также, нередко, богатое развитие фантазии. В некоторых случаях, как показывают, например, исследования проф. Т. И. Юдина, богатое воображение циклоидов может даже явиться источником их своеобразной лживости (так наз. Pseudologia phantastica).
Циклоидные характеры, как показал ряд исследований, гораздо чаще встречаются среди людей, обладающих так называемым пикническим телосложением. В самых общих чертах этот тип телосложения характеризуется интенсивным развитием широтных размеров тела, что, в свою очередь, стоит в связи с сильным развитием полостей – головы, груди и живота. Это брахиморфный, брахипластический, эйрисомный и т. п. типы других авторов. Пикники, особенно в среднем возрасте, являются людьми с относительно короткими конечностями и кругловатыми, упитанными, склонными к ожирению, формами тела.
В заключение отметим еще несомненную корреляцию между пикническим телосложением и предрасположением к некоторым болезням, главным образом к таким, которые обусловлены ранним отживанием и перерождением сосудистой системы. В сущности, так называемый Habitus apoplecticus прежних авторов в значительной мере соответствует пикническому типу Кречмера. Действительно, ряд статистических данных показывает, что среди пикников значительно поднимается процент смертности от артериосклероза и апоплексии [196] .
Рассмотренные нами циклоидные окраски личности и пикническое телосложение не являются характерными ни для самого Достоевского, ни для героев его романов. Точно так же мало они характерны и для всего рода Достоевских в целом. Более или менее заметно они дают себя знать лишь в двух-трех ветвях обследованного нами рода, а именно в потомстве двух младших сестер писателя – Веры Михайловны, по мужу Ивановой, и Александры Михайловны, по мужу Голеновской, а также отчасти в потомстве самого писателя.
В первой из этих ветвей циклоидные реакции выступают как в гипоманиакальной, так и в депрессивной формах, тесно переплетаясь с шизоидными и особенно с эпилептоидными компонентами. По-видимому, циклоидные компоненты привнесены в данном случае извне, со стороны Александра Павловича Иванова.
Еще более часты циклотимические компоненты (преимущественно гипоманиакальные) в ветви Голеновских. В данном случае родоначальница ветви, младшая сестра писателя, сама нечуждая циклотимических реакций, выходит замуж за еще более ясно выраженного циклотимика. Поскольку можно судить по фотографии, и телосложение Н. И. Голеновского приближается к пикническому (брахиморфному) типу, с чем вяжется и смерть его от апоплексии.
Кроме указанных двух ветвей отдельные указания на гипоманиакальные циклотимические реакции мы встречаем и в потомстве самого писателя. Так, например, дочь его Любовь пишет в своем «Альбоме признаний», что одной из главных черт ее характера является «веселость». Относительно внука писателя, Андрея, в материале, сообщенном нам его матерью, имеются указания на его «веселость и общительность», а также на развитое у него чувство юмора, выражающееся в рисовании карикатур. Однако все эти указания слишком отрывочны и неполны, чтобы на основании их можно было бы сколько-нибудь достоверно поставить диагноз циклотимической окраски личности, особенно по отношению к Л. Ф. и А. Ф. Достоевским. Нужно еще принять во внимание, что указания эти относятся в обоих случаях к людям очень молодым, когда веселость, как своего рода возрастной признак, может быть свойственна далеко не одним только циклотимикам [197] . Вообще, проявления веселости не есть какой-либо специфический признак, свойственный только циклоидам или циклотимикам. Скорее веселость характерна для всякого молодого здорового человека, за исключением разве ярко выраженных шизотимиков и депрессивных циклотимиков. Лишь сочетание веселости с целым рядом других признаков: общительностью, естественной тактичностью, юмором, реальной конкретной установкой по отношению к внешнему миру («синтонностью» – по терминологии Блейлера), наличием диатетической пропорции и т. п. дает возможность говорить о циклоидной окраске личности.
С бoльшими основаниями, чем дочь и внук писателя, может быть названа циклотимичкой его жена, Анна Григорьевна, со стороны которой и могли перейти к потомкам те или иные циклотимические компоненты. Анна Григорьевна, как она рисуется по ее дневнику, воспоминаниям и отзывам современников, кроме живого, по временам очень веселого характера, отличалась также наблюдательностью, юмором, реальными и трезвыми взглядами на жизнь, любовью к деятельности, большим практицизмом и т. п. чертами, придающими ее личности довольно заметную циклотимическую окраску с преобладанием гипоманиакального полюса. По всей вероятности, она унаследовала циклоидные черты от своего отца, которого она характеризует в неизданной части своих воспоминаний, как человека весьма веселого, «душу общества», балагура и шутника.
Рассмотренными примерами исчерпываются почти все замеченные мною проявления, вернее, намеки на проявления циклоидных характеров среди представителей рода Достоевских. Интересно, что во всех трех ветвях циклоидные варианты, по-видимому, оказываются привнесенными в род Достоевских извне – со стороны мужей и жен представителей этого рода.
Если в циклоидных характерах мы имели дело с различными проявлениями «пропорции настроения» (веселье – печаль), то в основе шизоидной личности лежит душевная динамика между полюсами, с одной стороны, повышенной чувствительности, с другой – холодности, до тупости включительно. Первый из этих полюсов называется гиперестетическим, второй – анестетическим. Проявления каждого из них, как в отдельности, так и во взаимных сочетаниях, могут быть чрезвычайно разнообразны. Преимущественные гиперестетики чаще всего бывают люди застенчивые, любящие уединение среди природы или книг. Всякий жизненный толчок, всякая шероховатость, всякий укол самолюбию воспринимается ими с повышенной болезненностью. «Я тщеславен так, будто кожу с меня содрали, и мне уже от одного воздуха больно», – жалуется один из героев Достоевского («Записки из подполья»). Подобная «обнаженность нервов» побуждает шизоида искать такой среды, которая его всего менее бы ранила. Чаще всего это выражается в форме так называемой «моллюскообразной» реакции, когда человек стремится уйти в самого себя, забиться в свой угол, забаррикадироваться от внешнего мира всеми возможными средствами. Как рак-отшельник находит защиту в найденной пустой раковине, так же и гиперестетический шизоид стремится найти такую среду, которая могла бы его защитить от толчков и уколов внешней жизни. Чаще всего эту роль и выполняют для него природа и книги. Подобные типы нередки среди замкнутых кабинетных ученых, ушедших от реального мира в область своей специальности, причем эта специальность редко бывает связана с животрепещущими вопросами сегодняшнего дня. Чаще это отвлеченные философские или даже теологические вопросы или изучение далекого прошлого и т. п. На окружающих такие ученые могут производить впечатление странных и чудаковатых людей.
Нужно, впрочем, иметь в виду, что подобные же, я бы сказал «шизоидоморфные», реакции могут давать и лица других конституций. Это может происходить в тех случаях, когда слишком обостряются противоречия между данной личностью и окружающем средой, вследствие чего человек, и не отличающийся повышенной чувствительностью и ранимостью, может все же дать молюскообразную реакцию. Особенно учащаются такие случаи после сильных социальных переворотов.
