Лиходеёвну».
А тут же Добрынюшка не ослышылсэ:
105. А бил он коня да по крутым рёбрам,
А-й доежжал он до города до Киёва,
А доехал до своей да родной мамушки.
Да говорыт ему да родна мамушка:
«Уш ты ой еси, Добрынюшка Мекитиц млад!
110. А отобрали у миня твою молоду жону,
Молоду жену Настасью Лиходеёвну;
Поступает она да нынь в законной брак,
А поступает с Олёшенькой Поповицом!»
А тут же Добрынюшка не задумалса,
115. А пошол тут Добрыня на почесьён пир
Ко тому же ко князю ко Владимеру.
А у князя у Владимера гости почётныя;
А увидели они да чюдо чюдноё,
А чюдо чюдноё увидели диво дивноё,
120. А увидели человека: платьё львиноё,
А львиноё платьё, волос(ы) длинныя,
А не стрыжоны волосы двенаццэть лет.
Опходила чарочка последьняя.
Да досталсэ Добрынюшки последней бакал.
125. Принимал тут Добрынюшка правой рукой;
Проздравлял тут Добрынюшка с чесным пиром,
А с чесным-де пиром да фсё со свадепкой.
Выпивал тут Добрынюшка на один он дух,
А снимал со правой руки злачон перстень
130. (А тот же перстенёчек обрученной был!)
Да кладёт-де Добрынюшка в хрустальней стокан.
Увидала Настасья Лиходеёвна,
Получила она да свой злачён перстень;
А розбила столы да фсе дубовыя,
135. Рострёпала фсе скатерти перчятыя*,
Розлила фсе напитоцьки заграничныя,
А скоцила ко Добрыни на белу шею:
А узнала она да мужа верного,
А верного-то мужа обрученого.
140. «Уш ты ой еси, Добрынюшка Микитиц млад!
А прости ты миня да во первой вины:
А принудил миня Владимир стольнекиефской,
А отобрал от твоей да родной матушки!»
А тут-то Добрынюшка войну открыл:
145. А он выхватил Олёшеньку Поповица,
Зацел Олёшеньку похватывать,
А зацел Олёшеньку подерьгивать, —
Порцёнышка у Олёши приоттыкались.
Проздравлял он Олёшеньку со свадёпкой:
150. «А здорово, Олёшенька, поженилса здесь,
151. А женилса ты, Олёшенька, да не с ким спать!»
295. Дюк Степанович
(См. напев № 45)
Было во городе во Галичи,
Жил был тут Дюк да фсё Стёпанович.
А было у Дюка приустроено,
А было у Дюка приуделано:
5. Широкой был двор да на семи вёрстах;
Было у Дюка ф широком дворе
Триста-то столбикоф серебреных,
Четыреста было позолоченых,
А медным, железным числа-смету нет;
10. Домики были белокаменны,
Во домиках пецьки фсё муравлёны;
Крыты-то домы фсё красной медью,
Котора ровняицьсэ со золотом.
Кузьници, бани были медныя;
15. Оградоцька была кругом железная,
Подворотёнки были фсё литой стали,
А литой-то стали фсё заморскою.
А стал тут веть Дюк да ф полном возросте,
Говорыл он да родной матушки:
20. «Уш ты ой еси, моя да родна маменька!
Дай-ко-се мне да благословленьицо
А съездить-то мне ф красён Киеф-грат,
А людей посмотреть да сибя показать!»
А дала ему мать бла(го)словленьицо
25. Ехать ему да ф красён Киеф-грат,
«А родимо моё да родно дитятко!
Будёш во городе во Киеве,
Своим ты именьём не похвастывай!..»
А пошол тут веть Дюк да на конюшын двор,
30. Выбирал он коня да сибе доброго,
Брал он веть збрую богатырскую,
Садилса во стремена военныя.
Поехал тут Дюк да по чисту полю,
А доехал до города до Киёва.
35. Князя-та в доме не случилосе:
Уехал во церкофь-то во Божею,
Во ту же во церкофь ко синю морю,
Ко синёму морю во Никольскую.
Не много тут Дюк да розговарывал,
40. Не много Опраксии росказывал;
А садилсэ веть Дюк на добра коня,
А-й поехал веть Дюк да вдоль по городу,
По тому же по славному по Киеву.
Доехал до церкви Никольскоё,
45. Оставлял он коня да не прывязана,
Не прывязана коничка — не приказана.
Заходит тут Дюк да во Божью церкофь,
Во ту же во церкофь во Никольскую.
Крес<т> онь веть клал да по-писаному,
50. Поклон он веть вёл по-учоному;
Платьицо на нём да бутьто макоф цвет.
Здивовались тут князи, фси веть бояра:
«Кто молоцца да воспоил-скормил?
Кто наредил да в цветноё платьицо?»
55. Стоял тут Владимер стольнекиефской,
Говорыл он Олёшеньки Поповичю:
«Уш ты ой еси, Олёшенька Поповичь млад!
Ты спроси про удала добра молоцца,
Какой он земли да какой вотчины?
60. «Которого оцца, какой он маменьки?»
Тут же Олёша не ослышылса,
Спрашивал удала добра молоцца:
«Какой ты земли да какой вотчины?
Которого оцца да какой матушки?»
65. Говорыл ему Дюк да всё Стёпанович:
«Ты поди проць, удалой доброй молодец:
А не то теперь поют да не то слушают;
Ты не слушаш веть звону колокольнёго,
А не слушаш чепья[259] — петья церковного».
70. Отошол проць Олёшенька Поповиц млад.
Отошла тут веть служба-та церковная.
Вышли удалы добры молоццы,
Княз-от Владимир-от челом им бьёт,
Говорыт старыку да Ильи Муромчю:
75. «Милости просим хлеба-соли исть,
Хлеба-соли-де исть да пива с мёдом пить
Ко князю Владимеру на почесьён пир
Да ко молодой кнегины да ко Опраксеи!»
Приглашат он веть Дюка фсё Стёпанова.
80. А скакали они да на добрых коней,
Поехали по городу по Киеву
Ко тому же ко князю на широкой двор.
А заехал веть Дюк на широ(ко)й двор,
Говорыл он Владимеру стольнекиефскому
85. (Забыл приказаньё родной маменьки):
«У вас во дворе да не по-нашему:
Наставлёны столбики сосновыя,
А сосновыя столбики еловыя;
А у нас как во городе во Галичи
90. Поставлёны столбики серебрёны,
А серебряны столбики позолочёны!»
Заходили во полаты княженецкия;
Садились за столы да за дубовыя
За те же за скатерти перчатыя,
95. За разны напитки разноличныя.
Они
