Мой ретроспективный взгляд на прошедшее мог бы вовлечь меня в объяснения, которые в настоящее время Комиссия должна была бы признать, по меньшей мере, запоздалыми.
Вопрос 67. Какая пробоина получена на “Суворове” около двух с четвертью часов дня вблизи левого подводного аппарата?
Ответ. По вопросу о пробоине, которая была получена на “Суворове” около 2 часов 15 минут вблизи левого подводного аппарата у меня нет определенных сведений.
Вопрос 69. Когда был сделан сигнал крейсерам и транспортам не удаляться далее 5-ти миль от эскадры (донесение лейтенанта Кржижановского)?
Ответ. Я не могу подтвердить донесение лейтенанта Кржижановского о том, что в день боя транспортам был сделан сигнал: “Не уходить далее пяти миль от эскадры”. Я этого не приказывал. Удаление транспортов на пять, на шесть миль, не ожидая распоряжения Командующего эскадрой, предписано было в одной из походных инструкций на случай столкновения с неприятелем, при обстоятельствах, когда рандеву неизвестно заранее и не назначено при появлении неприятеля.
При прорыве же Корейским проливом всему личному составу было известно, что эскадра стремится достигнуть Владивостока и что без этого рандеву дальнейшее существование эскадры немыслимо.
Вопрос 70. Почему посылали к “Суворову” миноносец “Бедовый” снять с него именно и только штаб?
Ответ. Я не имею никаких данных утверждать, что миноносцу “Бедовый” было отдано приказание идти к “Суворову” и снять с него только чинов штаба после того, как меня перенесли на миноносец “Буйный”.
Разъяснение этого вопроса могло бы быть получено Комиссией из Следственного дела о сдаче “Бедового”».
7.8. Ответы адмирала Р. на вопросы, не включенные Комиссией в общий список[307]
Не таким полным истреблением…
«Вопрос А. Считал ли Вице-Адмирал Рожественский полезным присоединение ко 2-й эскадре отряда контр-адмирала Небогатова?
Ответ. По вопросу — “Считал ли я полезным присоединение ко 2-й эскадре отряда контр-адмирала Небогатова” — я уже имел честь показать, что трехмесячной задержкой эскадры вдали от театра военных действий, потребовавшейся для присоединения отряда, создана возможность обновления средств японского флота.
Чем совершенно парализован численный прирост судового состава 2-й эскадры.
Отряд контр-адмирала Небогатова присоединился к эскадре 26-го апреля 1905 года у берегов Аннама. Но если бы присоединение не могло состояться, то задержанная эскадра необходимо должна была бы решиться тогда же на прорыв во Владивосток в том составе боевых судов, в котором она сделала переход Индийским океаном.
И, может быть, исход столкновения с тем же наличием японских сил выразился бы не таким полным истреблением нашей эскадры, каким он оказался в присутствии отряда контр-адмирала Небогатова».
К сожалению, не перед боем
«Вопрос В. Когда Вице-Адмирал Рожественский пришел к заключению о вредоносности для исхода боя 14-го мая 1905 года участия в нем отряда контр-адмирала Небогатова?
Ответ. К сожалению, я пришел к этому заключению не перед боем.
Идя в бой, я рассуждал иначе: признав, что вред от задержки 2-й эскадры под Мадагаскаром и под Аннамом уже непоправим, я старался воспользоваться фактом присоединения отряда, чтоб поднять дух личного состава эскадры, угнетенной бездельною проволочкой, и сам верил, что 12 кораблей в боевой линии сделают больше, чем 8».
Не в 20 кабельтовых, а в 38!
«Ныне, по внимательном изучении совершившегося факта, я пришел к совершенно противоположному заключению: двенадцать кораблей сделали гораздо меньше, чем могли бы сделать восемь.
Едва завидев неприятеля, 3-й отряд оттянул настолько, что к тому моменту, когда “Суворов” вышел в голову колонны 2-го и 3-го отрядов, флагманский корабль 3-го отряда находился от “Суворова” не в 20 кабельтовых, как надлежало бы девятому кораблю в строе кильватера, а в 38.
Поэтому и японский броненосец “Миказа” оказался в момент нашего первого выстрела в расстоянии пяти миль от броненосца “Император Николай I”, тогда как должен был быть в расстоянии меньшем четырех миль.
Затем, пока вся японская броненосная эскадра в тесном строе обстреливала наши головные суда, 3-й отряд все более отставал от головы эскадры и вследствие присущей необстрелянному личному составу слабости притягивал на себя некоторые суда 2-го отряда, которые, таким образом, также отвлекались от поддержки головных».
Призрак боевой линии
«Когда же некоторые из подбитых и объятых пожарами головных вынуждались выпадать из строя, то они, по мере того как справлялись со своими бедами, примыкали к хвосту 3-го отряда, причем призрак боевой линии растягивался так, как не мог бы быть растянутым, если б в линии не было четырех кораблей, по несчастью, все более и более оттягивавших от мест падения неприятельских снарядов.
Командовавший 3-м отрядом справедливо говорит в своем английском повествовании: “J began the battle the ninth from the leading ship and in an hour I was already the fifth”[308].
Но, к сожалению, в пространстве между пятым и четвертым кораблями нашей линии в это время могли маневрировать суда, а японцы и по истечении часа от начала боя держались в тесно сомкнутой колонне из двенадцати кораблей и били нещадно нашу голову, состоявшую из четырех кораблей.
Когда в исходе четвертого часа японские главные силы потеряли нас в дыму вследствие того, что между нашими головными броненосцами и их главными силами неосторожно врезались надвигавшиеся с юга неприятельские крейсера, занятые перестрелкою с нашими, тогда 3-й отряд приблизился к голове нашей боевой линии.
А в шестом часу, когда отряд адмирала Того, много пробежавший на юг, успел, возвратившись, вновь насесть на голову нашей эскадры, а отряд адмирала Камимура, еще более заблудившийся, догонял броненосцы, упавшие в хвост нашей линии, — тогда, по счастливому стечению обстоятельств, наш 3-й броненосный отряд занимал середину линии.
Причем флагманский броненосец “Император Николай I” был сначала четвертым от головного, потом, когда Того выбил “Александра III”, — третьим и когда перевернулся “Бородино” — вторым, но на весьма приличном расстоянии от “Орла”, который в последние минуты артиллерийского боя 14-го мая один служил мишенью для отряда под личною командою Того.
Наконец, когда Того, не успев пустить ко дну “Орла”, увел перед заходом солнца всю броненосную эскадру с поля сражения, тогда командующий 3-м отрядом с флагманским кораблем своим обошел “Орла”, прибавил ход до полного и за ночь ушел от тех, кто не мог за ним поспеть».
Отнюдь не был облечен властью
«Вопрос С. Почему Вице-Адмирал Рожественский не отправил отряд Контр-Адмирала Небогатова обратно прежде присоединения его к эскадре.
Ответ. На вопрос, почему я не отправил отряд контр-адмирала Небогатова обратно прежде присоединения его к эскадре, должен сказать, что до прибытия 2-й эскадры к Аннаму как эта эскадра, так и отряд контр-адмирала Небогатова составляли часть сил, имевших быть под общим начальствованием Командующего флотом в Тихом океане, по избранию которого (известного нам адмирала Скрыдлова! — Б.Г.) и был назначен контр-адмирал Небогатов.
Поэтому я мог представлять высшему начальству только соображения о вреде, который наносится делу задержкою эскадры ради присоединения к ней 3-го отряда, но отнюдь не был в то время облечен властью возвратить отряд в Кронштадт.
А затем, когда наиболее драгоценная часть времени была уже бесплодно потеряна, я, как выше объяснено, не сумел предусмотреть, что присоединением четырех броненосцев 3-го отряда я ослаблю, как это оказалось в бою, ядро эскадры, состоявшее из восьми броненосных судов.
Предусмотреть это было тем труднее, что в числе броненосцев 2-го отряда было три таких, которые по скорости хода имели весьма небольшое и, скорее, сомнительное превосходство перед броненосцами присоединявшегося отряда.
