— Не надо учить меня познанию. Лучше пригляди за своей графиней.
В тюрьму графиня Виноградова явилась с отвратительным настроением.
— Вы арестовали мою собаку, — заявила она дежурному. — Немедленно отпустите животное, иначе я буду жаловаться. — Дежурный выпучился на графиню. — Я по-русски с вами разговариваю? Немедленно освободите пса! И календарь поменяйте, сегодня не девятнадцатое, а двадцатое. Вы что, уснули?
Дежурный схватился за телефон. Разбуженное начальство было доставлено на проходную, начальство начальства также собралось на скандал, и самое большое начальство уже не спало, а было поставлено в известность и отдавало распоряжения. Графине Виноградовой вежливо объясняли, что в тюрьме не держат собак, но ее сиятельство требовала справедливости.
— Прекрасно! — восклицала она. — Тогда немедленно отпустите собаку!
— Но это невозможно! Это тюрьма! Тюрьма не питомник и даже не приют!
— Тем более, здесь не место для моей собаки.
Миру провели в кабинет и объяснили еще раз, что ни одной собаки в камерах нет, но она не поверила.
— Мы поищем! — крикнула она на мужчину в погонах с крупными звездами, и хватила по столу кулаком. Стол затрещал. Президентский портрет на стене нахмурился.
Начальник слетел с кресла и, звеня ключами, помчался по коридорам.
— Сейчас вы убедитесь, — обещал он, вскрывая камеры одну за другой.
Мира заходила в темные помещения, заткнув нос, осматривала по очереди сонные лица. За ней ходила делегация из охраны.
— Артур! — звала графиня, но пес на кличку не отзывался.
— Собаку зовут Артур, — шептались охранники, — узнайте в питомнике, нет ли у них собаки по кличке Артур?
— Деев! — звала Мира.
— Передайте, что фамилия собаки Деев, — повторяла свита.
На пороге следующего коридора начальник позволил себе крамольную мысль:
— Вы уверены, гражданочка, что Деев Артур — собака? Может быть, все-таки человек?
— Что вы хотите этим сказать? — оскорбилась графиня. — Что я человека не отличу от собаки?
Начальник побагровел, а молодой охранник, открывая следующую камеру, уточнил:
— Он точно кобель? Может, поискать в женском изоляторе?
— Артур! — звала Мира. — Ты где?
Сонные узники просыпались. Сопровождающая делегация прирастала с хвоста и вскоре перестала умещаться в коридоре.
— Ваше сиятельство… — услышала Мира сквозь гул и лязг.
— Стоп!
Процессия умолкла. Заключенные притаились за дверями.
— Кто сказал, «сиятельство»? — крикнула графиня.
— Я здесь, — повторил знакомый голос из-за запертой двери.
— Надо же… — удивился охранник, — пес-то говорящий!
Артур Деев дрожал от холода, сидя на скамейке в чужом дворе. Он съел бутерброд, купленный в ночном магазине, открыл банку пива, закурил и заметил палку, похожую на оружие Ангелов, прислоненную к детским качелям. Артур указал пальцем на палку.
— Оно? — спросил пес, стуча зубами, и получил утвердительный кивок. — С ума сошла? А если сопрут?
— Не сопрут.
— Оно все время стояло здесь?
— Не в тюрьму же его тащить, — объяснила графиня. — Мне от этой дубины сто лет не избавиться. Спорим, — предложила она, — я его оставлю на Красной Площади, к нему никто и близко не подойдет. Это мое проклятье. А от проклятия так просто не избавиться.
— Угу, — согласился Артур, грея синими пальцами пивную банку.
— Перестань дрожать. Видишь, я тоже без шубы и не дрожу.
— Сажали — тепло было, — сказал Артур.
— И пиво у меня такое же холодное.
— Вашему сиятельству с утра напиваться вредно.
— Жить тоже вредно.
Артур проглотил полбанки и затянулся сигаретой.
— Чего сидим-то? — спросил он. — Может, к Валерьянычу поедем, камин затопим, выспимся?
— Обойдешься, — сухо ответила Мира.
— Тогда давай к тебе… Или на вокзал.
— Мне нужно поговорить с человеком, который живет в этом доме. Пока не поговорю, никуда не пойдем. Двадцатое — мой «День Земли». Мой единственный шанс с ним договориться. В любой другой день он меня просто с лестницы спустит. Мы будем здесь сидеть столько, сколько понадобится.
— Может, лучше завтра к нему подрулить, а сегодня в баньке попариться? — предложил Артур. — С березовым веничком…
— Деев, ты совсем тупой? — рассердилась графиня. — Завтра он меня слушать не станет!
— Понял. Может, водки купить на троих? Или я машину пригоню. Там полбака осталось. Погреемся…
— Может, ты, наконец, заткнешься?!
— Уже заткнулся. Тебе отдали ключ от машины?
Мира порылась в рюкзаке, куда сложила личные вещи Артура.
— Твой идиотский паспорт… — сказала она, — дневник и самоучитель французского, которые ты бросил у Валерьяныча. Господи, где ты эту дрянь откопал? Какие-то справки, две фотографии… Ключи были с тобой?
— Пошли в машину, я ее без ключа заведу.
— Нет, — уперлась графиня. — Надо было за тобой идти вечером.
— Тогда идем к твоему человеку. Шестой час. Хватит спать.
— Он нужен мне бодрый и работоспособный.
— Что ты хочешь с ним сделать?
— Тебя не касается.
— Скажи, чтобы нас пустили в подъезд. Сядем у батареи…
— Как ты мне надоел! — вздохнула графиня. — Ты можешь помолчать хоть пять минут? — Она подошла к домофону и набрала код. — Здравствуйте, — поздоровалась Мира с женским голосом, который ответил на удивление быстро. — Извините за ранний визит, мне срочно нужно увидеться с господином Кушниром. Вы не подскажете, когда удобно…
— Слушаю вас, барышня, — ответил спокойный голос господина Кушнира.
— Еще раз извините, Давид Яковлевич, это вы?
— С кем имею честь?
— Виноградова Мирослава, если помните…
Тон хозяина в момент изменился.
— Что же вы стоите внизу, Мирочка? Заходите сейчас же!
Дверь открылась. Мира переступила порог, Артур последовал за ней, пряча за пазуху початую пивную банку. У лифта графиня Виноградова дыхнула на товарища перегаром:
— Сильно прет? — спросила она, нащупала в кармане жвачку и разделила ее с Артуром.
Пока поднимался лифт, товарищи работали челюстями, но, как только двери раскрылись, затаили дыхание. Давид Яковлевич встречал гостей в атласном халате. Артур не поверил глазам. Монстр, который должен был спустить графиню с лестницы, по отечески обнял ее и расцеловал, как родную дочь. Их сиятельство едва не упало в обморок от удушья.
— Подожди меня на лестнице, — приказала графиня псу.
— Ни в коем случае! Прошу вас, молодой человек, — пригласил Давид Яковлевич. Прежде чем войти в квартиру, товарищи выпустили из легких перегар и наполнили их тонким ароматом лаванды, которым господин Кушнир дезодорировал одежный шкаф. — Идемте, полуночники, — приглашал гостеприимный хозяин.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
