— Понимаю.
— У тебя кисть опухла, — виновато смотрит на мою руку.
— Ерунда.
— Так стыдно… Спасибо, что остался со мной. Я даже толком не успела обдумать этот свой глупый порыв, — искренне смущается она. — Просто ты с самого начала был такой собранный, спокойный и уверенный, что я… — тяжело вздыхает, так и не закончив мысль.
Спокойный?
Ну-ну… То-то мои смарт-часы в самый разгар процесса выдали: «Ваш пульс свыше ста двадцати ударов в минуту. Необходима релаксация».
— Сказать по правде, мне было не так страшно в твоем присутствии. Это несколько странно, но… говорю, как есть, — лупится на меня растерянно. — Я боялась, что Артем как-то пострадал при падении, и что я могу его потерять, — признается дрожащим голосом.
— Главное, что сейчас все хорошо.
— Да, как ты и обещал, — шумно шмыгает носом.
Ну нет, только не слезы.
Намереваюсь уйти, однако в последний момент внезапно осознаю, что обязан сделать то, что не давало покоя долгие годы.
Может и сон этот дурацкий перестанет мне сниться.
— Алена, тот эпизод в лесу, — в глаза друг другу пристально смотрим. — Охота и остальное…
Черт. Охренеть как это непросто. Извиняться. Не потому что в лом, а потому что это надо было сделать гораздо раньше.
— Я давно тебя простила, Ян, — не отрывая от меня пронзительного взгляда, прижимает плачущего мальчугана к себе. — Все ошибаются. По себе знаю…
Затихает.
С минуту молчим.
Киваю и ухожу.
Ощущая, как прошлое, наконец, меня отпускает…
Эпизод 3
Ян
Курим с Илюхой на улице. Его интересуют подробности «партнерских родов», а я, клянусь, слов в предложения толком собрать не могу. Да и вообще, он хоть и лучший друг, а делиться вот таким интимным моментом, вдруг объединившим нас с Лисой, не тянет совершенно… Впрочем, и его задорное настроение сходит на нет, стоит только на горизонте появиться Рыжей. Рыжей, в сопровождении Юнусова.
Здороваются с нами.
Руки, однако, парни друг другу не протягивают…
Парочка идет в сторону торца здания. Видимо, для того, чтобы помахать молодой мамаше в окошко. Поздно уже, да и не пустят к ней никого в ближайшие дни.
— Выдохни, — хлопаю Паровоза по напряженному хребту.
Наблюдаю за болезным и почему-то в башке помимо воли всплывает брошенная отцом фраза: «В том, что Дарина пошла на крайние меры, виноват ты и только ты».
— Выяснил, кто? — глубоко затягиваюсь.
— Да.
— Когда поедем гасить? Стрелу будешь забивать? Или завалимся к ним без предупреждения? — кидаю окурок на землю и тушу его подошвой кроссовка.
— Без предупреждения.
— Учитывая обстоятельства, это лучший вариант.
— Я один поеду, Ян.
— В своем уме? Идиотизм чистой воды.
— Это только мои терки. Не ваши.
— Не дури. Вместе разрулим. Маякнешь, понял? — жду ответа. — Илья…
— Да.
— Не вздумай лезть туда в одиночку. Ты, безусловно, крут, но не настолько… Месть не должна затмевать разум. К ней надо подходить с холодной головой. Ясно?
— Ясно.
— Выпьем в баре за углом? — предлагаю, дабы дернуть его отсюда.
Отказывается, а когда неподалеку снова начинают стучать Харитошкины каблуки, резко подрывается.
— Илюха, давай не сейчас, — пытаюсь тормознуть его, заранее зная, что ничего хорошего из этого не выйдет. Он же кипит весь внутри. Невооруженным глазом заметно.
Нагоняет девчонку у ворот.
Останавливает, прихватывая за локоть.
Говорят. Спустя минуту уже на повышенных тонах.
И да, что вполне ожидаемо, все это заканчивается потасовкой, ведь Камиль, как всегда, считает своим долгом вмешаться в эту бурю.
— Мать же вашу, что за день! — удрученно вздыхаю, наблюдая за тем, как разъяренные дурни катаются по асфальту.
— Хватит! — безуспешно призывает к миру Рыжая. — Я сказала, хватит!
— Прекращайте, парни, сколько можно? — устало тру переносицу.
— Как вы меня достали! — на эмоциях шипит та, за которую они бьют друг другу морды.
А потом нежданно-негаданно раздается выстрел, и петухи вынужденно замирают.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В недоумении вскидываю бровь и качаю головой, глядя на Харитонову, прижимающую дуло револьвера к своему виску.
— Упростить вам жизнь, а? Следующий будет сюда! Меня на хрен все задолбало! — информирует она хладнокровно.
— Спятила? Опусти, Сань, — испуганно просит Илья.
— Не приближайтесь ко мне! Оба! — цедит девчонка сквозь зубы.
Тишина вдруг кажется такой громкой, что становится крайне не по себе…
Никто не произносит и звука. До тех пор пока фигура Рыжей не скрывается за поворотом…
* * *
Смиренно жду дня Икс. Сперва думал вылететь прямиком в Болгарию, но потом решил, что неплохо бы немного поостыть к нашей встрече. В общем, оставшееся время провожу наедине с собой. На все забиваю.
Клуб оставляю на Клима. Детей на деда. Правда мать прошу за ними приглядеть. А то мало ли…
Во вторник привожу квартиру в идеальный порядок и ближе к девяти вечера еду в Шереметьево.
Отчего-то волнуюсь как сопливый пацан, еще и накручиваю себя капитально за те полтора часа, которые провожу в ожидании. А уж когда вижу Дарину в компании девиц из ее команды, вообще накрывает. Самыми что ни на есть противоречивыми эмоциями.
— Привет, — пока она растерянно замирает, целую в одностороннем порядке и на пару секунд стискиваю ее в объятиях, крепко прижимая к себе.
— Ты зачем здесь? — практически сразу отодвигается и недовольно хмурит брови.
Типа не ожидала меня тут увидеть.
— Дурацкий вопрос, Даш. Я всегда тебя встречаю.
Пытаюсь отдать ей цветы, но она, поджав губы, демонстративно отказывается.
— Это вам, — цокая языком, вкладываю букет роз в руки ворчливой старушенции, проходящей мимо.
— Оой, спасибо, юноша! — та разительно меняется в лице. Буквально расцветает, превращаясь в Божий одуван.
Забираю у своей девчонки чемодан и цепляю ее за руку, невзирая на протест.
— Как долетела? — интересуюсь буднично. А самого на части рвет. Потому что кольца на ее пальце я не ощущаю.
Сняла.
СНЯЛА!
Не отвечает, и это люто бесит.
Уже на улице выдирает свою ладонь из моей и достает телефон. Краем глаза вижу, что собирается заказывать такси. Доконать меня решила, не иначе!
— Машина рядом.
— Сама доеду, спасибо.
Считаю до пяти. На всякий случай напоминаю себе о том, что эта женщина родила мне двоих детей.
Мне, больному на голову ублюдку…
— Сделай одолжение, Дарин, не усугубляй.
— А ты перестань делать вид, будто ничего не происходит!
Отнимаю телефон, убираю его в карман и веду ее на парковку.
— Подстриглась? — спрашиваю, когда садимся в тачку.
— И что? Захотелось, — агрессирует в ответ.
— Мне нравится, не переживай, — отзываюсь ей в тон.
— Будто это меня волнует, — усмехается, занимая пассажирское сиденье. — Просто говорят, что новую жизнь нужно начинать именно так.
— Какая несусветная чушь.
Новую жизнь.
— Загорела, еще больше похорошела… — констатирую, досконально ее осматривая.
— Верни телефон, надо позвонить твоему отцу, — игнорирует мои скупые комплименты.
— У них все в порядке. Мелкие спят, не хер трезвонить. Разбудишь.
Не спорит. И на том спасибо.
Завожу мотор, выезжаю с территории аэропорта.
Первые двадцать минут проходят в напряженном молчании. Она отстраненно смотрит в окно, и я не выдерживаю, потому что атмосфера между нами накаляется до предела.
— Кольцо. Где?
— Сняла, — в ее голосе звучит вызов.
— И почему же?
— Потому что мы разводимся, — оповещает сухо.
— Спасибо, что вообще сообщила.
— Перед отъездом я подала заявление, Ян. Завтра съеду с квартиры. Только вещи соберу, — информирует деланно равнодушно.
Сука. Видит Бог, я терпел как мог.
Мельком глянув в зеркало заднего вида, резко жму на тормоз и сворачиваю в удачно подвернувшийся дорожный карман.
