— она душит тебя. Тут, я думаю, у нее больших угрызений совести не будет.
— Но я хочу, чтобы жертвой был ты. А убийцей пусть будет Дейдри Хендерсон. Зачуханная простушка, на которую никто не обращает внимания.
— Вот вам, Ариадна, пожалуйста, — сказал Робин. — Канва вашего следующего романа. Вам осталось только продумать ложные следы, по которым вы поначалу направите следствие, ну и, разумеется, все записать. О господи, какие у Морин кошмарные псы.
Они уже свернули в ворота Лонг-Медоуз, и навстречу им с лаем кинулись два ирландских волкодава.
Из сарая с ведром в руках появилась Морин Саммерхейз.
— Лежать, Флин. Кормик, ко мне. Привет. Я как раз убиралась у Пигги.
— Догадались, дорогая, — усмехнулся Робин. — По запаху все ясно. Как поживает Пигги?
— Вчера жутко нас напугал. Лежит, не поднимается, завтрак есть не желает. Мы с Джонни давай читать в специальной книге про поросячьи болезни, всю ночь не спали, все думали, как он и что, а сегодня с утра он жутко веселый и жизнерадостный. Джонни ему принес поесть, так тот на него как кинется! Едва с ног не сбил. Джонни потом пришлось ванну принимать.
— Да, вы с Джонни живете — не соскучишься, — подытожил Робин.
Ив пригласила Морин:
— Приходите к нам с Джонни сегодня, немного выпьем, хорошо?
— С удовольствием.
— Там будет миссис Оливер, — вступил Робин. — Но познакомиться с ней можно прямо сейчас. Вот она.
— Правда? — воскликнула Морин. — Вот это да! Вы, я слышала, вместе с Робином сочиняете пьесу?
— Нам вдвоем работается лучше некуда, — заверил ее Робин. — Кстати, Ариадна, когда вы утром вышли, на меня снизошло озарение. Насчет актерского состава.
— А-а, насчет актерского состава, — с облегчением повторила миссис Оливер.
— Я знаю, кто блестяще сыграет Эрика. Сесил Лич — он из театра в Калленках, играет в «Отщепенце». Как-нибудь вечером поедем туда и посмотрим.
— А ваш постоялец дома? — обратилась Ив к Морин. — Я хочу и его пригласить в гости.
— Мы приведем его с собой, — предложила Морин.
— Я бы хотела пригласить сама. Дело в том, что вчера я ему немножко нагрубила.
— А-а! Ну, он где-то поблизости, — неопределенно сказала Морин. — Может, в саду… Кормик… Флин… вот чертовы псины…
Она с грохотом бросила ведро и помчалась к пруду, откуда доносилось отчаянное кряканье.
Глава 13
Когда вечеринка у Карпентеров близилась к концу, миссис Оливер с бокалом в руках подошла к Эркюлю Пуаро. До этой минуты каждый из них находился в центре восторженного внимания. Но сейчас, когда было выпито изрядное количество джина и атмосфера стала совсем непринужденной, старые знакомые начали собираться в группки, обсуждать местные сплетни, и двум пришельцам удалось пообщаться друг с другом.
— Выйдем на террасу, — заговорщицки прошептала миссис Оливер.
В ту же секунду она сунула ему в руку маленький клочок бумаги.
Вместе они вышли через балконную дверь и оказались на террасе. Пуаро развернул листок.
— Доктор Рендел, — прочитал он.
Он вопросительно взглянул на миссис Оливер. Миссис Оливер энергично закивала, на лицо даже упал длинный завиток седых волос.
— Убийца он, — заявила миссис Оливер.
— Вы считаете? Но почему?
— Я просто знаю, — ответила миссис Оливер. — Это же типичный убийца. Само добродушие, сердечность, дружелюбие и все прочее.
— Возможно.
Убеждения в голосе Пуаро не было.
— Но каков, по-вашему, его мотив?
— Нарушение профессиональной этики, — отчеканила миссис Оливер. — И миссис Макгинти об этом узнала. Но причина — дело второе, главное — это он. Я пригляделась ко всем и говорю вам — можете не сомневаться.
Вместо ответа Пуаро как бы мимоходом заметил:
— Вчера вечером на станции в Килчестере кто-то пытался столкнуть меня на рельсы.
— Боже правый! Вы хотите сказать, что вас пытались убить?
— Ни секунды не сомневаюсь.
— А доктор Рендел выезжал по вызову, мне это точно известно.
— Я понимаю… да… доктор Рендел выезжал по вызову.
— Вот все и сходится, — с удовлетворением подытожила миссис Оливер.
— Все, да не все, — возразил Пуаро. — Вчера вечером в Килчестере также были мистер и миссис Карпентер, и домой они возвращались порознь. Теперь миссис Рендел — может, она и просидела весь вечер дома, слушая радио, а может, и нет — этого не знает никто. А мисс Хендерсон частенько ездит в Килчестер в кино.
— Вчера вечером не ездила. Она была дома. Сама мне сказала.
— Не следует верить всему, что вам говорят, — нравоучительно заметил Пуаро. — Родственники часто покрывают друг друга. С другой стороны, служанка-иностранка Фрида вчера была в кино и не знает, все ли жильцы Хантерс-Клоуз провели вечер дома! Так что сузить круг непросто.
— Ну, за мою компанию я, кажется, могу поручиться, — сказала миссис Оливер. — Когда это с вами случилось?
— Ровно в девять тридцать пять.
— Стало быть, на обитателей Лэбернемса можно не грешить. С восьми до половины одиннадцатого Робин, его мама и я играли в покер.
— Я думал: вдруг вы с Робином заперлись в комнате и трудились на пару?
— А матушка тем временем вскочила на мотоцикл, спрятанный в кустах? — Миссис Оливер засмеялась. — Нет, матушка была у нас перед глазами. — Она вздохнула, ибо на ум ей пришли более грустные мысли. — Работать на пару, — горько вымолвила она. — Это не работа, а сущий кошмар! Представьте себе: старшему инспектору Бэттлу нацепят большие черные усы и объявят, что это вы.
Пуаро даже вздрогнул от неожиданности:
— Предположить такое — уже кошмар!
— Теперь вам понятны мои страдания.
— Страдать приходится и мне, — признался Пуаро. — Кулинарные способности мадам Саммерхейз не поддаются описанию. То есть способностями тут и не пахнет. Сквозняки, ледяной ветер, расстройство желудка, кошачий запах, длинная собачья шерсть, сломанные ножки кресел, немыслимая кровать, в которой я сплю… — Он закрыл глаза, вспоминая свои мучения. — Тепловатая вода из-под крана, дырки в ковре на лестнице. А кофе?.. Жидкость, которую мне подают под видом кофе, невозможно описать словами. Мой желудок чувствует себя оскорбленным.
— Господи, — огорчилась миссис Оливер. — Но при этом она удивительно мила.
— Миссис Саммерхейз? Очаровательная женщина. Совершенно очаровательная. Но от этого только хуже.
— А вот и она, — сказала миссис Оливер.
К ним подходила Морин Саммерхейз. На ее веснушчатом лице застыло счастливо-отрешенное выражение. Она нежно улыбнулась им обоим.
— Кажется, я слегка перебрала, — объявила она. — Джин — просто прелесть. И так много! Обожаю вечеринки. В Бродхинни мы ими не очень избалованы. Это все в вашу честь — такие знаменитости! Как бы мне хотелось писать книги! Да вот беда — я ничего не умею делать как следует!
— Вы хорошая жена и мать, мадам, — напыщенно произнес Эркюль Пуаро.
Глаза Морин широко
