проникновенным, полным меланхолии голосом. — Вы спасли мне жизнь — и не однажды.
Потом все вышли на свежий воздух и перебрались в «Конскую голову», где легкие возлияния и театральные пересуды успешно были продолжены.
Наконец пришло время ехать домой. Миссис Оливер изрядно устала. В машине она откинулась на спинку сиденья и прикрыла глаза. У Робина же, наоборот, появилось второе дыхание — он трещал как сорока.
— …Вам тоже кажется, что это отличная мысль, верно? — закончил он.
— Что?
Миссис Оливер вскинулась, распахнула глаза.
Оказывается, она забылась в ностальгическом сне о доме. На стенах — чучела экзотических птиц, украшения из листьев. Рабочий стол, пишущая машинка, черный кофе, повсюду яблоки… Какое блаженство — ты предоставлена сама себе, никому ничего не должна… Какое блаженство! Писателю незачем вылезать на свет божий из своей тайной цитадели. Писатели — народ робкий, не очень общительный, не умея приноровиться к жизни в обществе, они изобретают себе спутников и говорят их устами.
— Вы, кажется, устали, — заметил Робин.
— Не сказала бы. Просто я не очень схожусь с людьми, вот и все.
— Я людей обожаю, а вы? — счастливо проворковал Робин.
— Нет, — твердо ответила миссис Оливер.
— Не может быть. В ваших книгах столько людей.
— Это другое. Я предпочитаю деревья, от них веет таким покоем.
— А я без людей не могу, — констатировал Робин очевидный факт. — Они меня вдохновляют.
Они подъехали к воротам Лэбернемса.
— Идите в дом, — распорядился он. — А я поставлю машину.
Миссис Оливер, как обычно, с трудом выбралась наружу и зашагала по дорожке.
— Дверь не заперта, — напомнил Робин.
Так оно и оказалось. Миссис Оливер толкнула дверь и вошла в дом. Свет не горел — не очень-то любезно со стороны хозяйки. Или это она из соображений экономии? Богатые — они нередко такие экономные. В холле улавливался запах духов, каких-то экзотических и дорогих. На секунду миссис Оливер даже засомневалась — не в чужой ли дом она зашла? Потом нащупала выключатель и повернула рычажок.
Квадратный холл из дубовых досок озарился светом. Дверь в гостиную была приоткрыта, и в проеме она увидела ногу. Значит, миссис Апуорд спать так и не ушла. Она заснула в кресле, и, судя по тому, что свет был выключен, заснула давно.
Миссис Оливер подошла к двери и включила свет в гостиной.
— Мы вернулись, — начала она и тотчас осеклась. Рука ее метнулась к горлу. Там словно застрял тугой ком, и в нем увяз крик, бессильно рвущийся наружу. Она лишь сдавленно выдавила из себя: — Робин… Робин…
Вскоре она услышала его шаги — насвистывая, он шел по дорожке, — быстро обернулась и побежала к входной двери встретить его.
— Не входите туда… не входите. Ваша мама… она… она умерла… по-моему… ее убили…
Глава 18
1
— Чисто сработано, ничего не скажешь, — пробормотал старший инспектор Спенс.
И без того красное, его лицо фермера побагровело от гнева. Он перевел взгляд на Эркюля Пуаро, тот сидел напротив и строго внимал ему.
— Чисто, но до чего мерзко, — продолжал он. — Ее задушили шелковым шарфом. Ее собственным, он был на ней, — кто-то оплел его вокруг шеи, перекрестил концы и потянул. Чисто, быстро, по-деловому. Таким способом убивали своих жертв разбойники в Индии. Никакой борьбы, никакого крика, зажимается сонная артерия — и все.
— Такой способ убийства известен далеко не каждому.
— Как сказать… но из этого ничего не следует. Вполне можно о нем где-нибудь прочитать. А практической трудности никакой. Тем более если жертва ни о чем не подозревает — как оно и было в нашем случае.
Пуаро кивнул:
— Да, с убийцей она была знакома.
— Безусловно. Они вместе пили кофе — одна чашка перед ней, другая перед ее… гостем. С чашки гостя отпечатки пальцев стерли самым тщательным образом, а вот с помадой оказалось сложнее — едва заметные следы все-таки остались.
— Выходит, это женщина?
— Разве вы ждали другого?
— Не ждал. Конечно, я полагал, что это женщина.
Спенс продолжал:
— Миссис Апуорд узнала одну из этих фотографий — фотографию Лили Гэмбол. Получается, тут есть связь с убийством миссис Макгинти.
— Да, — согласился Пуаро. — Связь с убийством миссис Макгинти тут есть.
Он вспомнил озорной огонек, блеснувший в глазах миссис Апуорд, когда она декламировала:
Миссис Макгинти с жизнью рассталась,
На небо улетела, на небе осталась.
С жизнью рассталась, рассталась.
А как? Высунулась сильно, как я, вот так!
Спенс продолжал:
— Она воспользовалась благоприятной, как ей показалось, возможностью — ее сын и миссис Оливер отправлялись в театр. Она позвонила этой особе и пригласила ее зайти. Вы так себе это представляете? Решила поиграть в детектива.
— Похоже. Ею двигало любопытство. Что-то она знала, держала это при себе и решила выведать побольше. Ей и в голову не приходило, что все может кончиться печально. — Пуаро вздохнул. — Для многих убийство — просто игра. Увы, это далеко не игра. И я сказал ей об этом. Но она не захотела меня слушать.
— Не захотела, теперь нам это известно. Что ж, все сходится. Когда молодой Робин перед самым отъездом забежал в дом, его мать как раз заканчивала телефонный разговор. И не захотела сказать Робину с кем. Напустила таинственности. Робин и миссис Оливер решили, что она звонила вам.
— Если бы это был я, — сокрушенно произнес Эркюль Пуаро. — Но кому она все-таки звонила? Узнать это никак нельзя?
— Как узнаешь? Вся связь у нас автоматическая.
— А служанка не может помочь?
— Нет. Она вернулась примерно в половине одиннадцатого — у нее свой ключ от задней двери. Прошла прямо в свою комнату — возле кухни — и легла спать. Света в доме не было, она решила, что миссис Апуорд уже спит, а остальные еще не приехали.
Спенс добавил:
— Она глухая и со своими причудами. Что творится вокруг, ее не сильно волнует, да и работой она, как я понимаю, особенно себя не утруждает, зато поворчать — тут она первая.
— Верной и преданной дому ее не назовешь?
— Совсем нет. У Апуордов она всего пару лет.
В дверь просунулась голова полицейского.
— Сэр, вас хочет видеть молодая дама, — объявил он. — Говорит, ей нужно вам что-то рассказать. Насчет вчерашнего вечера.
— Насчет вчерашнего вечера? Пусть войдет.
Вошла Дейдри Хендерсон. Бледное лицо напряжено, сама, как обычно, неуклюжая и неловкая.
— Я решила, лучше прийти к вам, — сказала она. — Если только не отрываю вас от важных дел, — добавила она извиняющимся тоном.
— Нисколько не отрываете, мисс Хендерсон.
