class="p1">Спенс поднялся и пододвинул ей стул. Она уселась на него и распрямила спину — эдакая школьница, гадкий утенок.
— Вы хотели что-то рассказать насчет вчерашнего вечера, — подбодрил ее Спенс. — Насчет миссис Апуорд?
— Да. Неужели правда, что ее убили? Мне и на почте сказали, и булочник. А мама говорит, быть такого не может… — Она смолкла.
— Боюсь, ваша мама, к сожалению, ошибается. Миссис Апуорд действительно убили. Итак, вы хотели сделать… хотели нам что-то рассказать.
Дейдри кивнула.
— Да, — сказала она. — Видите ли, я там была.
Весь облик Спенса как-то неуловимо изменился. С одной стороны, манеры его стали совсем мягкими и вкрадчивыми, с другой — он весь как-то подобрался, принял официальный вид.
— Вы были там, — повторил он. — В Лэбернемсе. В котором часу?
— Точно не скажу, — смутилась Дейдри. — Примерно между половиной девятого и девятью. Может, около девяти. Во всяком случае, после ужина. Понимаете, она мне позвонила.
— Миссис Апуорд вам позвонила?
— Да. Она сказала, что Робин и миссис Оливер уехали в театр в Калленки, что весь вечер она будет дома одна и приглашает меня составить ей компанию и посидеть за чашечкой кофе.
— И вы согласились?
— Да.
— И вы… пили с ней кофе?
Дейдри покачала головой.
— Нет, я пришла к дому… постучала в дверь. Но никто не ответил. Тогда я сама открыла и вошла в холл. Там было совсем темно, и в гостиной света не было, это я еще с улицы увидела. Ну, я удивилась. Позвала ее два или три раза, но она не откликнулась. Ну, я решила, тут какая-то ошибка.
— Какая же именно?
— Я подумала, может, она вместе с остальными уехала в театр.
— И не предупредила вас?
— Мне тоже это показалось странным.
— А ничего другого вам в голову не пришло?
— Ну, я еще подумала, может, это Фрида что-нибудь не так передала. С ней такое бывает. Как-никак иностранка. А тут она как раз вещи паковала — собиралась уезжать, — вот, может, в спешке что-нибудь и напутала.
— И как вы поступили, мисс Хендерсон?
— Ушла, и все.
— Вернулись домой?
— Да… не сразу. Сначала я немножко прогулялась. Была чудесная погода.
Минуту-другую Спенс просто молчал, глядя на нее. Даже не на нее, заметил Пуаро, а на ее рот.
Затем, словно освободившись от чар, деловито сказал:
— Что ж, спасибо, мисс Хендерсон. Вы правильно сделали, что рассказали нам об этом. Мы чрезвычайно вам признательны.
Он поднялся и пожал ей руку.
— Я и сама думала, что надо рассказать, — призналась Дейдри. — А мама была против.
— Даже сейчас?
— А я решила — надо рассказать.
— Вы поступили совершенно правильно.
Он проводил ее к выходу и вернулся.
Сел, побарабанил пальцами по столу и взглянул на Пуаро.
— Помады на губах не было, — объявил он. — Или это только сегодня?
— Нет, не только. Она вообще ею не пользуется.
— В наши дни? Как-то странно.
— Она вообще девушка странная. Неразвитая.
— И никаких духов, насколько я могу судить. А миссис Оливер говорит, что сразу учуяла запах духов — к тому же дорогих, — едва вошла в дом. И Робин Апуорд это подтверждает. Во всяком случае, мать его такими духами не пользовалась.
— Я думаю, эта девушка вообще не душится, — предположил Пуаро.
— Пожалуй, вы правы, — согласился Спенс. — Она похожа на капитана хоккейной команды из старорежимного женского колледжа… Только ей, насколько я могу судить, уже под тридцать.
— Примерно так.
— Значит, запоздалое развитие?
Пуаро задумался. Потом сказал: «Дело не только в этом».
— Тут что-то не стыкуется, — хмуро вымолвил Спенс. — Ни помады, ни запаха духов. К тому же мать у нее самая настоящая, а из матери Лили Гэмбол вышибли дух в пьяной драке в Кардиффе, когда девочке было всего девять лет… так что вряд ли Дейдри Хендерсон может быть Лили Гэмбол. Но вчера вечером миссис Апуорд звонила именно ей — от этого никуда не денешься. — Он потер переносицу. — Да, есть над чем поломать голову.
— А что говорит медицина?
— Большой ясности они не внесли. Полицейский врач наверняка утверждает только одно: к половине десятого она уже была мертва.
— То есть к тому времени, когда к Лэбернемсу подошла Дейдри Хендерсон?
— Возможно, если девушка говорит нам правду. Либо она говорит нам правду… либо это очень крепкий орешек. Она сказала, что мать не пускала ее к нам. Это не наводит вас на какие-нибудь мысли?
Пуаро задумался.
— Как будто нет. Со стороны матери это естественная реакция. Ее мать из тех, кто сторонится всяких неудобств и неловких ситуаций.
Спенс вздохнул.
— Итак, Дейдри Хендерсон была на месте преступления. Возможно, кто-то побывал там до нее. Женщина. Женщина, которая пользуется помадой и дорогими духами.
Пуаро пробурчал:
— Вам придется провести расследование…
Спенс его перебил:
— Я его уже провожу. Пока без лишнего шума. Иначе можно кого-то вспугнуть. Чем занималась вчера вечером Ив Карпентер? Чем занималась вчера вечером Шила Рендел? Десять против одного, что они просто сидели у себя дома. Карпентер, насколько мне известно, был на каком-то собрании.
— Ив, — задумчиво произнес Пуаро. — Мода на имена меняется, не правда ли? Вряд ли сегодня встретишь имя Ева. А Ив — имя вполне популярное.
— Дорогие духи ей по карману, — как бы рассуждая вслух, сказал Спенс.
Он вздохнул.
— Нужно как следует покопаться в ее прошлом. Муж погиб на войне — очень удобная версия. Объявляешься где угодно, эдакая печальная вдовушка, скорбящая по какому-нибудь храбрецу-летчику. Ни у кого духа не хватит о чем-нибудь тебя расспрашивать.
Он перевел разговор на другую тему:
— Этот сахарный молоток, или как там его — то, что вы мне прислали, — думаю, тут вы попали в десятку. Это орудие убийства в деле миссис Макгинти. Доктор говорит, что такой удар вполне мог быть нанесен этим молотком. К тому же на нем — следы крови. Вымыть-то его вымыли, да не все знают, что даже крошечное количество крови можно выявить — если применить новейшие реагенты. И мы точно выяснили — на молотке была человеческая кровь. Но эта нить опять ведет нас к семейству Уэтерби и этой девице Хендерсон. Или нет?
— Дейдри Хендерсон сказала без капли сомнения — сахарный молоток был ими отдан на распродажу «Приноси и покупай» в честь праздника урожая.
— А миссис Саммерхейз абсолютно уверена, что дело было под Рождество?
— Миссис Саммерхейз ни в чем и никогда не уверена абсолютно, — мрачно сказал Пуаро. — Она очаровательная особа, но в делах ее, в том, как она ведет хозяйство, отсутствует какой-либо порядок. Кроме этого, могу засвидетельствовать — а я живу в Лонг-Медоуз и
