Собрать свои бумаги, взять дело Бахтамова и дойти до кабинета Нефедова – все это заняло не более десяти минут. В приемной, как обычно, никого не было, кроме секретарши, которая молча показала на дверь.
На этот раз Нефедов, вопреки обыкновению, принял его, сидя за своим столом, в глубине кабинета.
– Садитесь, – негромко пригласил он Колчина.
Видимо, у генерала было плохое настроение, потому что он долго не решался заговорить.
– Осваиваетесь на новом месте работы? – вдруг спросил он. – Ведь перерыв был достаточно большой.
– Да, товарищ генерал. – Казалось, нервное состояние Нефедова передалось и Колчину.
– У вас много дел? – спросил Нефедов.
– Не очень. В производстве четыре. Я веду сейчас дело Бахтамова, – решил немного подыграть своему начальнику Колчин. Нужно знать всю правду, какой бы горькой она ни была.
Генерал не принял игру в поддавки.
– Вчера вы мне докладывали об этом деле, – беспощадно сказал он, – и я давал вам две недели на его завершение. Сегодня утром я узнал, что обстоятельства изменились.
Колчин вдруг вспомнил уверенное лицо Фогельсона.
– В общем, так, – продолжал генерал, – дело можете сдать другому следователю, а сами занимайтесь расследованием оставшихся дел.
– Кому я должен сдать дело? – очень спокойно спросил Колчин. – Вы не назвали фамилию.
– Да, действительно. К вам зайдет майор Белякович, сдайте дело ему.
– Почему? – спросил Колчин. Он не сказал больше ни одного слова, но даже этого вопроса оказалось достаточно, чтобы генерал вспыхнул.
– Так нужно, подполковник Колчин, выполняйте указание. Здесь вам не милицейский бардак.
Это было нечестно, и Нефедов знал, что это полный удар, но все-таки не удержался. Видимо, был очень раздосадован.
– Я должен знать, – холодно и подчеркнуто официально произнес Колчин, – на каком основании у меня забирают уголовное дело? Если его прекращают, то по каким обстоятельствам? Если мне не доверяют, то почему?
– Кто сказал, что вам не доверяют? – разозлился Нефедов. – Просто изменились обстоятельства дела. Так нужно, подполковник. Все, больше я ничего не скажу, выполняйте приказ.
– Вы разрешите обратиться с рапортом к директору? – спросил Колчин, вставая.
– По какому вопросу? – поднял на него глаза Нефедов.
– Я считаю несправедливым и неправильным изъятие у меня уголовного дела. Более того, я убежден, что убийцы полковника Бахтамова имели непосредственную связь с убийцами полковника Иванченко в Минске, а также имеют отношение к вчерашней аварии, вернее, наезду, – он все-таки волновался, – на майора Бориса Коробова. В связи с этим прошу разрешить мне обратиться к директору ФСК лично.
– Какой вы упрямый! – примирительно сказал Нефедов. – Ладно, садитесь, поговорим. При чем тут Коробов? Он ведь попал в простую аварию.
– Это был умышленный наезд, товарищ генерал, – твердо произнес Колчин. – Я вчера сам побывал на месте происшествия.
– Надо было хотя бы предупредить, – пробурчал генерал. – Что еще?
– Майор Коробов передал мне списки сотрудников группы «Рай». Формально он нарушил какие-то правила, так как на меня нет еще полного допуска ко всем документам. Но этот допуск был, и вы, товарищ генерал, об этом знаете.
Нефедов молчал. Он достал сигареты и сейчас дымил, слушая Колчина.
– Вчера вечером ко мне пришел полковник Марк Фогельсон, – продолжал Колчин. – Он предупредил меня, чтобы я завершил это уголовное дело или закрыл его по любым признакам. Я отказался, и тогда он пригрозил мне, что дело все равно закроют или отберут. Он даже предупредил меня, что завтра утром вы вызовете меня к себе и потребуете закрыть это дело или передать его другому следователю. Что вы и сделали, товарищ генерал, – строго закончил Колчин.
– Кто такой этот Фогельсон? – спросил Нефедов, не поднимая глаз.
– Бывший сотрудник спецподразделения «Рай» отдела «С».
– Он вам угрожал?
– Скорее предупреждал.
Нефедов помолчал, достал следующую сигарету.
– Вы считаете, я с ними заодно? – спросил он.
– Нет, товарищ генерал, я знаю вас много лет. Просто мне неприятно, что он оказался прав.
Генерал промолчал. Затем встал и, показав рукой, чтобы Колчин не вставал, начал ходить по кабинету. Наконец вернулся к столу.
– Давай еще раз подробно расскажи мне все, что там было. – Он впервые в жизни обратился к Колчину на «ты». Тот понял, что, во всяком случае, не проиграл.
Рассказ занял около получаса. Генерал не перебивал, внимательно слушая Колчина, только его пепельница постепенно наполнялась окурками. Когда Колчин завершил свою историю, он еще минут пять дымил последней сигаретой, не задавая ни одного вопроса. Затем, резко повернувшись, поднял трубку внутреннего телефона.
– Владимир Александрович, это говорит Нефедов. Мы тут посоветовались и решили, что дело должен заканчивать сам Колчин. Да, следователь Колчин. Под мою ответственность, товарищ генерал. Я понимаю. Но у Колчина был допуск, просто небольшой перерыв в работе. Хорошо, я согласен. Да, предупрежу. Обязательно. До свидания.
Он положил трубку, хитро улыбнулся:
– Настаивает, чтобы я у тебя отобрал дело. Говорит, ты еще не полностью прошел проверку.
Это была обычная практика еще в старом КГБ. После того, как человека оформляли на работу, его еще в течение года выборочно проверяли, оформляя уже спецдопуск.
Теперь, воспользовавшись формальным перерывом в работе, у Колчина могли отобрать уголовное дело.
– В общем, иди и занимайся делом. Только очень осторожно, – поднял руку Нефедов. – Ты знаешь, что такое спецподразделение «Рай». Это убийцы, «ликвидаторы«. Ты и пикнуть не успеешь. Поэтому будь очень осторожен. Хотя не думаю, что после твоих фокусов они посмеют тебя убрать, иначе будет грандиозный скандал.
– А как Владимир Александрович? – спросил Колчин.
– Ему, видимо, тоже кто-то подсказал эту идею. Я через два дня еду с ним на рыбалку. Узнаю, чья это была идея. А ты осторожно пощупай других членов группы «Рай».
Колчин встал.
– Разрешите идти?
– Небось думал, что я с ними заодно? – снова спросил Нефедов. – А ты верь людям, Федор Алексеевич. В наше время только и остается, что верить друг другу. Сейчас и не разберешь, кто враг, а кто друг. Вчера одно уголовное дело завершили. Так там против нас работал бывший сотрудник эстонского КГБ, кстати, окончивший Московскую высшую школу КГБ. Вот такие дела. Будь очень осторожен, – сказал генерал в заключение.
Когда Колчин ушел, он еще минут пять мерил свой кабинет шагами, потом подошел к селектору.
– Майора Варламова ко мне.
Появившемуся офицеру он коротко сказал:
– Возьмите под наблюдение следователя Колчина. Дайте ему надежную охрану. И пусть будут осторожны. Против него могут действовать профессионалы.
В другом кабинете Владимир Александрович, заместитель директора ФСК, звонил заместителю директора Службы внешней разведки генералу Лукошину. Он звонил по правительственной вертушке, исключавшей возможность подслушивания. На этих длинных желтых телефонах был еще герб Советского Союза.
– Добрый день, генерал, – просто начал Владимир Александрович. – Как у тебя дела?
– Все в порядке. Ты убрал своего следователя? – спросил Лукошин.
– Не получилось.
– Как это не получилось? – разозлился генерал-разведчик. – Прикажи, чтобы передал дело – и все.
– Начальник следственного отдела заартачился. Отказывается менять следователя. Ты его знаешь. Генерал Нефедов, маленького роста, помнишь, я вас на приеме знакомил?
– Может, он что-то заподозрил?
– Да нет, ничего. Просто настаивает, чтобы его следователь завершил уголовное дело. Он вообще всегда поддерживает своих следователей, не любит их менять.
– Смотри сам, Владимир Александрович. Группа «Рай» в твоем ведомстве. Всплывет что-нибудь наружу – и будет нехорошо.
Лукошин больше ничего не сказал, но другой генерал его понял.
– Не будет, – успокоил Лукошина его собеседник, – постараемся что-нибудь предпринять.
– Может, я пришлю своего специалиста? – спросил Лукошин.
– Ты думаешь, у меня плохие специалисты? – обиделся генерал из контрразведки.
– Вижу, какие специалисты, если этот майор остался жив, – пробормотал Лукошин, зная, что их разговор невозможно подслушать.
– Твои тоже один раз промазали. В Минске, – напомнил Владимир Александрович.
– Сами ошиблись – сами и исправили, – веско заявил Лукошин.
– Мы сделаем то же самое, – заключил разговор Владимир Александрович.
Он положил трубку. Две больших звезды на его погонах тускло блестели. Первый заместитель директора ФСК Владимир Александрович Миронов был еще очень молод. По старым традициям КГБ – недопустимо молод. Ему шел всего пятьдесят второй год. Всю свою жизнь он работал в системе КГБ – МНБ – ФСК. И каждая перетряска органов выбрасывала его наверх. Иногда помогал случай, иногда – нужные люди, с которыми он умел дружить. Теперь от его умелых шагов зависело, займет ли он в своей организации высший пост, или так и останется первым заместителем. Он вызвал секретаря.
