— Да.
— Он пропал?
— Он просил о встрече. Ему было назначено «У Валерика» в восемнадцать десять. На встречу он не пришел.
— Я понял. Разрешите выполнять?
— Ворон не будет звонить или суетиться попусту. Меня не было в стране, я прилетел час назад, иначе встретился бы с ним незамедлительно. Меня беспокоит этот звонок.
— Я понял, Николай Порфирьевич.
— Две возможности. Первая: что-то или кто-то угрожает самому Ворону. Но это маловероятно. По такой мелочи он не стал бы обращаться. Ворон крут. Разобрался бы сам. Я бы давно его поднял на другой уровень, но ему нравится та жизнь, которой он живет. Он вор и не хочет жить иначе. Вторая возможность: что-то или кто-то угрожает нам. Это может быть серьезно. Разыщи его в кратчайшие сроки.
Узнай, что произошло. В средствах ты не ограничен. В людях тоже. Возьми Бутика с бригадой и привлекай всех, кого сочтешь нужным. Результат, любой результат, сообщай немедленно. Мне лично. По мобильному. В любое время. Я жду твоего звонка. Удачи, Сергей.
Молодой человек встал и вышел. Автархан откинулся кресле. Приказ отдан. Теперь оставалось ждать.
Глава 8
Мужчина со шрамом сидел в «вольво» рядом с водителем и курил сигарету за сигаретой. Посмотрел на себя в зеркало. Нет, все это нервы. Эмоции. Хирурги постарались на совесть. Если и можно заметить в лице какую-то асимметрию, то только внимательно присмотревшись. Мужчина остался доволен.
Итак, кто у нас будет? Фефочка. Фефочка Леночка. Из поколения, выбравшего пепси и денежные знаки. Запрятавшая куда-то рюкзачок с порошком на три четверти миллиона долларов. И грозящая своей куцей активностью развалить построенные цепочки.
Мужчина чувствовал себя связанным по рукам и ногам. Когда-то… Когда-то он мог использовать всю мощь подчиненных ему и не только ему структур, чтобы выполнить задание. Теперь… Хотя он привык. Он привык принимать решения и нести за них полную ответственность. Тем более в мутном отстойнике, образовавшемся на территории СССР и обзываемом теперь аббревиатурой, заканчивающейся на «гэ», можно было наловить разного. В любом случае сам он стал много богаче и не стеснял себя в средствах. Как в средствах чего-то добиться, так и в средствах на что прожить. Хорошо прожить.
Никакой шумовой вариант недопустим, в подчинении у него всего восемь человек и весьма посредственная техника. Естественно, заяви он о возникших сложностях, найдутся и техника, и люди — дело даже не в стоимости товара, хотя сумма сама по себе очень хорошая, дело в отлаженных тропах… Предположим, девка не соврала и действительно передала порошочек какому-то своему престарелому почитателю, у которого встает раз в квартал и только на нее. Тот послушно отзвонится, или не отзвонится, или, к примеру, не получит условный сигнал и простенько и без затей сунет все эти мешочки в мусоропровод. Будет удачей, если они перекочуют на свалку, где и сгинут под отходами. Пока не докопается какой-нибудь бомжара…
Денежные потери придется списать. Хотя это плохой вариант.
Но есть еще очень плохой.
Если вышеозначенный старый пердун-меланхолик, хм… надо бы его залегендировать, пусть будет Старый, как-то разбирается в наркоте. Когда-то сам баловался или еще что… И по жадности и недомыслию решит он наварить деньжат и с одним пакетиком податься к мелкому сбытчику… Скажем, к тому, у которого покупал когда-то…
Что будет в этом случае? Сбытчик поднимет волну, «телега» поползет наверх, и «папы» скоро узнают, что в их городе кто-то без них, самостоятельно, наваривает серьезные деньги. Через какое-то время информация просочится через агентуру или двойничков и к местным правоохоронцам, и к здешним чекистам. Да. Это очень плохой вариант.
Но есть еще очень-очень плохой.
Предположим, Старый труслив, законопослушен и неглуп. Тогда, поковырявшись в пакетиках, проинструктированный этой пепси-целкой на случай ее безвременной кончины или пропажи, попрется прямиком в Службу безопасности и выложит там всю известную ему правду-матку. Чекисты начнут активную разработку; опять же через некоторое время, причем гораздо более короткое, чем при втором варианте, будут информированы и «крестные».
Все это будет означать только одно: вся построенная на Запад цепочка, вся цепочка поставки сырья сюда с Востока, лаборатория, люди, все будет провалено целиком и окончательно.
Его самого в этом случае ждет очень долгая и экзотическая смерть. Лир любит такие фокусы. Как он сам выражается, они имеют воспитательное значение для «личного состава».
Сука! Сука эта Глебова Елена Игоревна, без малого восемнадцати лет… Стерва!
Есть и еще вариант. Этакий вариант "2". Вся эта завязавшаяся бодяга — вовсе и совсем не цепь случайностей, а хорошо организованная неким неизвестным противником закономерность. Ее цель не ясна, да и выяснить это вряд ли возможно на данном этапе разработки. Ну а саму пепси-целку водят втемную на неизвестной длины поводке некие дяди, как наживку. И даже не для него, Краса. И даже не для Лира. Дьявол!
Шалам тупо смотрит на приборную доску. С ним нельзя посоветоваться: его ментальное развитие не перешагнуло рубеж двенадцатилетнего учащегося из школы для умственно отсталых. Но никаких задач, кроме «осмотрись», «принеси», «убей», перед Шаламом и не ставилось. С ними он справлялся очень хорошо: недостаток мозгов в лобной доле сполна компенсировался великолепным звериным чутьем. Чутьем на опасность. Чутьем на затаившегося вблизи хищника, может быть, более извращенного и дерзкого, чем он сам. Чутьем на смерть.
С ним нельзя посоветоваться, но сверить его реакцию со своей стоит.
— Что скажешь, Шалам?
— А чего тут говорить, босс? Сучка заныкала порошок, конечно, не дома. Где-то рядом с конюшней, где эти кобылки жопами вертели. Вернулась. И уписалась со страху, когда вы Динке хребет поломали. Сейчас с очка не слезает. Хорошенько потрясти — и расколется, это как пить дать!
— Что там от Кривого?
— Слушает. Она никому не звонила, да он бы и не дал. Ей тоже никто не звонил.
Насвистела она насчет этого поклонника, вот что я думаю.
— А если нет?
— Вы — босс, вам решать.
— Погоди, Шалам. Ты скажи, как тебе разговор показался ?
— Показался?
— Да фонит что-то. Не знаю что, но фонит. Пойти по-простому и разобраться на месте, что и как.
— По-простому, говоришь…
— Ну.
— Вот и у меня — фонит.
— А я что говорю… Эта сучка…
— Замолкни, — резко оборвал он подручного. — фонит. Это может означать и действительно самый простой вариант: девчонка испугалась и вульгарно лжет. Тогда второй и третий отпадают сами собой. А может… А может, и… четвертый. Полную непонятку. Вариант "2". Но…
Но ведь не это его действительно беспокоит, не это! А что?
Мужчина откинулся на сиденье автомобиля, постарался полностью расслабиться…
То, что он ощущает, должно всплыть… Само собой… Это была даже не мысль…
Какая-то неуловимая, тончайшая, ускользающая нить, тень мысли… Он легонечко пытался ухватить это невесомое, как паутинка, ощущение… Ну же… Ну… Да!
— Дьявол!.. — выругался он облегченно. — Дьявол! Знаешь, Шалам, что больше всего меня беспокоит во всем этом на самом деле?
Парень вопросительно посмотрел на шефа. Но тот не шевелился. Продолжал сидеть, глядя в одну точку. Словно укачивая, лелея, повязывая к другим только что явившуюся ему мысль. Достаточно вздорную, чтобы быть истинной.
— Я не могу отделаться от чувства, что эту девчонку я когда-то видел… Или знаю. Или знал другую, похожую на нее… Или… Вчера, как только ее рассмотрел как следует…
Шалам вежливо пожал плечами. И делал вид, что слушает. То, что у босса крыша не на месте, особенно по бабскому вопросу, — без балды. Но к его сексуальным заворотам он относится достаточно равнодушно. Даже к смертельно опасным для его вынужденных партнерш. Девки для того и сделаны, чтобы их трахать. А зачем еще? И если боссу для расслабухи нужно не просто завалить телку, а еще и порвать ее на куски или придушить, что кошку, — так у него работа нервная. Тем более шлюх как грязи. Непереводно. Одной больше, одной меньше — кому это интересно? Уж ему, Шаламу, точно вразбубон. В полный.
Сейчас босс просто метет пургу. Полную лажу. Очередной заскок. И Шалама это не сильно заботило. Его заботило другое: к боссу он подвязан накрепко. Насмерть. И если чего, то его башка ляжет рядом с башкой босса. Нет, всех когда-нибудь кончат. Жизнь вообще ничем хорошим не кончается. Только смертью. Ну да это бредни. Он, Шалам, еще хочет пожить. И баб поиметь. И водчоночки да коньячку попить всласть. Вдоволь. А там — хоть трава не расти.
Босс закончил излияния. Молчит. Полоску на харе рассматривает. Интересно все же, кто его так разукрасил? Хотя — не его это собачье дело. Меньше знаешь — легче спишь. Особенно в их стае.
А хозяин в это время еще раз прокачивал варианты. Как ни кинь, а этот дебил подсказал сейчас единственно правильное действие. Чтобы разобраться, что и как, необходимо обострить ситуацию. Если есть какие-то серьезные противники, они непременно проявятся. Так или иначе проявятся. Нужно только наблюдать.
