если собеседник стоит на своем, то нужно отойти и дать человеку возможность набить себе шишку самостоятельно. Пусть при этом и наступив на одни и те же грабли раз двадцать. Ева была еще ребенком, который не знал взрослой жизни. Так не мне ее ей и учить. Я всего лишь наемный рабочий. Не фея-крестная, не подруга, не родня.
Пока мы обсуждали вопросы, которые вызывали у меня неуверенность, город погрузился в вечернюю тьму. Хорошо, что Ева предложила подвезти меня. Иначе бы домой я попала не так быстро, как этого мне хотелось. День выдался адский и я мечтала только о двух вещах. Об Оскаре в своей постели и желательно сверху. И о теплом душе. Можно и наоборот. А можно и совместить. Прислоняюсь спиной об металлическую стенку лифта, и пока он медленно ползет на мой этаж, набираю своего парня.
– Привет. – Слышится мне в ответ после первого же гудка.
– Я соскучилась. И у меня есть гениальный план.
– И что же тебе для этого понадобится? – Тут же подключается в игру Оскар.
– Бутылка Мерло, массажное масло и твои теплые руки. – Мурчу в трубку. – Что скажешь?
– Малыш… не сегодня. Прости.
Это его "прости" действует на меня подобно ледяному каскаду воды. Игривое настроение мигом куда-то улетучивается.
– Почему?
– Мы приехали к кузине. – Он откашливается.
– Зачем? – Глухо переспрашиваю. – Просто погостить?
– Ну…
И тут я слышу голос Джози на заднем плане. И в этот момент она зовет его за стол. А еще упоминает какую-то Марту, которая его очень ждет.
– Я не поняла, это что?
– Да так, семейный ужин.
– Насколько семейный?
– Эмма, пожалуйста, давай без сцен. – Оскар говорит тихо и быстро. – Это просто ужин.
– Просто ужин с кузиной и какой-то левой бабой? – Кривляюсь.
– Я с сам не в восторге от того, что мне навязывают очередную "подходящую партию".
– Так это что, сватовство у вас там?
– Ужин. – Поправляет меня Оскар.
– Похрен.
– Не ругайся, ты же леди.
– Тебе подсказать, куда засунуть свои причитания? – Огрызаюсь в ответ и выхожу из лифта. – Знаешь, Оскар, что-то я уже перехотела тебя видеть.
– Зайка…
– И зайка судя по всему тебя ожидает за столом. Так что пойди и угости ее своей морковкой. – Нажимаю на отбой и все же прислоняюсь лбом к стене. – Козлина.
Достойное завершение вечера, ничего не сказать. Однако, я ошиблась. Стоило мне оказаться в квартире, как слышу тонкий аромат туалетной воды. Только этого мне не хватало до полного счастья. Топаю в гостиную и обнаруживаю там нежданного гостя.
– Ну и какого черта ты здесь делаешь, Хардин?
Глава 11.Эмма
Я устала, но его появление в моем жилище будто дает смачный пинок под зад и заставляет встрепенуться.
– Злюка, – слышится с дивана и парень встает со своего места. Да еще при этом нарочно закидывает руки за голову, будто разминает затекшие конечности. Конечно же, его майка подскакивает вверх и открывает вид на оголенный торс с виднеющейся дорожкой темных волос, ведущей вниз. Не без удовольствия отмечаю его отличную физическую форму и раз уж этот ходячий секс сам соизволил прийти в мой дом, смею себе бесстыдно поглазеть на открывшийся кусочек тела.
– Нравится? – с усмешкой проговаривает Хардин и проводит ладонью вниз по животу, цепляясь пальцами за кромку джинсов.
– Ну, ничего так, – склоняю голову набок и прикусываю губу.
– Хочешь? – он копирует мой жест и в карих глазах появляется озорной блеск.– Могу поспорить, что переплюну всех твоих ухажеров.
– Только если ты выучил акробатические этюды для постели. Типа воздушной гимнастики или что-то такое, чтоб я ахнула и схватилась за сердце в экстазе. В остальном, я не уверена, что ты покажешь мне что-то новенькое. Знаем Хардин, проходили.
– Язва, – морщит нос парень, но оставляет попытки соблазнения. – Почему ты никогда не клюешь на мою харизму?
– Дай подумать, – делаю первый шаг по направлению к нему, – во-первых, ты рос у меня буквально под носом. Соответственно я видела все твои этапы взросления. Начиная от прыщей и заканчивая первыми жидкими усишками. Во-вторых, именно я была той, на ком ты оттачивал свои слюнявые поцелуи.
– Между прочем, ты содрала с меня сто баксов за это. – Выставляет он указательный палец вверх. – Обдираловка!
– Пф, это компенсация за моральный ущерб и попрошу не путать.
– Что ж, смею тебя уверить, что качество моих поцелуев очень возросло,– почти шепчет парень, когда я оказываюсь рядом с ним. – Может, уже обнимешь своего мужа?
– Ох, ты невыносим, – бурчу в ответ, но все же утыкаюсь носом в его твердую грудь и чувствую, как на моей талии смыкаются крепкие руки. И на мгновение разрешаю себе окунуться в воспоминания. Когда мне двадцать, а ему двадцать два и мы сидим в какой-то стремной кафешке у дороги. В воздухе витает аромат дешевого кофе, по древнему телевизору идет какой-то странный сериал и слышатся маты из кухни. Официантка с весьма пышными формами игриво стреляет глазами в сторону Хардина, когда ставит перед нами видавшие виды тарелки с дымящимися гамбургерами и колу в запотевших стаканах. Она, как и все остальные не скрывают своего любопытства.
– Я только что получила вкусовой оргазм, – едва могу выговорить с набитым ртом и немного прожевав, впиваюсь в гамбургер еще раз. И плевать, что жир стекает по руке и впитывается в манжет дорогущей блузки от Армани. – Оооо… как же это вкусно.
– Полностью с тобой согласен, – кивает мой друг, – мне уже блевать охота от этих заморских тварей, которыми меня пичкает мать.
– Она заботится, – выдаю в промежутках жевания.
– О чем? О моем желудке?
– О твоих яйцах и потенции, дурень. Разве ты не в курсе, что морепродукты являются прекрасным афродизиаком?
– Молчи. – Хардин закатывает глаза.
– Все так плохо?
– О, нет, там у меня и без добавок все чудесно, – он ухмыляется, – с удовольствием…
– Не надо,– прерываю его на полуслове, – перед моими глазами до сих пор фото твоего стояка, который желает мне доброе утро. И я не об этом.
– Да я понял. – С этими словами он откидывается на потрепанную спинку диванчика и кривится. – Отец хочет закрыть доступ к счетам, если я не возьмусь за голову. Точнее, если не женюсь.
– Тебе хотя бы дают шанс выбрать ту, на которой ты женишься, – тяжело вздыхаю в унисон с ним.
– Ты сейчас пошутила?– Харди тут же подается вперед.
– Неа, – вытираю губы салфеткой, – не смотря эру прогресса за окном, я живу в той семье, где женщины не имеют особой свободы голоса. Меня тупо поставили перед фактом. Дерьмо!
Ударяю кулаком по хлипкому столу и от этого на него проливается кола из стаканов. На душе паршиво, глаза беспощадно печет, и не хватало для полного счастья еще разреветься на глазах у всех.
– Слушай, – Хардин мягко касается моей руки, – может, я могу тебе помочь?
– Как? Ворвешься на церемонию и вырвешь меня из рук будущего жениха, а потом мы умчимся в закат на твоем байке?
– Ну… – он
