горизонте, но и в моей квартире почему-то меня не обрадовало. Конечно же, от него это тоже не укрылось, но я все-таки порядочный человек. Поэтому встаю с места и иду на кухню, где ставлю чайник на плиту и достаю две чашки.
– И что, это все? – слышится его голос позади меня.
– А чего ты ожидал? – Не оборачиваюсь и сыплю сахар в одну из них. – Твои предпочтения в напитках не изменились?
– Нет, черный кофе с одной ложкой сахара. Ну как чего? Обычно, когда злишься, ты ругаешься, словно в тебе уживается сапожник и моряк дальнего плаванья.
– И почему я должна это делать сейчас? – заливаю воду и вот теперь, двигаюсь в его сторону с двумя дымящимися чашками наперевес.
– Но ведь явно все идет не по твоему плану. Эй, кто ты? И что ты сделала с моей Эммой?
Смотрю на Хардина и умиляюсь. Надо же, время шло, а он все так же остался таким милым идиотом. Шутки ниже плинтуса, вагон иронии и все тот же сканирующий взгляд. Усмехаюсь и присаживаюсь на стул, сцепив руки на горячем фарфоре.
– Во-первых, нет никаких проблем. Дружку для твоей сестры я найду уже завтра. И да, сразу опережу тебя с ответом на вопрос: я абсолютно не боюсь встречи с твоими родителями. Во-вторых, милый, если ты не заметил, то я уже не двадцатилетняя девочка. И свои порывы ярости умею держать под контролем.
–А в-третьих? – он наклоняется ближе и обдает меня ароматом мужского тела и парфюмом с нотками бергамота. На мгновение закрываю глаза и делаю глубокий вдох, наслаждаясь запахом к которому теперь примешались нотки кофе. – Что в-третьих, Эмма?
– Мне до сих пор не понятно, как ты здесь оказался. – Выдыхаю и делаю глоток чая. – И такая наглость…
– Злит? – ухмыляется парень.
– Нет, расстраивает. А что, если бы я вернулась не одна, м?
– Типа с парнем?
– Нет, с трупом и с канистрой кислоты. – Огрызаюсь. – Хардин, я серьезно. Нельзя отсутствовать десять лет и вот так вот заявляться как ни в чем не бывало. Даже не смотря на то, что эта квартира официально принадлежит нам двоим. Помнится, мы чудесно разделили имущество. Ты получил дом в Аспене, я же эту жилплощадь. Но все равно, так нельзя поступать.
– А как можно?
– Можно было бы позвонить для начала и тогда бы мы договорились о встрече. Я бы выкроила для тебя время из своего плотного графика.
– Ага, знаешь, кому будешь об этом заливать? – С этими словами, Хардин подпирает рукой подбородок и прищуривается. – Парню своему. Если, конечно, он у тебя есть.
– Ты сомневаешься?
– Ну, я прошелся по твоей квартире и не увидел ни единого доказательства твоей бурной личной жизни. – Хардин встает с места и идет обратно в гостиную. – Допустим, всякие милые игрушечки, где они? Разве твой самец не дарил тебе их? Или быть может он просто жмот?
– У меня аллергия на эти пылесборники. – Догоняю его и встаю рядом. – И Оскар очень щедрый человек.
– Оскар… – повторяет он за мной. – Имя так себе.
– Какой же ты…
– Мудак? – Скалится Хардин и снова смотрит куда-то в сторону. – Так вот, фотографий я тоже не увидел. Даже самой вшивенькой маленькой фоторамочки.
– У меня полно фото на телефоне.
– Знаешь, это не считается. Я могу показать тебе фотку с любой телкой и сказать, что она моя девушка. – Парень жмет плечами. – Стоит ли говорить о том, что здесь нет ни единой мужской одежды или другого предмета, который указывал бы нам на нашего героя? Поэтому я с легкостью могу утверждать, что живешь ты одна. А вот твой ухажер приходит сюда тупо потрахаться. Он что, маменькин сынок, который не в состоянии заработать на собственное жилье? Я ведь прав?
– Да ты еще и в вещах моих порылся. Не стыдно, нет?
– Неа. К тому же я лез не просто так. Я ведь беспокоюсь о тебе, честно.
– О, Хардин, будь добр и засунь свои беспокойства себе в жопу. Я не собираюсь перед тобой отчитываться. – Гневно смотрю на некогда лучшего друга.
– Нда уж, на лицо острая нехватка секса, – следует очередная ироничная реплика в мой адрес.
– Хардин, иди ты на***, – нецензурно бранюсь в ответ и слышу одобрительный смешок. – Давай, катись отсюда. И чтоб глаза мои видели тебя только на церемонии.
Подталкиваю этого огромного лося к двери, а Хардин лишь хохочет, но не упирается. Только у самого выхода он наконец-то оборачивается:
– Твоя взяла и я пока ухожу. Ну, чтобы дать тебе время для переваривания информации.
– Зачем оно мне? Выбрать метод для твоего убийства?
– Нет,– он наклоняется ко мне настолько близко, что наши носы соприкасаются, – чтобы ты свыклась с мыслью, что я снова появился в твоей жизни.
Хардин успевает отпрянуть до того, как мои зубы клацают в миллиметре от кончика его носа. Ухмыляется и шагает по коридору, я же захлопываю двери и сползаю прямо на ковер. Я безумно устала, но чувствую, что завтра будет не легче.
Глава 13.Хардин
– Ты идиот? – Это первое, что срывается у меня с губ при виде друга.
– Скажи круто, – Эрик попускает мой вопрос мимо ушей и крутится по своей оси, – отрыл в винтажном магазе. Ты же знаешь, что я не люблю строгий стиль, но ситуация обязывает. Что скажешь?
Он словно радостный щенок заглядывает мне в глаза и ждет похвалы. Я же вздыхаю и с грустью отмечаю тот факт, что похождения друга в солярий все таки дало свои плоды. Он оставил там не только здоровье своей кожи, но и, по всей видимости, мозг. Черепная коробочка беспощадно выжжена и вместо серого вещества там булькает гель для волос и виагра, которой Эрик стал злоупотреблять. По-другому я никак не могу объяснить его странности.
– Я уже сказал, – прикрываю глаза, – боги, Эрик, объясни мне, что это за дрянь сейчас на тебе надета?
– Ничего ты не понимаешь в моде, – звучит ответ, – я же сказал – ВИН-ТАЖ.
– Я не глухой и не тупой. И прекрасно знаю, что это такое. Только не пойму на кой хер ты напялил это?
– Ты же сам сказал, что Еву нужно обхаживать аккуратно и что рваные джинсы ее вряд ли впечатлят. Вот поэтому я подумал, что раз она такая вся из себя правильная девочка, то и образ нужно подобрать соответствующий ее мечтаниям.
– И ты думаешь, что вот этот бархатный… ужас с золотой строчкой ее впечатлит?
– Зато цвет красивый и оттеняет мои глаза, – уже менее жарко возражает Эрик. – Черт, Хардин, ну не всем же быть такими неотразимыми, как ты! Да ты вообще на бомжа похож. На стильного, но бомжа.
В данную секунду мне хочется одного – чтобы это недоразумение сгинуло с моих глаз. А еще я поражен своей выдержке, потому что Эрик начинает вести себя как засранец.
