Морс припомнил, проклиная себя за то, что не прихватил с собой заявление парня. Магвайр остался в школе на обед и играл в крикет целый день. В то время он должен был казаться периферийной фигурой в расследовании. Хорошо, пусть. Но почему же тогда, почему Айнли приехал в Лондон, чтобы увидеться с ним еще раз – после того, как прошло столько времени? Должно быть еще что-то, что-то большее. Морс допил остаток своего остывшего кофе, он чувствовал себя немного растерянным. Его коварные маневры выглядели излишне театральными. Почему он не может быть простодушным полицейским хоть раз в жизни? Тем не менее, у него было несколько козырей, и о них никто не знал. Он готов был сыграть первым.
– Я дам тебе еще один шанс, Mагвайр, но на этот раз я хочу знать правду, – это все.
– Я же вам сказал...
– Давай проясним одну вещь, – сказал Морс. – Меня интересует только Вэлери Тэйлор – это все. Я не волнуюсь по поводу каких-либо других дел...
Его слова повисли в воздухе, и вспышка тревоги отразилась в глазах мальчишки.
– Каких других дел? Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Мы были сегодня в твоей квартире, парень.
– Как?
– Миссис Гиббс не выглядит слишком счастливой, и она сделала для нас пару вещей...
– Старая корова.
– Ей не обязательно было что-то говорить нам, ты же знаешь.
– Что я должен сделать?
Давай, Морс – надави на него.
– Как давно ты сидишь на наркотиках, парень?
Удар был сильным, точно промеж глаз, но его усилиям не хватало убедительности.
– Какие наркотики?
– Я только что сказал тебе, парень. Мы были сегодня в твоей квартире.
– И я полагаю, что вы нашли у меня травку. И что? Примерно каждый второй здесь курит марихуану.
– Я не говорю про всех, – Морс наклонился вперед, – я говорю о тебе, парень. Курение марихуаны незаконно, ты это знаешь, и я могу задержать тебя и отправить в ближайший полицейский участок – помни об этом! Но я только что сказал тебе, парень, я вполне готов позабыть о травке. О, Боже, почему тебе так трудно это понять? Ты можешь вернуться в свою чертову квартиру и накачать себя хоть героином, мне все равно. Меня это просто не напрягает, парень – если, конечно, ты захочешь сотрудничать со мной. Как мне вдолбить это в твою тупую башку?
Морс помолчал в течение минуты, прежде чем продолжить.
– Я хочу узнать только одно – то, что ты сказал инспектору Айнли, и это все. И если я не могу получить это от тебя здесь, я возьму и получу где-нибудь в другом месте. Порадуй меня, парень.
Морс взял свою куртку с сиденья и накинул на плечи. Магвайр смотрел понуро на столешницу и нервно играл бутылкой кетчупа. В его глазах была нерешительность, и Морс выбросил то, что, как он надеялся, отлично сработает – второй козырь.
– Когда ты узнал, что Вэлери была беременна? – тихо спросил он.
В яблочко. Морс переложил куртку на сиденье рядом с собой, и Магвайр заговорил более свободно.
– Примерно за три недели до ее исчезновения.
– Она говорила об этом кому-нибудь еще?
Магвайр пожал плечами.
– Она была реально сексапильной – остальным было далеко до нее.
– Как часто ты спал с ней?
– Десять, – раз десять, я полагаю.
– Правду, пожалуйста, парень.
– Ну, три или четыре раза, может быть. Я не знаю.
– Где это было?
– У нас дома.
– Твои родители знали?
– Нет. Они уходили на работу.
– И она сказала, что ты отец?
– Нет. Сказала, что я мог бы им быть, конечно.
– Ты ревновал?
Морс подозревал, что ревновал, но Магвайр не ответил.
– Вероятно, она очень расстроилась?
– Просто страшно.
– Почему? Из-за скандала?
– Больше всего боялась матери, по-моему.
– Не отца?
– Она этого не говорила.
– Она говорила о бегстве?
– Не со мной.
– С кем еще она могла говорить? – Магвайр колебался. – У нее был еще один парень, – не сдавался Морс, – кроме тебя?
– Пит? – Магвайр снова расслабился. – Он даже не прикасался к ней.
– Но она могла бы поговорить с ним?
Магвайр был удивлен, и Морс почувствовал, что их беседа утратила темп.
– А как насчет ее классного наставника? Она, возможно, могла пойти к нему?
Магвайр открыто рассмеялся.
– Вы не понимаете.
И вдруг Морс начал понимать, в его голове медленно наступало прояснение, он наклонился вперед и пронзил Магвайра серо-голубыми глазами, жесткими и немигающими.
– Хотя, она могла бы пойти к директору школы.
Он говорил тихо, акцентируя слова, и они повлияли на Магвайра как удар. Морс увидел внезапную вспышку горящей ревности и понял, что постепенно, дюйм за дюймом, придвинулся еще ближе к правде о Вэлери Тэйлор.
Морс доехал на такси до Саутгемптон-террас, где его ждал терпеливый Льюис. Их автомобиль был на парковке, и вскоре они катили по M40 в направлении Оксфорда. Мысли Морса одновременно метались в разных направлениях, и он впал в необщительную интроверсию. Так было, пока они не покинули автомагистраль с трехполосным движением, только тогда он нарушил долгое молчание.
– Сожалею, что вы так долго ждали, Льюис.
– Все в порядке, сэр. Я понимаю, что было необходимо подождать.
– Да, – сказал Морс.
Он не стал упоминать о своем возвращении в пентхаус. Так он смог выглядеть гораздо лучше в глазах своего сержанта; но, конечно, пал достаточно низко в своих собственных.
Они были в пяти милях от Оксфорда, когда Льюис взорвал небольшую бомбу.
– У меня был разговор с миссис Гиббс, сэр, пока вы были с Магвайром.
– И что?
– Я выяснил, почему у нее были с ним неприятности.
– Что она сказала?
– Она сказала мне, что какое-то время у него в квартире жила девушка.
– Она, что?
– Да сэр. Жила почти месяц, сказала она.
– Но почему, черт возьми, вы не сказали мне раньше об этом? Вы, несомненно, представляете себе?.. – Он посмотрел на Льюиса, недоверчиво и раздраженно, и в отчаянии откинулся за ремень безопасности.
Его упрямое убеждение, что Вэлери уже нет в живых (он один так думал) подверглось повторному испытанию, когда он заглянул в свой кабинет в 8.00 вечера, где его ждал отчет из криминалистической лаборатории, короткий и точный.
Достаточно сходства, чтобы гарантировать положительную идентификацию. Считаем, что расследование нужно продолжать, опираясь на твердое предположение, что письмо было написано подписавшей его мисс Вэлери Тэйлор. Свяжитесь с нами, если потребуется более детальная проверка.
Но на Морса, казалось, отчет не произвел впечатления. На самом деле, он поднял взгляд от доклада и безмятежно улыбнулся. Достав телефонный справочник, он поискал – Филлипсон, Д. Отыскался только один Филлипсон: Вилла «Кипарис», Бэнбери–роуд, Оксфорд.
Глава девятая
Шейла Филлипсон была в абсолютном восторге от своего Оксфордского дома, с четырьмя спальнями в отдельно стоящем доме, чуть ниже поворота на Бэнбери-роуд. Три высоких кипариса отделяли обширный палисадник от оживленной главной дороги. Сад на заднем дворе, с его двумя старыми яблонями, с его прудом с золотыми рыбками, с его красиво подстриженным газоном и его аккуратно ухоженной живой изгородью по границам, доставлял ей неизменную радость. Со скучной предсказуемостью она окрестила его «Кипарис».
Дональд вернется поздно домой из школы; у него сегодня собрание сотрудников. На ужин был только холодный салат, а дети уже поели. Она могла расслабиться. В четверть шестого она удовлетворенно села в садовый шезлонг, и прикрыла глаза. Вечерний воздух был все еще теплым... Она чувствовала себя такой гордой за Дональда; и за детей, Эндрю и Элисон, сейчас увлеченно смотревших телевизор. Они оба добились больших успехов в начальной школе. И, конечно, они реально получили заслуженные шансы учиться в частных школах; и Дональд, вероятно, отправит их туда – несмотря на то, что говорил родителям в своих речах. Драгон, Нью-колледж, Оксфорд, Хедингтон – одни только хорошие отчеты. Но это все в будущем. В данный момент она наслаждалась чудесным садом. Она подняла лицо, чтобы поймать последние лучи заходящего солнца и вдохнула запах чабреца и жимолости. Прекрасно. Даже слишком, возможно. В половине седьмого она услышала хруст гравия под колесами «Ровера» Дональда на подъездной дорожке.
Позже, вечером Шейла не узнала человека, которому открыла дверь, – человека среднего роста, с чувствительным ртом и большими серо-голубыми глазами. У него приятный голос для полицейского инспектора, подумала она.
Несмотря на заверения Морса, что «Том и Джерри» входит в число его любимых телепередач, детей немедленно отправили наверх спать. Она сердилась на себя за то, что не уложила их полчаса назад: игрушки устилали пол, и она суетливо, извиняясь, собрала их и унесла в детскую. Возвратившись, она обнаружила, что ее посетитель рассматривает с глубоким интересом вставленные в рамки фотографии – ее и мужа.
