Вторая книга. Клерк.
10—19 главы
Глава 10
Так бывает. Едешь пьяный домой. Сделка не закрыта. Все на рогах. А ты понимаешь, что все зависит от тебя. И, как правило, в этой сделке задействованы трудовые коллективы, порой большие, и ты думаешь, что ты – вершитель их судеб. И ты незаменим. Сделка начинает жить в тебе. Она тебе снится. Она может длиться полгода, 9 месяцев, год. Ты привыкаешь к рабочей группе, перестаешь на время сделки с кем-то общаться из реального мира, ходишь с важным видом. Ты про нее знаешь все: ты ее начинал, проверял актив, находил в нем проблему, описывал риски, считал цену, оценивал риски. И на выходе получил структуру сделки. Описал в презентации, и она – точная, красивая, из 15—20 слайдов – это и есть твой альбом. Каждый слайд – как песня. Название слайда – как имя песни. И под каждый слайд у тебя целая история, файлы, папки. Целая жизнь. Все как с песней. Но есть одна разница. Если ты заболеешь, то песню на концерте никто не споет. А сделка? Сделка не остановится. Она продолжится. Твой дублер на соседнем стуле или твой шеф возьмет микрофон и продолжит концерт. Может, поэтому я не болею. Не устаю. Моя проблема – я опаздываю. Всегда опаздывал. Мой тренер (его так называю) однажды сказал мне, что тот, кто опаздывает, хочет привлечь к себе внимание. Если так, то у меня это от музыки. Певца ведь должны замечать. С одной стороны. С другой – твои опоздания бесят коллег. И меня бы бесили. Иногда ритм играет со мной злую шутку. Когда звенит будильник, я воспринимаю его как ритм, барабан, гитару и начинаю под него приспосабливаться и снова засыпаю. А он играет и играет. Отбой.
Конец рабочего дня – всегда трогательный момент. Менеджер, уходя с работы, как будто оставляет на ночь свою сделку, понимая, что завтра будет встреча. Пройтись по Меморандуму: все ли так? Ведь в подготовке сделки можно дойти до совершенства, тем самым увековечив себя в своих глазах, а можно оставить ее недолговечной и непривлекательной. Все равно новые менеджеры исправят ее, сделают правильной, но только создатель сделки, носитель переговорного процесса глубинно понимает и холит свой проект. Это иногда похоже на хит. Хорошо сделанная сделка, без рисков, с будущими выигранными судами нравится всем, как хорошо записанная песня. Потом этот проект можно модернизировать, дублировать, клонировать, так же как хорошая песня дает вдохновение новым трекам. И в конце дня эти мысли проносятся во мне. Мой лучший шеф говорил: «Некрасивые самолеты не летают». Тут и получается, что если тебя не вставляет от того, как ты готовишь проект, то бишь эту самую сделку, настроение у тебя всегда на нуле. А первые люди, кто всегда с тобой на связи, и мучают тебя, и заставляют радоваться, – юристы.
Я забыл представиться: тружусь в корпоративных финансах. Это гвардия любой лютой компании. Не у каждой компании есть корфин. И корфинщики несут в себе смысл и настроение акционеров. А юристы, эти в высшей степени образованные и утонченные оформители, помогают гвардейцам срубить голову контрагенту. Но юристы, их психотип, ментальность, их бесконечное жонглирование терминами и нормативными актами требуют особого внимательного описания.
Юрист – друг человека, порождение цивилизации, отображение страха перед жизнью, логическая связь того, чего нет, и того, чего не будет, через предположения. Это апофеоз абстрактного мышления. Это просто молодцы. Продавцы слов. И тревог. Туш. Юрист ищет ошибки в документе, ищет все время, борется с чужой точкой зрения. Но трагедия квалификатора в том, что ему порой – и позже, и все время – Все Равно. Так мало спецов, которые работают на результат проекта, а не на то, чтобы написать очередное заключение, из которого последует еще одно, и еще одно. И знамя юридической доблести будет колыхаться над офисом. Всегда. Пока есть риски. Перепуганные директора-подписанты, измотанные непостижимыми последствиями, сдаются на милость этих милых беспощадных специалистов. Мышеловка захлопнулась. Юристы начинают делать вид, что им некогда. Менеджеры ждут. Компании теряют деньги. Люди теряют ЗП. А юристы получают бонус. И это логично. Они приучают нас бояться, и мы начинаем думать о рисках. Риски становятся основной побудительной силой принятия решений. Но все не так мрачно. Есть иной тип юристов. Крайне редок. Юристы-менеджеры. Расскажу о них позже.
Особенно не впечатляют ситуации, связанные с поездами и самолетами. Возьмешь, бывало, билет, а потом никуда не едешь. Не успеваешь сдать. Не успеваешь увидеть родителей. Не успеваешь всего, что запланировал. И перестаешь планировать. Не оттого ли так неприятны вопросы, когда твоя девушка или близкий друг просто спрашивают: «Какие у нас планы?» А ты так нервно-устало отвечаешь: «Не знаю!», думая, что это продолжение работы. Это ранит близких, они замыкаются и ждут. Твоего хорошего настроения. Которого нет. Отчего так? Но если бы меня перевели работать в операционный зал банка, я бы вносил цифры в таблицы, ел бы мармелад и чай бы пил, женщина-начальник в 16:00 проверяла бы меня, я бы брал сумочку в 17:57 и ровно в 18:00 стоял бы на улице, и никто бы не звонил мне после этого времени. Разве не об этом мечтаешь ты, парень из корпоративных финансов, когда вместе с подругой пьешь четвертый бокал вина дома, а потом в 21:30 звонит мобильник, и ты на 20 минут уходишь в коридор разговаривать? Рассказывать, что гарантии, которые мы дали, носят формальный характер, нет у нас непогашенных векселей, и денег на счетах достаточно для покрытия налогов и… А твоя подруга в этот момент меняется. В лице. Ты возвращаешься, понимая, что ты молодец, в тебя вселяется снова он. Твой шеф. И продолжает жить в тебе. Твой любимый и недолгожданный босс, который всегда с тобой. И даже в снах. И твоя подруга чувствует, что для нее нет места в твоей солдатской жизни. И тирамису ничего не меняет. Ничего. Так что – хочешь отправиться в операционный зал? Жить понятно и правильно! Почему же я не там? Что движет нами в нашем нежелании жить спокойно и упорядоченно?
Конец ознакомительного фрагмента.
