Внезапно мысли вернулись к последним мгновениям перед тем, как она впала в беспамятство: «Она же убила сэйла! Да не просто так, а сожгла». Лэя ужаснулась своим новым способностям. Ей больше не казалось, что клеймо ведьмы на ней такое уж несправедливое. Пусть монах был убийцей и врагом, но это все равно не оправдывало ее действий. Конечно, по неопытности, она сама не ожидала, что сможет зажечь монаха, как факел. Но тот, увидев ее глаза, кажется, все понял. Он даже не сопротивлялся. Лэя вспомнила посланную инквизитором перед самой смертью мимолетную мысль облегчения и благодарности. Словно она освободила его от тяжкого бремени. Как бы то ни было, на душе остался тяжелый осадок вины.
Лэя вздохнула поглубже, борясь со слабостью, вызванной снотворным, и вышла из палатки. Перед ней предстала картина походного бивака. Вся семья дяди Илаира сидела у костра и, по-видимому, готовилась к завтраку. Дым от костра донес до нее соблазнительный запах жареного мяса. Вдруг, кто-то толкнул ее в бок и крепко обнял за ноги.
- Жива-здорова, однако! – раздалось довольное урчание Хлюпа.
«Конечно, без коронного «однако» здесь не обойдется», - уже веселей подумала девушка, вылавливая из-под мышки своего мохнатого друга.
- Привет, мой защитник! - прошептала в большое пушистое ухо Лэя, ласково гладя Хлюпа по круглой голове. Лонк, преисполненный гордости от высокой оценки его боевых способностей и получив свою долю ласки от хозяйки, деловито отодвинулся и, взяв девушку за руку, повел к костру на правах хозяина. Все уже заметили пробуждение девушки, но радости в настороженно ждущих глазах было мало. Над всеми довлела ужасная смерть их хозяев.
И все-таки лица осветила надежда, когда они увидели принцессу вполне здоровой. Лэя почувствовала, что, несмотря на свой юный возраст, она становится центром этой маленькой компании, и не имеет морального права разрушать надежды, связанные с ней – единственной, оставшейся в живых представительницей семьи Салара Альк.
Илаир встал и, несколько смущаясь, подошел к ней с церемонным поклоном.
- Рад тебя видеть в добром здравии, принцесса Леолэя!
- Здравствуй дядя Илаир! Здравствуйте, мои дорогие! - девушка подошла к нему и обняла. - Спасибо вам за все! Вы спасли мне жизнь, а тем самым, и жизнь моих родителей тоже оказалась не напрасна.
- Только не называй меня больше дядей, - попросил сэйл. - Зови просто Илаир. Я твой слуга и готов исполнять все твои повеления, моя госпожа.
- Вот только без госпожи, пожалуйста, - взмолилась Лэя. - Не хватало мне еще, чтобы и вы от меня отдалились. Ведь у меня на всем Сэйларе никого ближе не осталось. Да и хорошая же я госпожа в этом оборванном платье.
- Твои лучшие платья ждут в новом доме, - пообещал Илаир, явно обрадованный, что юная госпожа хочет сохранить доверительные отношения.
- Спасибо, Илаир! Сейчас, я должна поведать о своем сне, тем более что о моих способностях знает инквизиция и мне нечего скрывать от вас. Но сначала расскажите, что произошло с тех пор, как монахи нагрянули в деревню?
- Нет, Лэя, - возразил Илаир, делая пригласительный жест в сторону костра. – Сначала, поешь чего-нибудь, а то ты проспала больше суток.
Зар тоже встал и, приготовив ей лучшее место у костра, предложил:
- Ты пока поешь, а мы расскажем, что случилось, - и мужчины стали поочередно вспоминать пережитые события.
Инквизиция нагрянула внезапно. В этот момент Салар находился на втором этаже и вместе с Заром ремонтировал шкаф для книг. Увидев через окно конных вооруженных монахов, он только успел снять амулет и, быстро дав его Зару, приказал:
- Прыгай в окно на задний двор и беги через калитку к прудам. Лэя, наверно, там. Она не должна прийти сюда. Уходите с ней в леса, ты знаешь куда, - с этими словами он толкнул Зара к окну на противоположной стороне дома. Так что, когда инквизиторы въезжали во двор, Зар уже кубарем скатился по крыше пристройки и, прихватив по пути младшего брата Лина, выбежал через заднюю калитку в лес. Отправив мальчишку в дом отца, Илаира и, напугав его словом инквизиция, Зар побежал к Лэе. К счастью, она была у прудов, как и предполагал лорд Салар.
Мальчишка тоже не подвел и сообщил своему отцу страшную весть вовремя. Илаир, по заранее обговоренному на такой случай плану, запряг лошадей и, погрузив на них всех домочадцев, отправил их в лес по известной только им тропинке. А сам взял под уздцы остальных скакунов и пошел навстречу Зару и Лэе. Понимая, что противостоять десятку вооруженных монахов бесполезно, Илаир сосредоточился на спасении принцессы.
Побег принцессы шел без сучка и задоринки. Скача сквозь ночь, они должны уже были встретиться с остальными членами семьи, когда Лэя, внезапно сбросив Хлюпа, умчалась прочь, пустив кобылу галопом через лес. Путники растерянно остановились. Им было непонятно, как девушка могла найти дорогу домой в темном лесу. Но делать нечего – и, подобрав лонка, они поспешили обратно в деревню, приготовившись к самому худшему. Опасения подтвердились, когда мужчины рассмотрели в темноте пожарище дома Альков. Но Лэи, как и инквизиторов, нигде не было видно, и они продолжили путь до деревни. Тут-то они и увидели горящего, как факел, монаха, и девушку, стоящую в оцепенении перед ним. Вся перепачканная сажей, с безумным взглядом, принцесса выглядела пугающе.
Видневшиеся в свете живого факела два кострища не оставляли сомнений на счет судьбы старших Альков. Зар подбежал и подхватил почти падающую Лэю. Илаир вспомнил, что прихватил с собой снотворного, на тот случай, если девушка будет сопротивляться, и понял, что сейчас, это, наверно, лучшее средство, чтобы спасти ее разум от окончательного помешательства. Ничего не замечая вокруг, Лэя послушно проглотила несколько глотков из фляги, предложенной Илаиром, и ее ноги подкосились, больше не слушаясь хозяйку.
Илаир сел на своего коня и вместе с Заром посадил впереди себя беглянку, привязав ее к себе веревкой, чтобы та не упала во время скачки. Сын подхватил тихонько подвывающего от переживаний за хозяйку Хлюпа, и взял за уздечку пойманную кобылу Лэи. После чего, они поспешили покинуть деревню. Им повезло: «доблестные» инквизиторы продолжали крепко спать, перепившись отличным вином из погреба Альков, а деревенские жители предпочитали не высовывать носа из дома. Темная беззвездная ночь была беглецам на руку, хоть и несколько затрудняла передвижение. Так они и двигались, осторожно пробираясь через чащу леса и оберегая свою драгоценную ношу. К утру им удалось достичь места встречи со всей семьей. Они приостановились, чтобы соорудить Лэе ложе, подвязав его к спине лошади. Теперь девушка могла спать лежа во время всего пути.
